Идеальное несовершенство - читать онлайн книгу. Автор: Яцек Дукай cтр.№ 25

Он вернулся на поляну. (Страшно болели мышцы, теперь он явственней ощущал измучившую его вены усталость.) Вернулся на поляну – и снова засомневался. Кони лежали мертвыми, над гниющими трупами вились тучи громко жужжащих мух. При виде Замойского пять гиен приподняли головы. Доедали остатки мяса на грязных костях.

Он отогнал падальщиков длинной веткой. Те отступили лишь на границу зарослей. Адам поглядел на лошадей – на то, что от них осталось. Отметил странный изгиб их хребтов, криво приподнятые головы, даже в посмертии выкрученные уздой, все так же привязанной к клену в метре над землей.

Кострище – почти заросло. Ему пришлось присесть, чтобы отыскать в траве одеяла и остальные вещей. В заржавевшем котелке обитала семья жуков.

«Почему я ничего не заметил?» – задумался он. Я шел этой дорогой дважды. Должен был обратить внимание.

С веткой, выставленной перед собой, он снова двинулся вдоль ручья к месту провала. Теперь шел весьма неторопливо, шаг за шагом, внимательно исследуя движения окружающей растительности, траектории кружения мошек и птиц, игру светотени на воде, листьях, коре, саму воду, наконец, – как набегает, как разливается, с каким напором перескакивает через камешки. Ветку держал, словно лозоходец, сосредоточившись на малейших изменениях ее веса.

Различил Зону, когда поднялся ветер: везде вокруг трава легла к земле, и лишь в том месте слегка размылась картинка травы, словно стебли, каждый по отдельности, очень быстро завибрировали. Граница Зоны не была четкой, этот овал метров в десять, слева прилегающий к песчаному берегу ручья наиболее явственно виделся на границе, где вставали маленькие смерчики пыли и песка, бабочки молниеносно перемещались по совершенно небабочковым параболам, а трава клонилась широкими веерами в спокойном воздухе. Замойский, широко размахнувшись, швырнул ветку. Та зашебаршила, падая по резкой кривой в центр Зоны. На высоте метров двадцати ускорилась, чтобы рухнуть в траву, словно молния – Замойский даже не сумел ее, падающую, различить: мелькнула перед глазами в вертикальном движении.

– Ну да. Клыки. Пространство и время.

Интереса ради он перешел к следующей роще.

Там, конечно, тоже была Зона. А чего он мог ожидать? Это ведь тот самый ручей, та самая ветка.

Наверное, он и вправду сильно устал, поскольку лишь разбирая свои вещи на поляне и совершив проверку снаряжения, упаковав две сумы – только тогда треснул себя по лбу и выругался. Не та Зона! Время не должно ускоряться – только растягиваться! Где-то там, по дороге, я должен был миновать еще одну, противоположно ориентированную.

Мешок, думал он мутно, блуждая взглядом по небу, между ночью и днем, по длинному клину выжженной солнцем земли. Мешок – то, что от Мешка осталось. Крепко же его должно было пнуть… Распоролся у них Мешок, вдоль и поперек, распоролся по швам.

И чем дольше он над этим раздумывал, тем больше противоречий отмечал. На моих глазах здесь насилуют физику, а я лишь гляжу вокруг с раззявленным ртом. Этот долбаный Мешок суть одна большая мешанина пространства-времени, суешь руку в карман и чешешь себе завтрашнее ухо, рехнуться можно.

Он вернулся на границу рощи, в тень последних деревьев, куда не достигала тошнотворная вонь падали. Растянулся на теплой земле. Он проснулся после полноценного ночного сна всего пару часов назад – но глаза закрывались сами по себе. В конце концов… часы, секунды, годы – кто может быть уверен? Тело, по крайней мере, меня не обманывает, тело помнит.

Но почему я вообще еще жив? Отчего нас не вывернуло в холодную пустоту? Я не должен жить… Дважды, трижды – не должен…

Заснул.

Потом он ходил по околицам с сумками, переброшенными через плечо, с палкой в руке. Сначала в границах пояса саванны, потом – сворачивая к голубому небу.

Долго колебался, прежде чем покинул петлю. Была даже мысль войти в самую медленную из Зон и переждать там, пока… Пока что? Что-нибудь. Ведь он все еще продолжал оставаться узником, здесь ничего не изменилось.

Колебался, но все же принял решение и вышел на бесконечную равнину. Была у него странная уверенность, что через несколько дней бесплодного ожидания в сфере все равно бы не выдержал и пустился совершать поступки еще более отчаянные.

Итак, он вышел на равнину. Солнце висело над головой, распахнутый туннель в адские бездны – хорошо хоть шляпа уцелела. Змеи и ящерицы разбегались из-под ботинок. Шел, пока не заболели ноги. Тогда уселся, отпил воды из фляги. Осмотрелся. Дерево, камень, дерево, череп буйвола. Возвратился. Увидел рощу уже через несколько минут.

Равнина была бесконечной – бесконечной, ибо тоже закольцованной.

Тогда что остается? Только направление движения. Стороны света.

А здесь ни света, ни сторон. Ориентироваться он мог лишь относительно края уходящей вверх, к горизонту, листвы саванны. То есть, лишь сначала, пока видел ее над собой в небе. Слишком быстро случался поворот космической астролябии, сферы дополнялись, а он восходил в вечный полдень африканского лета.

Поскольку сначала он шел, как ему казалось, перпендикулярно горизонту, то во второй раз – двинулся под углом примерно градусов в шестьдесят, прикидывая от левой руки. И на этот раз считал шаги.

Пригодился бы диктофон, подумал он мельком. В сумке Анжелики нашел блокнот. С десяток первых страниц были исписаны; писала она по-французски, он французского не знал. Под конец записей заметил повторяющееся слово: «Замойский», а потом – «Адам». Усмехнулся в усы. Почерк у нее был мелким, наклонным, но некоторые большие буквы пробивали своими росчерками несколько строк вниз-вверх.

Он вырвал исписанные страницы и засунул их за обложку. Теперь это будет блокнот географа-камикадзе.

Записки Замойского представляли собой следующее (писал по-польски):

60⁰/650: каскадная гравитация, коса Солнц, слева Зона – Т.

30⁰/140: короткая петля.

выход на 150⁰: металлическая (?) конструкция

выход на 120⁰: равнина etc. (до 1000 плоская петля на 90⁰)

выход на 90⁰: озеро ночи, очень короткая петля (тот самый сорняк!)

выход на 60⁰:! Зона +++Т (резкая грань)

выход на 30⁰: петля, и далее.

выход на 0⁰: петля, и далее.

выход на 330⁰: Мёбиус, ок. 50 м. до неба, отражение саванны, вижу себя сверху (точно так же снизу); бросил туда камень, упал здесь, рядом; развертывается ли аналогично в других направлениях 3D?

выход на 900/340 (за термитником): водная завеса (?)

?

??

120⁰/820: Пандемониум!