Воины бури - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 9

Приближалась дюжина всадников. Они ехали через римское кладбище, гоня скакунов во весь опор. Я узнал серую лошадь сына, потом заметил рядом с ним Бедвульфа. Парни осадили коней прямо перед рвом, и Утред вскинул голову.

– Норманны на Эдс-Байриге! – крикнул он.

– Ублюдков около тысячи, – добавил Бедвульф.

Я непроизвольно посмотрел на восток, хотя и знал, что Эдс-Байриг с надвратного укрепления не разглядеть. Но он находился близко – от нас до него на восток было не дальше, чем до Брунанбурга на запад.

– Они там укрепляются! – доложил Утред.

– Что такое? – На площадку поднялся Финан.

– Рагналл не идет на север, – ответил я. – И на юг не идет.

– Тогда куда?!

– Сюда, – объявил я, продолжая смотреть на восток. – Он идет сюда.

На Сестер.

* * *

Эдс-Байриг входил в гряду невысоких холмов, протянувшихся с севера на юг. Сам он представлял собой самую возвышенную точку гребня – поросший травой горб, похожий на остров среди моря дубов, шумевшего у его подножия. Склоны по большей части пологие, и подъем на него был бы легкой прогулкой, кабы древний народ, обитавший в Британии задолго до того, как мои предки пересекли море, и даже до прихода римлян, не обнес холм кольцом из стен и рвов. Стены были не из камня, вроде сложенных римлянами вокруг Лундена и Сестера, и не бревенчатые частоколы, какие строим мы, но из земли. Древние окопали продолговатый гребень глубоким рвом, а землю насыпали с внутренней стороны рва, устроив крутой подъем. Потом вырыли еще один ров, ближе к вершине, и возвели дополнительный вал. И хотя под воздействием долгих лет и затяжных дождей двойные стены осели и наполовину затянули двойные рвы, оборонительные сооружения оставались мощными. Название холма означало «крепость Эда», – без сомнения, некий сакс по имени Эд обитал некогда там и использовал стены для защиты своих стад и дома, но твердыня была гораздо старше времени, на которое указывало имя. Подобные поросшие травой форты встречались на многих высоких холмах по всей Британии – доказательство того, что люди сражались за эти земли все время, какое обитали здесь. Интересно, неужели и тысячу лет спустя народ все еще будет строить стены и выставлять на ночь часовых в ожидании нападения врага на рассвете?

Подступиться к крепости Эда было непросто. Ее окружали густые леса, а в чаще так легко устроить засаду. Дружинникам моего сына удалось близко подобраться к гребню, прежде чем воины Рагналла отогнали их. Наши отошли к равнинному пастбищу на западной оконечности леса, где я и обнаружил их, ведущих наблюдение под прикрытием густой листвы.

– Они углубляют рвы, – доложил один из парней Бедвульфа вместо приветствия. – Господин, отсюда видно, как ублюдки шуруют лопатами.

– И деревья рубят, – добавил сам Бедвульф.

Стук топоров я слышал. Доносился он издалека, приглушенный пышными весенними кронами.

– Он строит бург, – проворчал я. Войска Рагналла углубляют старые рвы и подсыпают валы, по верху которых соорудят бревенчатый частокол. Я повернулся к Бедвульфу. – Где пристали корабли?

– Господин, там, где верши. – Дружинник кивнул на север, давая понять, в какой это стороне, потом оглянулся, услышав далекий треск, извещающий о падении подрубленного дерева. – Перед ними они сели на мель. Норманнам пришлось немало повозиться, чтобы вытащить корабли из ила.

– Корабли все еще там?

Разведчик пожал плечами:

– Утром были.

– Их будут охранять, – предупредил меня Финан. Ему показалось, я замышляю напасть на корабли Рагналла и сжечь их, но это было бы глупо.

– Я бы предпочел, чтобы он убрался назад в Ирландию, поэтому корабли его не трону. Мне вовсе не хочется, чтобы ублюдок застрял тут. – Я поморщился. – Все идет к тому, что попы добьются своего.

