Кровь пьют руками - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов cтр.№ 74

…Растопыренная пятерня касается окровавленного камня, скользит по лицу… Дымится кровавый ручей, пахнет горелой плотью. Он отступает на шаг, страшный нож медленно опускается вниз…

— Интересно, инт-тересно! П-подобное — подобным… — шепчет Игорь, а я только вздыхаю. Да, интересно! Как хорошо, что Маг не был там, в страшном подвале!

…Танки уже на площади — все десять. Разворачиваются, пушки смотрят на наши окна… — СейчасГ Сейчас! — Господин Пель прижимает палец, выдавливая кровь. Капля за каплей падают в стеклянную банку.

…Из динамиков доносится грохот. Танки открыли огонь.

— Третий этаж. Прямое попадание, — доносится голос лейтенанта.

Мы ничего не слышим — слишком глубоко под землей наш бункер. Но все равно — страшно!

Рука Игоря сжимает мою… — Сейчас, сейчас!… Банка опрокидывается наземь, и я еле удерживаюсь, чтобы не завопить. Тараканы! Боже, какая мерзость!

— Неплохо! — Игорь качает головой, улыбается, и я немного успокаиваюсь. Неплохо! Тараканы ползают по полу, пушки лупят в упор!..

— Попадание по баррикаде…

Николай Эдуардович переступает босыми ногами, улыбается. Внезапно его лицо начинает меняться. Глаза округляются, кривится рот, отвисает нижняя губа. Веки растерянно моргают…

Где-то я уже видела такое! Да не где-то! Там, в Малыжиио! Шизофреники вяжут веники…

Уже солнце над дубком, Нам до дому холодком, Не идем, наказ нам дан, Приказал нам добрый пан.

Даже голос звучит иначе, словно заговорил ребенок. Несчастный больной ребенок, с трудом выговаривающий слова нелепой считалочки. Веки, моргают, отвислая губа дрожит:

Будем полем мы бродить,

До зари жучков давить.

Старый Дид нам образ дал,

А Микола в путь послал.

Босая нога медленно, неуверенно поднимается, зависает…

Хлоп!

Обезумевший таракан кидается в сторону…

Хлоп! Хлоп!

И тут мне впервые становится по-настоящему страшно.

Мы в осаде.

Танки лупят в упор.

Псих давит тараканов.

А мы — смотрим, взявшись за руки.

Хлоп!

— Какая, пакость! (Это господин Мацкевич.)

Пальцы Игоря чуть сдавливают мою руку. Я поворачиваюсь — Маг смотрит куда-то в сторону, нижняя губа закушена, глаза…

Я еще не видела у него таких глаз!

И вдруг я понимаю — экран!

Пока мы здесь смотрим на тараканов!.. Хлоп! Хлоп!

Поворачиваю голову…

…Знакомый черный дым — над нашим зданием. Верхние этажи горят, в центре баррикады — зияющая воронка. Один из танков, приведенных «братвой», бессильно застыл со свернутой набок башней.

(Бах! Бах! — это за спиной.)

И снова дым — возле Госпрома, там, где выстроились танки «федералов». Наверное, дымовая завеса, иначе почему…

(Бах! Бах! Бах!)

— Ближе! Увеличьте изображение! Скорее!

Бажанов? Что он там заметил?

Бах!

С тараканами покончено. Малолетний недоумок счастливо улыбается, бормоча что-то вроде «Диди-лило! Диди-лило!» Мы, недоумки взрослые, до сих пор держимся за руки…

— Проверьте! Быстро! Позвоните наверх, должен же там быть кто-то живой!

Резкий голос генерала заставляет очнуться. Я отпускаю потную руку господина Мацкевича. Тот слегка морщится (кажется, сдавила) и тут же виновато моргает. Интеллигент!

Малолетний дебил тоже моргает — и в мгновение ока оборачивается улыбающимся господином Лелем.

— Благодарю вас, господа… и дамы, за, э-э-э, неоценимую помощь…

— Взгляни! — шепчет Игорь. — Эк-кран!…Дымовая завеса у Госпрома еще гуще. Но вот сквозь дым я вижу нечто странное. Танк? Но почему он лежит на боку? Почему башня?..

— П-подобное — подобным! — повторяет Игорь.

Повторяет — и я начинаю понимать.

На полу — десять дохлых тараканов среди пятен крови…

На площади…

Голос лейтенанта — радостный и одновременно растерянный:

— Господа! Они… Они отводят войска! Отовсюду! Они отводят войска!

В ответ другой голос — злой, недовольный. Господин Молитвин встает, черные перья — дыбом:

— Прошу не радоваться, господа! Господин Бажанов, вы уже закончили эвакуацию южных районов? И, будьте добры, следите за поведением обезьян!

Кар! Кар! Кар-р-р!

Мы еще не успеваем прийти в себя. Над площадью стелется черный дым, над нашим зданием — белый (пожарные расчеты начеку); ефрейтор-"сагайдачник" орудует веником, сгребая дохлых тараканов.

Входит Бажанов, Генерала не узнать. На лице — ни кровинки, губы сжаты, голос… И голос не узнать.

— Они… они подняли авиацию и вертолеты, По предварительным данным, направление удара — юг города и основные пункты эвакуации…

Сердце упало.

Все!

Теперь действительно — все!

Они решили убивать людей.

В этот миг я готова задушить проклятого Ворона.

Накаркал!

Глаза закрыты. Смотреть на экраны нет сил. Если б не Игорь, не его плечо рядом — давно вскочила, кинулась, бы неизвестно куда, в полутьму коридоров…

Бежать некуда. Нас тоже бомбят. Госпром горит, и огромный небоскреб университета — тоже, и военная академия. Но это — ерунда, пустяки. Страшное — не здесь, страшное там, на юге.

…Перевернутые автобусы, дымящиеся воронки, сорванные взрывом палатки.41 люди, люди, люди…

Вакуумные бомбы падают на Изюм, Чугуев, Балаклею. Вертолеты сжигают термитными ракетами кварталы Баварии и Восточного. «Черные акулы» зависли над дорогами, полными беженцев.

Город еще жив. Не все бомбы взрываются; даже область частично держится. Вертолеты сбиваются с курса, входят в штопор, врезаются в мокрую землю, в обреченные дома. Самолеты идут на огромной высоте, правда, и это помогает не всегда — «МиГи» и «Су» падают, поворачивают назад…

Но их много. Слишком много.

Мы капитулируем. Уже целый час по всем частотам крутится запись: прекращаем сопротивление, просим прекратить огонь. Просим, просим, просим…

Нас не слышат.

Не хотят слышать,

* * *

— Игорь! Что же будет, Игорь?

Маг молчит. Моя рука — в его руке. И мне не так страшно. Может, это и не очень плохо — вместе с ним, вместе с этими храбрыми людьми.