Смартфейс - читать онлайн книгу. Автор: Хэзер Чайлд cтр.№ 18

– Обычные я бы тоже сломала, но эти крепкие, как сталь, – успокаивает ее голос.

Фрейя шевелит своей маленькой ручкой, ногти пока еще не накрашены.

– А что бы ты предложила?

– Я? Мне нравится вот этот.

Смарт-очки проецируют бледно-зеленый ноготь, на котором изображена золотистая fleur-de-lys ^[8]. Фрейя прищуривается, чтобы увеличить изображение. Несмотря на старомодность, этот знак имеет к сестре прямое отношение. Существует некая семейная история о предке, сбежавшем в Англию во время Французской революции, к которой Руби с каждым рассказом добавляла новые, все более сомнительные детали. С изображением в памяти всплывают времена, когда сестры сидели вместе в ненастную погоду и мастерили кораблики или рисовали друг другу татуировки с помощью подводки для глаз. Фрейя кивает в знак того, что дизайн ей тоже нравится.

– Раньше у Руби был только один лак для ногтей, – размышляет Фрейя. – Даже у меня их было несколько, хотя я никогда ими не пользовалась. То был сумасшедший неоново-синий, вероятно, купленный на распродаже. Сестра изгрызала ногти даже больше, чем я.

Фрейя проходит мимо закрывающегося минимаркета, кислый запах от заполненных контейнеров с мусором заставляет ускорить шаг. Дорога сворачивает, на углу растет клочок травы и стоит металлическая фигура лисы.

– Тот самый, который мать купила, когда нам отрубили электричество. Электрический синий от «Шанель».

Фрейя останавливается, обдумывая, правильно ли услышала.

– Что ты сказала?

– Лучше бы она оплатила счет.

Этот факт, совершенно новый для Фрейи, звучит до жути правдиво. Мать Руби не умела распоряжаться деньгами, не составляет труда представить, как она возвращается домой с крошечным пакетиком от «Шанель», не обращая внимания на почтовый ящик, который переполнен последними предупреждениями от электрической компании. Но как же смартфейс узнал об этом? Фрейя предполагает, Руби могла написать одному из своих друзей сообщение, в котором рассказала историю, или, возможно, покупка отслеживалась. В любом случае это прекрасно сохранившаяся частичка информации о сестре из далекого прошлого. Опасность заключается в том, что какой-нибудь факт, поданный смартфейсом, может превратить Руби в незнакомого человека.

– Мы когда-нибудь бывали здесь раньше?

Фрейя меняет тему разговора. Впереди станция метро, железнодорожный мост и несколько квартир из красного кирпича. Машины медленно поворачивают за угол, двигаясь на одной скорости.

– Думаю, да. Видишь ту лису? Здесь должны быть еще статуи… их убрали.

Фрейя осматривает ржавый металл, искусно сваренный в заостренную морду. Вероятно, какой-то националист намалевал на спине лисы красный крест в годы массовых беспорядков. Девушка касается лисьего уха, на пальце остается чешуйка краски. В Линкольншире лисы боятся ружей фермеров и держатся подальше, но лондонские лисы сами ждут, пока люди уйдут с их пути. Они стоят на своем, одаривая вас взглядом, словно говоря: «А ты попробуй». Не так сильно отличается от блеска, который появлялся в глазах Руби, когда она что-то вбивала себе в голову. Только это больше походило на: «Попробуй, останови меня».

По особым случаям Руби отвозила Фрейю на автобусе в город, который не походил на то, что видели туристы, равно как и не подходил для поприща молодых специалистов. То был Лондон лис, закоулков, нор, сумеречных обитателей и талонов на питание. До тех самых пор Фрейя придерживалась идеи о том, что столица – это стерильное место, состоящее из бетона, машин и тел: людей, которые снуют повсюду с мертвыми глазами, не глядя друг на друга. Вскоре после переезда девушка решила, что ее естественная среда обитания находится где-то в небольшом местечке, с людьми, которых она могла узнать, и пением птиц в саду. Казалось, Лондон всегда направлял в одни и те же места: закрученное безумие улицы Пикадилли или мрачные дороги между Трафальгарской площадью и Гайд-парком. Подруга, еще не ставшая тогда приемной сестрой, была возмущена этим упрощенным представлением о любимом городе.

