Две сестры и Кандинский - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Маканин cтр.№ 5

— Оля…

Но, конечно, я не выдернула руку. Я терпела… И была счастлива. Хуже было то, что я по-утреннему свежо, ощутимо зябла… А он все говорил… Я захотела в туалет. А он все так же возвышенно (его горные снеговые вершины!) — то о народе, то о населении. Народу нужно срочно… Мне было стыдно. Я боялась, что лопну… ужас… Я терпела. Изо всех сил.

— Ты хочешь спать? Устала?.. Я тебя заговорил?

— Нет, нет. Что ты!.. Я готова слушать и слушать.

* * *

И опять эта варварская музыка.

— Артем!.. Слышишь? Проклятая пивная!.. Ты же обещал что-то с ними сделать.

— Обещал. И дал команду.

— Отец когда-то предупреждал — политики обожают обещать.

— Но политик уже дал команду. Здесь будет кафе… Да, Оля, кафешка. Но другого типа. Чай, кофе, газеты и разговоры. Как тебе зеленый чай?

— Чай — это хорошо. Это для всех.

— А как тебе, если в этом кафе будет подаваться фирменный „Чай Кандинского“? — Артем взял шутливый тон. — „Чай с Кандинским. Только у нас!“ — звучит? А можно атаковать более энергично: „Чай с точкой на плоскости“?.. За хорошую рекламно-агрессивную вывеску не грех выпить по-настоящему. А что?.. Вина! Хочу вина!.. Знаешь, Оля… Признаюсь тебе… У меня есть слабость.

— Неужели есть?

— Я люблю чокаться.

— Вина не прикупила. Извини. На приличное вино денег нет, а пойла брать не хотелось. Я бедна, милый.

— Не страшно, дорогая. Сам такой!.. Это я только на словах хорохорюсь. Святая правда, Оля. Я ведь тоже беден. Скажу больше — я бедный-бедный совок.

— Мы — пара.

Минута необязательных признаний.

— Сейчас вдруг все обнищали.

— Да… Перебиваюсь подачками. Московская дума — пока что фикция. Я там на виду, я известен, но я ничто. Полуголодное воинственное ничто.

— Я, милый, тоже не богачка. В квартирке, оставшейся от отца, живет сестра. А сама, как видишь, живу в студии — в этом прославленном полуподвале. Но мне хорошо… Не жалуюсь… Я счастлива здесь. Я и Кандинский. Мы с ним — двое. Но теперь, если полуподвал тебя не пугает, ты тоже с нами.

— А как Инна?

— Она забавная. Я ее обожаю. Кончила серьезный вуз, а работать стабильно ей слабо. Не хочет. Как многие сейчас. Месяц-другой поработает — уходит… Но зато она не бедствует — она всюду востребованный компьютерщик.

— Ты хорошо сказала — мы пара. К чертям политику!.. Я хочу теперь говорить и говорить о нас.

— Артем!

Первая женщина (та, что во мне) по-прежнему не хотела ему поддаться. Ни в коем случае… Зато вторая женщина (тоже ожившая во мне) была готова на все, лишь бы добиться его покоя. Она и победила. Чтобы мужчина уснул. Чтобы спал…

— Артем, прошу, помолчи!

И я кинулась к нему в постель. Чувствуя, как мешает мне неснятый халатик. Говорят, политики всепонимающи. Артем не должен был сомневаться во мне. И он, конечно, сразу поймет. Женщина слаба руками, слаба телом, если она… если она уже лежит на спине.

А потом мы смеялись над вставшей на дыбы нашей постелью. Над собой и над своим идиотским взлохмаченным видом… Ну дела. Ну и побоище!.. Картинка любви! Среди авторитета Кандинского и среди такой ответственной предмитинговой ночи!

Он уснул на полуслове… И с ним вместе, на полувздохе, уснула я… Мы оба скатились в пустоту, в мертвый аут. Мы оба исчезли и провалились в сегодняшний день! Это казалось странным, интеллектуальный изъян. Нелепо в столь важное для него утро. Глупо!.. Очень глупо!.. Но приятно. Не скрою.

Я все же успела выключить ночник».

* * *

Во тьме… шаги… шаги!

И тут же замигали огоньки со стороны репродукций-модерн. Сторожевые огни недремлющего искусства.

— О, боже мой!.. Это уже Инна! Мы же с ней договорились, что вместе!.. пойдем на митинг вместе!

Ольга вскочила с постели. Недовольна собой.

И впрямь Инна уже здесь. Пришла!.. У нее свой ключ и свой свежий командирский голос. Свой человек.

— Хватит спать!.. Наше время, сестричка, супер!.. С утра — и на митинг. Когда-нибудь по таким временам скучать будут.

— Потише.

— Впервые вижу спящую знаменитость, — смеется Инна.

— Тс-с.

Моя сестренка Инна — слегка томящаяся натура. За плечами вуз. Востребованный программист, но никак не подыщет себе устойчивое место. Поработает — и оттуда бегом-бегом!.. Слегка рисует. Слегка помогает мне писать диссертацию. Слегка влюбляется в моих поклонников. Моя чудо Инночка!.. Всё слегка.

— Не приискала работу?

— Не.

— А деньги?

— Пока что есть.

— Молодец!.. Хочешь кофе?

— Хочу в Питер.

Чуть что — хочу в Питер. Бравирует. Она такая. Навязчивый повтор ее упрямой томящейся мысли.

Артем, наскоро одевшийся, встал и кричит:

— Что там горит? Что за запахи?

— Инна варит кофе.

— А-а. Младшая сестренка. Ей-то чего не спится — чего в такую рань прискакала?.. А ты, Оля?.. А ты, моя абстрактная красавица! Отвечай! Почему всю ночь бодрствовала — зачем?!

Оба смеются.

— Как зачем?.. Любовь!

— Психованная женщина! Ненормальная! — шумит Артем на всю К-студию. — Как можно влюбляться в политиков! Нет чтобы любить артистов и поэтов!.. Прозаиков, на худой конец.

Но тут же Артем спрашивает у Ольги почти шепотом: — Надеюсь, ночью я вел себя прилично? Извини… Я имею в виду те замечательные минуты… секс.

— В те замечательные минуты Инны еще не было.

— А ночь? была бурная?

— Я бы сказала — да.

— Это неплохо… Это в плюс!.. Секс перед выступлением играет свою подземную роль.

Так запросто выраженный его мужской опыт задевает Ольгу. Она отвечает сдержанно:

— Тебе видней.

— Прости, прости. Слова!.. Это всё адреналин! Предболтовня политика!.. Слова уже распирают. Авангард, рвущийся в рукопашный бой.

Артем легко и по-утреннему нежадно целует Ольгу: — Что-то было ночью еще?

— Кажется, всё… А!.. Еще был пейзажик!

— Что это?

— Ты во сне очень смешно бормотал про какой-то пейзажик… Нет, нет. Все было хорошо, даже отлично, мой милый. Ты чудо. Ты достаточно спал… и… был мужчиной. Всё отлично. Но вот некий пейзажик тебя беспокоил.

— Пейзажик?.. А-а!.. Вспомнил! Расскажу!

Ольга смеется: — Учти. Ты в студии «Кандинский»… В мире Кандинского не нахваливают пейзажики.