Мир Чаши. Дочь алхимика - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Серебрякова, Филипп Крамер cтр.№ 25

Он даже не шевелился — просто его Узор Потоков, чуть сместившись, выхлестнул Силой, и рядом появился еще один ушан. Ростом он был с Феликсефонтия — то есть по плечо невысокой Жозефине — и одет по-дорожному, а на плече нес сумку, в которой явно таились книги. Глаза его светились любопытством и живым умом, свойственными любому ушану.

Девушке, признаться, было страшновато держать ответ еще и за юного ушана, но ни времени, ни сосредоточения и сил отнекиваться не было.

— Это мой племянник, Фердинанд. Я сам его учил, — пояснил Феликсефонтий, — так что он сможет обучать в пути и вас. Фердинанд, это госпожа Жозефина де Крисси, Мать рода де Крисси. Ты будешь сопровождать ее в путешествии.

Фердинанд кивнул и поклонился Жозефине.

— Постарайтесь уехать от города подальше, — и старый ушан повел рукой, левитацией перекладывая распростертого на полу Меченого на кровать. Жозефина укрыла мага и взбила ему подушку под головой. — А теперь меня ждет брусничный отвар на чабреце. Надеюсь, он еще не успел остыть.

Жозефина даже не успела выговорить слова благодарности, как он исчез во вспышке Врат.

Она снова завернула Яйцо Сущности в багряную кожу и заметалась по комнате, пытаясь понять, что еще ей нужно. Отцовский перстень, перстень Дома, карта-Окно, шкатулка-хранительница, пояс с мизерикордией — самое важное было уже при ней.

— Идем. — Она выпустила ушана из комнаты и стремительно сбежала по лестнице, на ходу прикасаясь к мастер-браслету. — Мартин, я уезжаю. Если кто спросит, отвечайте, что я отбыла на охоту. С вами остаются четыре бойца Барбуса. Буду писать как только смогу.

— Да, госпожа, — поклонился управляющий.

— И еще. В моей комнате лежит сейчас маг Леонард Геллар. Ему требуются уход и присмотр на ближайшие дни. Мастер Феликсефонтий рекомендовал много теплого питья, простоквашу и сухари, когда господин Леонард проснется. Он же заберет его как только сможет.

— Хорошо, госпожа… — Мартин был слегка обескуражен, но именно слегка — это совершенно не меняло его поведения и не мешало выполнить указание своей госпожи со всем тщанием.

— Я обязательно вернусь. Благодарю вас за службу. Да хранит вас Светлая Дана, — она крепко пожала ему руку, начертала в воздухе знак Благословения Даны и почти бегом направилась к конюшне.

Умница Серж нашел Фердинанду самую низкорослую лошадку, подтянул ей стремена и выбрал повод, так что держаться на ней у маленького ушана получалось вполне прилично. Быстро объяснив наемникам, кто он и зачем с ними едет, Жозефина вспрыгнула в седло мышастой кобылы. Бойцы последовали ее примеру, и кавалькада, провожаемая всеми домочадцами и оставшимися северянами, выехала за ворота поместья.

— Каталин, вы хорошо знаете дороги?

— Неплохо, — спокойно кивнула она, обернувшись к госпоже, — пришлось поездить по Срединным землям. Куда мы направимся?

— Точно не к дяде — там меня будут искать в первую очередь, а я не хочу подставлять его. Мне нужно на Запад, к замку Карн, и было бы хорошо, если бы мы могли запутать следы.

Воительница призадумалась, сощурив глаза.

— Мы можем выехать из Северных ворот по Северному тракту, а там свернем на отвилок к Западу. Если погоня и будет, то пойдет по ложному следу — пока доедем до Северных ворот, у нас накопится полгорода свидетелей.

— Благодарю. Пусть будет именно так.

По пути к Северным воротам Жозефина и Фердинанд обзавелись дорожными плащами плотной шерсти с глубокими капюшонами. Ушан избрал зеленый, на два тона темнее своего камзола, а девушка была очарована серебристо-серым с жемчужным оттенком — хороший цвет для дороги и для души.

Ворота отряд проехал спокойно, под равнодушными взглядами стражников. С гиканьем пронеслась мимо толпа в полтора десятка человек верхами, из авангарда которой доносились крики вроде: «Спорим, я доскачу первым!» — и мышастая ступила на Северный тракт.

Мерно покачиваясь в седлах, зубоскаля и перешучиваясь — с оглядкой на госпожу, без самых соленых наемничьих прибауток, — отряд проехал около полуверсты, когда их нагнал некий всадник самого расфуфыренного вида: на нем красовалось петушино-яркое фасонистое одеяние, пошитое из клиньев лазоревой, канареечной и кроваво-алой ткани, дополненное томно свисающим на правую сторону беретом с длинным фазаньим пером. Портрет дополнял гриф какого-то инструмента, торчащего откуда-то из-за бока. Всадник явно пристраивался ехать с ними, наемники косились, шепотом подтрунивая по поводу чуда чудного, и Жозефина как глава отряда не могла не поинтересоваться:

— Приветствую. Вам что-то от нас требуется?

Обладатель шутовского наряда умудрился прямо в седле отвесить не лишенный изящества поклон:

— Я буду счастлив сопровождать столь прекрасных и благородных дам!

— Благодарю, у меня уже есть люди, — несколько холодно отозвалась Жозефина, не сбрасывая с головы капюшона. Отряд и так был слишком велик, к тому же каждый сторонний человек означал риск, который мог стоить жизни любому из них — или всем сразу.

— Но я вижу здесь лишь наемников и… — Взгляд его скользнул по Фердинанду, но, очевидно не найдя его в своей классификации, петушиный всадник продолжил свою речь: — И поэт и певец однозначно скрасит вам унылое течение дороги!

Девушка качнула головой, пряча лицо глубже в тень капюшона. Что-то беспокоило ее, заставляя отстраняться от этого безобидного на вид существа; на открытое столкновение идти было не слишком разумно, потому она продолжила разговор, оставаясь собранной и готовой ко всему в любой момент:

— Как вас называют?

Еще один поклон, на сей раз с изящным взмахом берета, перо которого, к удовольствию всех северян, прочертило дорожную пыль.

— Я — мастер Рододендрон Даурский, поэт, лютнист и знаток множества баллад! Имя мое знают во всех частях света, я прихожу как гроза, и ухожу как рассвет, меня привечают крестьяне и нобли, королевский двор считает за честь мое посещение и даже суровый Север внимает мне…

— Да-а-а, — пополз шепоток среди наемников, — вот о прошлом годе как его розгами-то привечали, сладкопевца! Или то другой был?.. А, какая разница, все на одну смазливую харю!

Перекрывая тщательно сдерживаемый смех, Жозефина без особой вежливости прервала поэта и лютниста:

— Ясно, что столь много путешествовавший…

— Да, во все страны земные, через множество городов и весей!

— …должен обладать немалой мудростью…

— …Конечно, мой разум хранит множество сказаний, и я умею предугадывать судьбу по движению звезд и читать ее по ладони! Дозволит ли госпожа ручку?..

— …и не мог бы обладатель сей мудрости рассказать об упоминавшемся в некоторых не слишком ученых книгах некоем Яйце Сущности? — закончила девушка, хладнокровно убирая ладонь от шаловливых ручонок излишне яркого таланта, уже вознамерившегося цапнуть ее за руку. «Заразно это, что ли?» — пришла в каштановую голову мысль после обозрения собственной излишне пышной сиюминутной речи.