Как бы там ни было, с воздушной угрозой покончено.
Двигатель начал стихать, нос лодки опустился. Карат было собрался высказать Шусту свое возмущение, но осекся, – лодка выскочила на мелководье, где, несмотря на летнюю муть, прекрасно просматривалось дно.
И берег метрах в пятидесяти тоже прекрасно просматривался. Почти без камыша и беспощадно вытоптанный коровами.
Аурелия, уже не надрывая горло, сказала:
– Следы копыт. Это коровы. Значит, не стаб. Рубль говорил, что за островом нет следящих вышек. Если утопить лодку, они не сразу поймут, где мы высадились. Бесплитников у них не так много. Пока поднимут, пока прилетит, утопить успеем.
– Утопить лодку? – тупо удивился Карат, еще не успевший морально отойти от того, что только что совершил. – А дальше как пойдем?
– Как нормальные люди ходят – пешком, – нервно хохотнул Шуст. – Всё дружище, приехали. Наконец-то приехали. Мы сделали это.
Карат выпрямился и наконец осознал то, что другие поняли раньше. Там, за истоптанным крупным рогатым скотом берегом, вздымалась насыпь, поверх которой тянулись рельсы, ровной линией отделяя синеву небес от серости щебневой кучи.
– Рубль говорил, что как железку увидим, значит – всё, значит, это настоящий берег, а не остров новый, – напомнил Шуст. – Всё Карат, теперь мы реально на юге. Приехали.
Тот, нагибаясь за пулеметом, почему-то оказавшемся на дне лодки, кивнул:
– Да. Мы на юге. Но ты неправ, мы еще не приехали.