– Чего именно?

– Если Рагналл останется тут, то останемся и мы.

Я собирался уйти с тремя сотнями своих воинов на восток к Ликкелфилду и соединиться с посланными из Глевекестра силами Этельфлэд, но, если норманн засядет на Эдс-Байриге, мне придется остаться для защиты Сестера. Я вернул всех обозных лошадей в город и отправил дополнительных гонцов на юг с приказом прервать марш на Ликкелфилд и вместо этого стягиваться к Сестеру. А потом приготовился ждать.

Ждал я Этельфлэд и ее мерсийскую армию. В моем распоряжении имелось три сотни воинов, а у Рагналла тысяча с лишним, и каждый день к нему прибывали новые. Это нервировало. И бесило. Гарнизону Брунанбурга оставалось только наблюдать, как украшенные звериными головами суда поднимаются по Мэрсу. В первый день кораблей прошло два, во второй – три. И с каждым днем их становилось все больше – драккаров, битком набитых людьми с самых отдаленных островов Рагналла. Другие шли по суше, из датских гнезд в Нортумбрии. Они стремились к Эдс-Байригу в расчете на саксонское серебро, саксонские земли и саксонских рабов. Армия Рагналла разрасталась, а я ничего не мог поделать.

Морской конунг превосходил меня числом по меньшей мере втрое, и, чтобы напасть на него, требовалось провести людей через лес, окружающий Эдс-Байриг, а лес представлял собой смертельную западню. Немного южнее холма проходила старая римская дорога, но деревья захватили ее, и, оказавшись среди их густых крон, мы не сможем ничего разглядеть дальше чем на тридцать или сорок шагов. Я выслал в эти дебри отряд разведчиков, и из четверых вернулись только трое. Четвертого обезглавили, а обнаженное тело бросили на пустоши. Мой сын хотел взять всех наших людей и вломиться в заросли, ища боя.

– Какой в этом прок? – спросил я у него.

– Часть их воинов должна охранять корабли, – сказал он. – А другие будут строить новую стену.

– И?..

– И нам не придется иметь дело со всей армией Рагналла. Допустим, только с половиной.

– Балда ты, – сказал я. – Ведь Рагналл именно этого от нас и хочет.

– Он хочет напасть на Сестер, – возразил Утред.

– Нет, этого хочу от него я.

Вот так мы с Рагналлом расставили друг для друга ловушки. Пусть он и превосходил меня числом, но идти приступом на Сестер опасался. Младший его брат попытался уже взять город и лишился при попытке правого глаза и большей части войска. Укрепления Сестера внушали уважение. Воинам Рагналла предстояло преодолеть глубокий, полный воды ров, утыканный кольями, потом взобраться на стену вдвое выше человеческого роста, и это под ударами копий, секир, градом камней и ведер с дерьмом. Рагналла ждал крах. Его люди полягут под нашей твердыней. Я как раз желал, чтобы морской конунг пришел под город и полез на стены; я хотел перебить его норманнов на оборонительных сооружениях Сестера. Он знал, что я желаю этого, и поэтому не приходил.

Но и мы не могли напасть на него. Даже если бы я сумел без урона провести всех пригодных к бою людей через лесную чащу, нам все равно предстояло взбираться на Эдс-Байриг, пересекать рвы и земляные валы с сооруженным на них новым частоколом. А тем временем превосходящие числом норманны и ирландцы Рагналла устроили бы нам резню, о которой их поэты сложили победную боевую песнь. Как бы они ее называли – «Сказание о Рагналле Могучем»? Речь там шла бы о взмахах клинков, об умирающих супостатах, о рвах, полных крови, и об Утреде, великом Утреде, сраженном в своей боевой славе. Рагналлу хотелось услышать эту песню, хотелось, чтобы я напал. Я же знал о его желании и не собирался идти ему навстречу. Просто ждал.