Я толкнула дверь кабинета. В душе проснулось паскудное предчувствие. Игорь сидел за блестящим столом из красного дерева и задумчиво разглядывал свои ладони. Линию судьбы искал, что ли? В кабинете, как обычно, было душно, словно его ни разу в жизни не проветривали. Тусклые лампочки, плотно затянутые жалюзи. Логово вампира, ей-богу! Игорь патологически боялся простудиться и с радостью заколотил бы окна досками, но это было бы так не авторитетно.
– Садись, – велел он и сцепил руки в замок.
– Я постою.
– Лучше присядь.
– Игорь, ну что за цирк? Говори как есть.
Он поправил галстук. Я усмехнулась и приблизилась к столу. Наверняка речь все утро репетировал, и такой провал. Представляю, как ему обидно.
– Только не нервничай! – Игорь прочистил горло и объявил: – С сегодняшнего дня ты в отпуске. Оплачиваемом, разумеется.
– Понятно… – Я рухнула в кресло напротив и поинтересовалась: – Надолго?
– На месяц.
– Оригинально, – оценила я. – Избавиться от меня решил?
– Нет, – побледнел он. – Конечно, нет.
– А как это называется? Не нужен мне никакой отпуск.
– Отдохни, развейся. Съезди в Корею любимую. Тут пока страсти поутихнут.
– Уехать сейчас? Следствие идет.
– Подписки о невыезде с тебя никто не брал, ты свидетель. Езжай, прошу. Будь подальше отсюда, когда убьют кого-нибудь еще.
– При чем тут я? Вот в Сигмеон-банке…
– Плевать мне на Сигмеон-банк! – рявкнул Игорь. Ура, нашел директорский тон. Победа. – Я беседовал с Лапиной и полностью с ней согласен. Наша репутация под угрозой. Ты хоть знаешь, что творится в компании? А в твоем отделе? Стоило бы поинтересоваться! Расползлись слухи, клиенты всполошились. Пока ситуация не прояснится, прояви благоразумие. Не мозоль глаза людям! Жданов возьмет на себя текущие дела.
– Кто бы сомневался! – Я вцепилась в мягкий подлокотник обеими руками, борясь с желанием придушить Игоря его же галстуком. – Гляжу, ты все продумал.
– Моя задача – заботиться о компании. Я здесь вообще-то главный.
– Козел ты главный, вот ты кто.
В кабинете повисла напряженная тишина. Кресло подо мной противно скрипнуло, будто я водила не пальцами по кожаной обивке, а пенопластом по стеклу.
– Что ж, – тяжело вздохнул Игорь, – я предполагал подобную реакцию.
– Неужели?! – От злости у меня застучало в висках, ладони сжались в кулаки. – А ты чего ожидал? Что я обрадуюсь?
– Пожалуйста, успокойся…
– Конечно, ты у нас такой весь директор! Зашибись крутой компании, ух ты и вау! По двадцать четыре часа в сутки собственным отражением любуешься. Забыл уже, как еле сводил концы с концами? Если бы не я, «Перспектива» превратилась бы в паршивую фирмочку, консультирующую старушек.
– На память не жалуюсь, – процедил Игорь сквозь зубы.
– Не похоже. Вчерашних заслуг не существует, верно?
– Существуют исключительно твои заслуги, это я понял давно. Другие сидят в компании для вида.
Я усилием воли удержала себя в кресле. Галстук на шее Игоря призывно маячил перед глазами. Вот гад! Я не ждала пламенной благодарности, но отрицание фактов – это уже слишком! Шесть лет назад клиенты вроде Лапиной снились ему лишь в радужных снах. Не спорю, собрать в одной компании десяток вемов – невелика заслуга. Куда сложнее организовать работу так, чтобы не вызывать подозрений. Дешевые фокусы тут второстепенны, необходимо уметь договариваться и знать, чего хочешь. А я всегда знала, чего хочу. И сейчас я хотела одного – чтобы Игорь провалился в преисподнюю вместе с моим отпуском.
