Украшение китайской бабушки - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 7

К чаю Нина подала покупной торт. При виде этого торта, густо усеянного жуткими кремовыми розочками, Надежда пришла в ужас. Казалось, торт благоухает лишними калориями и сочится холестерином.

«Нет, только не это! Пора уходить!» — Надежда воспользовалась тем, что все увлеклись общим разговором, схватила сумку и выскользнула в коридор. Хорошо, что запомнила место, где вешают одежду!

Сунув руки в рукава пальто, она устремилась к выходу, но в спешке свернула куда-то не туда и оказалась в незнакомой части квартиры.

То, что здесь она еще не была, Надежда определила очень быстро: вместо портретов передовиков производства по стенам были развешаны какие-то гарпуны, стрелы, украшенные ярким орнаментом предметы обихода и одежды северных народов — в памяти всплыли слова «малица» и «кухлянка». Под самым потолком висела настоящая кожаная лодка, кажется, она называется «каяк».

Надежда повернула назад, свернула в боковой коридор. Здесь перед ней замелькали знакомые доярки и сталевары, она поняла, что находится на верном пути, и прибавила шагу.

И вдруг замерла на месте, услышав впереди раздраженные голоса.

В первый момент Надежда хотела подойти к разговаривающим людям и спросить у них, где выход из квартиры, но что-то ее остановило.

Она задержала дыхание и прислушалась.

— Я тебе что велел? — доносился из-за угла мужской голос, в котором холодная злость была в равных долях смешана с презрением. — Я тебе велел поддерживать общий разговор, поддакивать и шутить, а не болтать лишнее! Теткам комплименты говорить, по ручке гладить, а ты вместо этого коньяку нажрался и болтать начал! Кто тебя тянул за язык?

— Да ладно тебе, — возражал второй. — Подумаешь, что я сказал-то? Никто и внимания не обратил!

— Это ты так думаешь! — прошипел первый. — Это еще неизвестно — обратил или не обратил! Я тебя предупреждал — не пей лишнего, держи себя в руках!

— Да что я выпил-то? — оправдывался второй. — Я свою норму знаю, я никогда…

Надежда не выдержала, любопытство пересилило осторожность, и она тихонько выглянула из-за угла.

Там, за углом, находилось то, что Надежда безуспешно разыскивала, — входная дверь, и рядом с ней, под полкой, с которой скалилась жуткая маска северного шамана, стояли двое мужчин: таинственный Нинин муж Георгий и его старинный друг Константин. Георгий держал своего «друга» за воротник и тряс его так, как будто хотел вытрясти последние остатки рассудка.

Видимо, он почувствовал на себе взгляд Надежды, потому что настороженно оглянулся. К счастью, женщина успела втянуть голову за угол, как черепаха в панцирь. Георгий не заметил ее, но все же что-то заподозрил и проговорил вполголоса:

— Ладно, пойдем обратно, пока нас не хватились, но смотри у меня — не трепись!

— А ты не ори на меня! — внезапно остервенился Константин. — Тоже еще выдумал мне рот затыкать! Знаю, что нужно говорить и когда!

— Ага, конечно! — прошипел Георгий. — Умник ты наш!

— Да я в таких домах бывал! — повысил голос Костя. — Тебе и не снилось! Да я у самого Мясникова работал!

— Тише! — Георгий дернул его за руку. — Не шуми!

— То-то же, — проворчал Константин.

К счастью, мужчины пошли в другую сторону и не столкнулись с Надеждой. Едва эхо их шагов затихло в коридоре, женщина облегченно вздохнула и выскользнула из квартиры.

— Здравствуй, Надя, — сказал муж, открывая ей дверь с котом на руках. — Хорошо провела вечер?

Она поглядела мужу в глаза — издевается, что ли? Да нет, вроде не шутит.

Кот Бейсик неожиданно забеспокоился и спрыгнул с рук любимого хозяина на пол. Надежда наклонилась, расстегивая сапоги, чтобы не нахамить мужу в ответ. Она бросила сумку прямо на пол, чертыхнулась, не найдя тапочек на привычном месте, споткнулась о порог и едва не прищемила палец дверью ванной. Кот крадущими шагами подошел к Надеждиному сапогу и осторожно потрогал его лапой. Потом понюхал подошву, распушив усы. Никто из хозяев не обратил внимания на его действия, тогда кот спихнул сапог на пол, а сам стал усиленно нюхать коврик в том месте и даже царапать его когтями.

— Надя, что с тобой? — спросил муж. — Если бы ты не пришла из гостей, я бы подумал, что ты голодная. Только тогда у тебя бывает такой сердитый вид.

Надежда прислушалась к себе и поняла, что дико хочет есть. И то верно, перед уходом есть не стала — кто же перед гостями наедается? А там ничего не съела, кроме двух пирожков. Знала бы — полную тарелку их набрала бы!

— Ох, Саша, — она рассмеялась, — ты не поверишь, и правда есть хочу — умираю!

За чаем она, посмеиваясь, рассказала мужу про свой незадавшийся поход в гости. Не стала только сообщать свои умозаключения по поводу Нининого мужа. Откровенно говоря, не было у нее на этот счет пока твердого мнения. Зато Надежда долго и со вкусом описывала квартиру бабушки.

— Нина Слепнева? — заинтересовался муж. — Надо же, а я думал, она умерла гораздо раньше. Как-то вспоминаются эти советские портреты пятидесятых годов… всякие передовики производства и деятели правительства.

Надежда в который раз подумала, какой у нее умный и образованный муж, она-то ни про какие портреты вообще не помнила. Пока она мыла посуду после позднего чаепития и убирала следы кошачьего хулиганства — порванную в клочья газету и рассыпанные по полу костяшки домино, — муж сидел за компьютером.

— Надя, иди сюда! — позвал он.

На экране была статья из «Википедии» о советской художнице Нине Слепневой. Статья была длинная, как и ее жизнь.

Надежде вовсе не хотелось увязать сейчас в биографии Слепневой, она сегодня и так про нее наслушалась достаточно. Ей хотелось лечь спать, а утром выбросить из головы и захламленную квартиру, где с потолка свисает паутина, а в окна ничего нельзя увидеть из-за пыли, и странного Нинкиного мужа, и саму Нинку с ее хроническим неумением готовить и патологической ревностью ко всем незамужним женщинам.

Однако пришлось внимательно просмотреть статью, чтобы муж не обиделся.

Нина Слепнева родилась в одна тысяча девятьсот первом году в семье зажиточного купца. Мать ее умерла при родах, к семнадцатому году отца уже не было в живых, Нина жила в семье двоюродного дяди, который, кстати, сироту за эти годы успел обобрать. И сослужил этим девушке хорошую службу, потому что в восемнадцатом году, когда дядю арестовали, Нину не тронули.

Нина с детства хорошо рисовала и всегда мечтала учиться. Но до революции об этом нечего было и думать — женщин в Академию художеств не принимали, да и опекун ее был против. В статье приводились строки из автобиографии Слепневой:

«Только после революции открылась передо мной дорога в искусство, — писала она, — как тысячи и тысячи юношей и девушек, я смогла учиться любимому делу! Неизмеримую благодарность испытываю я к своей Великой Родине за то, что она дала мне все!»