"Погибаем, но не сдаемся!" Морские драмы Великой Отечественной - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 5

Для выполнения поставленной задачи из состава эскадры в набеговый отряд выделялись лидер «Харьков» и эсминцы «Беспощадный» и «Способный», а также восемь торпедных катеров, самолеты: четыре ДБ-3, по одному Пе-2 и Ил-2 и истребительная авиация (по назначению командующего ВВС флота). Для управления действиями кораблей и авиации в Геленджике развернулся командный пункт начальника штаба эскадры капитана 1-го ранга Рома­нова и узел связи. На него было возложено общее руковод­ство действиями кораблей.

Увы, неудача 30 сентября, к сожалению, так ничему и не научила ни командующего флотом, ни его штаб. Если в ранее неудачных набеговых операциях эсминцы подхо­дили к неприятельскому берегу где-то в середине ночи (что позволяло им нанести удар и до рассвета уйти от Крыма на достаточно большое расстояние), то на сей раз адмирал Вла­димирский непонятно почему остановился на куда худшем варианте. Новый план предполагал внезапное появление кораблей у Крыма не в середине ночи, как бывало ранее, а только на рассвете, после скрытного ночного перехода. Поэтому отход в базу от полуострова надо было выполнять уже в светлое время суток. Из этого следует, что на этапе планирования операции была уже совершена очевидная ошибка, ибо совершенно очевидно, что с рассветом отхо­дящие эсминцы будут неминуемо обнаружены вражеской авиацией и подвергнутся атакам самолетов. И такой план был принят, несмотря на то что все прекрасно знали: истре­бителей дальнего действия на ЧФ очень мало, их совершенно недостаточно, чтобы прикрыть на первом (самом опасном) участке отходящие корабли. Поразительно, но эти очевидные обстоятельства тогда никого не смутили! Непонятно почему, но Владимирский и его штаб упорно считали, что авиация противника не представляет собой угрозы кораблям в море. Возможно, в принятии такого странного решения сыграло свою роль и то, что, по данным разведки, бомбардировщиков на аэродромах противника в Крыму в тот момент якобы было мало; кроме этого считалось, что на сосредоточение вражеской авиации с более северных аэродромов потре­буется время, за которое наши корабли успеют выйти из зоны ее возможного воздействия. О дислокации самого опасного противника—пикировщиков — никаких сведений командование ЧФ, надо полагать, не имело вообще. Иначе полнейшее игнорирование пикировщиков, как наиболее значимой угрозы, понять просто невозможно.

Во втором томе военно-исторического очерка «Военно-­морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», посвященного боевым действиям Черноморского флота, пишется, что 4 октября 1943 года план выхода был доложен командующему Северо-Кавказским фронтом генерал-полковнику И.Е. Петрову и им одобрен. Этот факт нам следует запомнить особо, так как впослед­ствии вокруг него развернутся нешуточные интриги!

За сутки до начала операции «Харьков» эскадренные миноносцы «Беспощадный» и «Способный» для приближе­ния к району предстоящих действий были предварительно перебазированы из Поти в Туапсе.

Итак, согласно плану набеговой операции, артилле­рийский обстрел портов Ялта и Феодосия было решено произвести на рассвете 6 октября. Задача подавления передовых батарей противника в случае их противо­действия была поставлена авиагруппе из 4 самолетов Ил-2 и двух самолетов Б-3. Стрельба кораблей по береговым целям должна была корректироваться двумя самолетами- корректировщиками — ДБ-3 и Пе-2, а для их прикрытия выделялись 4 истребителя. Прикрытие кораблей на отходе возлагалось на 6 истребителей дальнего действия «Китгихок» (это были все наличные самолеты этого типа), из расчета иметь по 3 самолета в смене. Подход кораблей на дальность действия своих истребителей планировался на 9—10 часов утра. С подходом кораблей на дальность действия ближних истребителей, ориентировочно к 9—10 часам, 6 октября штаб ВВС флота планировал усиленное прикрытие кораблей в составе 12 самолетов типа ЛАГГ-3 и Як-1.