– Ты об этом еще пожалеешь, – пообещала я.
– Забавно, – буркнул Игорь. – Лессер сказал мне то же самое, когда я отдал тебе его место.
– А ты пожалел?
– Да что с тобой?! Хватит впадать в истерику! Отдохнешь и вернешься. Просто временно отвлечешься от дел. Все логично, у тебя стресс. Странно продолжать работать как ни в чем не бывало.
– Странно сбегать, словно я в чем-то виновата.
Игорь одарил меня сердитым взглядом. Стало ясно: дело труба. В девяноста процентах случаев с человеком можно договориться, в девяти процентах – схитрить и навязать свою точку зрения. И есть один процент, когда следует заткнуться и уступить. Сейчас именно такой случай. Поэтому я молча кивнула и поднялась с кресла.
– Ради бога, – устало сказал Игорь, – месяц посиди тихо. Возможно, к тому времени убийцу арестуют, и все решится само собой.
– Ничего никогда не решается само собой, – возразила я и покинула директорский кабинет, проявив недюжинную выдержку, чтобы не хлопнуть дверью.
Ассистентка по-прежнему рылась в бумагах и делала невозмутимое лицо, будто не слышала наших воплей. Как же, не слышала! Хорошо, что она не из болтливых, иначе бы вечером вся «Перспектива» захлебнулась в сплетнях о моем позорном изгнании. Этого допустить нельзя.
Я гордо выпрямилась и направилась к Гене Жданову, прокручивая в голове душераздирающую сцену, в которой Игорь слезно вымаливает у меня прощение. В моих мыслях он выглядел настолько несчастным, что я немедленно его простила, и в Генин кабинет ворвалась с боевой улыбкой.
– Добрый день, – моментально отреагировал он и подвинул к себе клавиатуру, словно я явилась ее отобрать. – Я как раз отвечал на вопросы для журнала. Думаю расставить акценты на…
– Нет-нет, – перебила я, принимая беззаботный вид. – Я по другому поводу.
Гена отпустил клавиатуру и затаил дыхание. В его усталых, вечно прищуренных глазах мелькнул испуг. Он пригладил аккуратно зачесанные волосы и замер в ожидании. Впору было чувствовать себя удавом, гипнотизирующим кролика. Удивительно, я работаю с Геной седьмой год, а знаю о нем лишь то, что он носит вязаные жилетки, пьет минералку без газа и страдает аллергией на все подряд, начиная с кошек и заканчивая орехами.
– Я в отпуск собралась, – торжественно сообщила я.
– Игорь упоминал, что ты размышляешь об этом. Не переживай, справлюсь. Отдел будет в порядке.
– Прости, что так неожиданно.
– Ерунда, – замотал он головой. – Отдыхай. Твоих клиентов заберу.
Было бы кого забирать… Осталась одна Кристина. Правда, она способна задать жару, девушка – не подарок. Гена с ней плохо ладил и втайне побаивался. Как же меня достали избалованные дети богатых родителей. Они считают, что мир заранее им должен. Ха! Жизнь и для них припасла пару сюрпризов. Волшебная птица обломинго облетает всех без исключения.
Я поблагодарила Гену и поспешила вернуться в свой кабинет. Во мне пылала злость, и с каждым шагом она становилась ощутимее. Меня фактически вышвырнули за дверь. А ведь я не виновата! В чем меня можно упрекнуть? Ну, допустим, во многом, но я не желала клиентам смерти. Больная я, что ли? Это равносильно тому, чтобы настрогать мерзкие суши из золотой рыбки. Эти люди платили мне кучу денег! Взамен я делала их мир более понятным и предсказуемым. Сделка была честной. И вот маньяк превратил меня в особу с сомнительной репутацией. Кем бы ни был этот псих, я искренне его ненавижу!