Куколка - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди cтр.№ 57

Вехден улыбнулся, впервые за вечер.

– Сперва я сожгу модифицированную плесень. Всю, кроме той, что унесу отсюда в медальоне. И заправлю капсулу свеженькой куим-сё.

– Зачем? – удивился Антоний.

Помпилианцу хотелось побыстрее убраться из павильона.

– Затем, что вы – богатенький придурок, который решил записать свои эротические грезы. Я обещал Жорину копию. Пока я меняю плесень, рекомендую хорошенько представить, что именно вы станете записывать.

– Не вздумайте увильнуть, Антоний! – вмешалась Юлия. – Это гарантия правдоподобности. Мне всегда хотелось узнать, в каких позах вы представляете меня, когда дежурите под окном. Сагзи, включите экран!

Она подумала и с грустью вздохнула:

– Нет, Антоний. Меня представлять нельзя. Меня здесь вообще не было.

I

Он вынырнул на поверхность бытия, судорожно хватая ртом воздух. В памяти рыбинами, угодившими в силовой невод траулера, бились видения: Фаруд, Юлия, робот в капсуле с плесенью…

Он все помнил.

Все.

Но сейчас виденьям была грош цена!

В двух шагах от него дергался клетчатый богомол Кавабата. Словно в эпилептическом припадке, сучил передними лапками, сухими и шустрыми. Подпрыгивал, как если бы пол, раскалившись, жег пятки сквозь подошвы лаковых туфель. Крошка Яцуо чудом ухитрялся оставаться на ногах. Глаза психира были плотно зажмурены, лицо шло рябью – не лицо, а миска с водой под ливнем.

Он напоминал разладившегося андроида.

В другой ситуации картина вызвала бы брезгливую жалость. Но где-то там, в свихнувшемся мирке, заключенном в голове желтолицего человечка, насмерть схватились гард-легат Гай Октавиан Тумидус и психир Яцуо Кавабата. Колонны прорастали сквозь ширмы, клинки звенели о щиты, горячая кровь пятнала черты, искаженные злобой. Бой продолжался. Бойцы бросали в мясорубку последние резервы пси-клонов, перемалывая самих себя в кровавый фарш. Смотри, малыш: дело идет к завершению…

Гай его освободил. Хозяин – раба.

А сам остался: драться.

– М-мразь! – язык слушался плохо. Зато ноги несли тело в нужном направлении, не спрашивая разрешения у труса-разума. – Г-головорез поганый! Уб-блюдок!

Под туфлей что-то брякнуло. Трость. Увесистая трость с набалдашником в форме сжатого кулака. Прежде, чем рассудок успел принять какое-либо осознанное решение, трость оказалась у Лючано в руках. Обретя собственную, неподвластную здравому смыслу волю, руки шли по дуге вверх, занося оружие для удара.

– Я сейчас, Гай… я здесь…

Он бормотал, как в бреду. Не понимал, что делает. Волна бешенства накрыла пловца. Пена ненависти, шкворча ветчиной на раскаленной сковороде, кипела на гребне. Свобода началась с первобытной, пещерной, святой дикости. Кулак, отлитый из металла, угодил в висок ядовитого насекомого. Брызнуло красным, психир молча рухнул сперва на колени, а там – и на бок.

Шагнув ближе, Тарталья в исступлении молотил тростью тело, вздрагивающее на полу. Проклятый таракан! Раздавить паразита! Уничтожить! Жук-мозгоед!..

«Умри! Умри!! Умри!!!»

И психир умер.

Ярость застилала взор багровой пеленой. Кровь на полу, на трости, на руках. На одежде. На снимках, украшавших стену. Лица гитаристов – в темных брызгах. На клавиноле, испачкав блок управления – кровь. Сколько же ее оказалось в этом сухоньком на вид человечке!

Входная мембрана…

Психир оставил дверь открытой!

Лючано ринулся прочь из студии. Юлия? Потом. Вернемся, приведем помощь. Местную стражу, полицию, охранников-помпилианцев – кого-нибудь. Главное – вырваться! Хрипя, он вывалился в коридор. Стены – практичный и негорючий керамопласт «под камень». Тусклый свет панелей на потолке. Направо? Налево?

Где выход?

Секунда колебаний растянулась на века. По левую руку от беглеца шагов через десять проход упирался в типовую мембрану. Чутье подсказывало, что мембрана заблокирована. Два раза подряд судьба не улыбается. По правую же руку коридор плавно изгибался, не позволяя увидеть – что за поворотом.

Шаг. Другой. Третий. На этом путь закончился: в стене возник овальный проем, и из него выдвинулся человек. Без «стрекозиной» маски, с открытым лицом. Присмотрись Лючано внимательнее, наверняка узнал бы похожего на йети гитариста. Но присматриваться было некогда. Хватило мимолетного взгляда: камуфляж со множеством карманов, рейнджерские ботинки…

Враг!

Отчаянно завопив, в прошлом – раб, а теперь – свободный человек, Лючано замахнулся окровавленной тростью. Гитарист отшатнулся, удар металлического кулака пришелся ему в плечо. Следующий взмах завершился неудачей: пудовая гиря, натуральная и твердая, врезалась свободному человеку в ухо. Его сбили с ног, отобрали трость, больно пнули по ребрам, завернули руки и скрутили за спиной. Запястья стянула жесткая петля.

В проеме уже стоял второй захватчик: барабанщик.

Голова гудела, ухо пылало огнем. Ломило вывернутые плечи. Музыканты-террористы принялись орать – не на беглеца, а друг на друга. Тарталья не понимал ни слова. Кричали вроде бы на вехденском. В глаза бросился нитяный пояс с тремя узлами, хорошо видимый под расстегнутой курткой барабанщика – и сомнения отпали окончательно.

Вехдены.

Наконец террористы охрипли и угомонились. Гитарист, зло покосившись на пленника, сунулся в студию. И Лючано понял: жить ему осталось минуту, не больше.

Сейчас вехден увидит мертвеца. Справиться с пси-хирургом в одиночку невозможно: на близком расстоянии психир лишит воли и обездвижит шесть-семь противников. Чтобы противостоять его влиянию, надо самому быть сильным телепатом. Или помпилианцем с мощнейшим «клеймом». Наверное, есть еще варианты: пси-блоки, позволяющие выиграть несколько секунд, спец-методики… В любом случае, человек, заваливший Кавабату, смертельно опасен! Оставлять такого в живых – себе дороже.

Похитители не станут рисковать.

Из студии вехден выскочил бледный, всклокоченный. Зверообразное лицо йети цветом напоминало брюхо дохлой рыбы. Гитарист крикнул что-то барабанщику, сорвавшись на хрип. Лючано грубо вздернули за шиворот. Он успел заметить хищный прищур угольно-черных глаз, да копну фиолетовых волос.

– Стойте! Я…

Тычок пальцами, собранными в «копье», пришелся в солнечное сплетение. Брызнули слезы, Лючано сложился пополам. Он задыхался, тщетно пытаясь глотнуть воздуха, и лишь без звука разевал рот. Размашистый апперкот швырнул его на стену. Лязгнули зубы, рот наполнился кровью: вязкой кислятиной. Затылок, кажется, треснул от соприкосновения с керамопластом. Безнадежно сбоило зрение.