– Пошли, – заявила она однажды вечером в Центре по Охране природы, передав Фрейе маленький рюкзачок и открыв дверь пожарного выхода. Некоторое время назад Руби зарабатывала деньги, следуя за гидами и отправляя их маршруты в приложение под названием «Не-турист», весьма популярное среди людей, путешествующих самостоятельно. Поскольку Лондон был наполнен ловушками для туристов, посетители щедро платили за диковинки. Руби выдумала несколько довольно странных развлечений: туристам предлагалось промыть золотоносный песок на берегу одной реки или протиснуться через решетку подземки, чтобы пройти лабиринт канализаций, похожих на колоннады. Девушка делала это довольно хорошо, пока боты не поняли, что некоторые развлечения она просто-напросто выдумала. Фрейя постоянно об этом думала, но Руби называла подобное «бесполезными пустяками», как бы то ни было, она этим немного гордилась и была не в силах сдержаться, чтобы не обращать на них внимание.

– Вы не знали, но под подвалом паба протекает подземная река. Смотрите, видите нос, торчащий из стены Адмиралтейской арки?

Они отправились на набережную, ползая по черным бронзовым львам в поисках идеального места для загара и цепляясь за выступы от взрывов бомб. Для Фрейи это был шанс показать свои навыки скалолазания, но едва она начала подниматься, как Руби обогнала ее, бесстрашно карабкаясь по гладкому металлу. Так девушка проявила один из своих многочисленных талантов. Позже девчонки зашли в закусочную, расположенную на Брик Лейн, к знакомому повару Руби, который угостил их лапшой с солониной, а затем топали многие мили по городу, пока Фрейя не почувствовала, что у нее отваливаются ноги.

– Куда пойдем теперь? – вопрос, который Руби задавала постоянно, а секунду спустя сама же на него отвечала, причем порой ответы были весьма непредсказуемыми. Фрейя не ожидала, что Руби с ее замысловатыми знаниями о городе будет утруждать себя походами в жуткие музеи восковых фигур, но они не раз пробирались с группками туристов через турникеты какого-нибудь подземелья или псевдомузея, чтобы увидеть, как интерактивные палачи рубят головы на плахе. Фрейя робко слонялась среди манекенов с торчащими пучками волос и потрескавшимися щеками, пока не поняла, что Руби не интересовали экспонаты: ее развлекали туристы. Дети закрывали глаза и бежали обратно к родителям, а молодые пары либо зарывались лицами в пальто друг друга, либо с восхищением таращились на изображения лондонцев, вздернутых на дыбе. Фрейя никогда не брезговала, но если что-то ее пугало, Руби всегда была рядом, она смеялась и говорила:

– Здесь все понарошку, милая.

Затем они проходили в другую комнату.

Однажды девочки отправились в Университетский колледж Лондона, чтобы увидеть «символ своего времени», мумифицированное тело Джереми Бентама ^[9]. Фрейя никогда бы не открыла для себя ничего подобного самостоятельно, она была крайне удивлена, когда Руби рассказала, что этот странный человек в стеклянном шкафу завещал, чтобы его тело сохранили для потомков. После того как подружки заглянули через стекло и убедились, что он действительно там, они сбежали из затхлых залов и пошли прямо к автомату с замороженным йогуртом на центральной улице. Как раз вовремя: Фрейя увидела шумных школьников, которые заставили почувствовать вину за невыполненное домашнее задание. У жизни есть срок годности, так любила говорить Руби, да и как куча уравнений может сравниться с открытым воздухом и тающим, вкусным мороженым из питайи? Иногда Фрейя, словно бы очнувшись ото сна, понимала, что рядом с ней стоит не просто кто-нибудь, а Руби, фееричная, крутая Руби, и тогда кровь начинала бурлить от радости. Фрейя растирает между пальцами красную краску со статуи лисы, находя ее слишком клейкой, и считает, сколько времени прошло с того времени.