Именно в это время на Черноморский флот прибыл из Москвы и нарком ВМФ адмирал флота Н.Г. Кузнецов. Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «В начале октября 1943 года маршал А.М. Василевский в штабе Южного фронта озна­комил меня с доложенным в Ставку планом овладения Крымом. По замыслу Южный фронт, обходя Мелитополь, должен был захватить Сиваш, Перекоп, район Джанкоя и ворваться в Крым. Одновременно намечалось высадить воздушный десант в район Джанкоя, а в Геническе силами Азовской флотилии—морской десант. После этого разговора я отдал соответствующие распоряжения командующему Азовской флотилией».

Затем Кузнецов отправился в штаб Черноморского флота, чтобы заслушать командующего флотом о подготовке десант­ной операции в Крым и ознакомиться с ходом набеговой операции «Харькова» и двух эсминцев.

Исходя из вышеизложенного, могу предположить, что набеговая операция 5—6 октября 1943 года была органи­зована именно в данное время совсем не случайно. Судя по всему, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Владимирский решил продемонстрировать прибывающему к нему на флот наркому Н.Г. Кузнецову «фирменную» опе­рацию черноморцев.

Итак, утром 5 октября 1943 года командир 1-го диви­зиона эскадренных миноносцев эскадры Черноморского флота капитан 2-го ранга Негода получил боевое распоряже­ние Военного совета ЧФ на проведение набеговой операции к берегам Крыма и схемы решения.

В Центральном военно-морском архиве имеются раз­ведсводки штаба ЧФ на 5—6 октября 1943 года. Для нас наибольший интерес представляет разведсводка, полученная последней перед выходом кораблей в море: ведь именно изложенные в ней разведданные и были положены во главу угла действий отряда кораблей. Это разведсводка № 556 на 22 часа 00 минут 05.10.1943 года. Вот ее текст: «...В Ялте — 1 ВДВ, 2 ТКА. Феодосия — 16 ВДВ, 6 паромов “Зибель”, 3 СКА, из них 9 ВДВ, 4 “Зибеля” и 3 СКА на рейде. Керчь — рассосредоточено 16 плавединиц. Авиация — 29 самолетов на аэродромах. ТКАТКА, СКАСКА, ТЩТЩ. конвоировал конвой и отдельные суда в районах озера Табачник, мыс Сарыч, мыс Фиолент. На коммуникациях противника Кер­ченский пролив — Ялта — мыс Сарыч. Состав сил: восточнее мыса Аю-Даг — 12 ВДВ, 7 барж, 4 ТЩ, у мыса Киз-Аул — 5 ТКА, 6 миль восточнее озера Табачник — 1 ВДВ, 3 ТКА».

Получив боевое распоряжение, капитан 2-го ранга Негода вызвал к себе командиров участвующих в опера­ции кораблей и поставил им задачу готовности к выходу к 20 часам 00 минутам 5 октября 1943 года.

От ВВС Черноморского флота в операции «Верп» должны были участвовать 1-я минно-торпедная авиационная диви­зия, самолеты 11-й штурмовой авиадивизии (47-й штурмо­вой авиаполк и 9-й истребительный авиаполк), 25-й истре­бительный авиаполк (от 4-й истребительной авиадивизии). Уже в ходе самой операции дополнительно были привлечены 30-й разведывательный авиаполк и 119-й морской разведы­вательный авиаполк.

5 октября в 23 часа 00 минут на командный пункт 1-й минно-торпедной авиадивизии прибыл начальник опе­ративного отделения оперативного отдела штаба ВВС майор Букреев, который устно изложил решение командующего ВВС для авиадивизии. На вопрос командира дивизии о необ­ходимости более конкретной ориентировки Букреев пред­ложил снять копию с боевого распоряжения вице-адмирала Владимирского (№ оп-001392 от 5.10.1943 г.).

Каким же было решение командующим ВВС Черно­морского флота для 1-й морской торпедной авиадивизии на операцию «Верп»?