Только Венеция. Образы Италии XXI - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Ипполитов cтр.№ 104

Видение посетило епископа в VII веке, так что Санта Мария Формоза числится среди восьми самых ранних венецианских церквей, воздвигнутых по указанию Маньо в разных местах, что не подтверждается ничем, кроме устного предания: при всей усердности изысканий никаких упоминаний о церкви раньше XI века найти не удалось. Связь внешнего вида с Кодусси чуть ли не столь же условна, как и со святым Маньо. В конце XV века на месте обветшавшей древней церкви под руководством Кодусси была возведена новая церковь, но сейчас от его замысла остался только план, потому что над Санта Мария Формоза взяло шефство богатое и влиятельное семейство Каппелло. Оно не относится к двенадцати древним апостолическим семействам Венеции, к Case Vecchie, «Старым Домам», а принадлежит к Case Nuove, «Новым Домам», так что ни одного дожа в роду Каппелло не было, но фамилию Каппелло носили важные шишки: адмиралы, прокураторы, сенаторы и прочие. Одну из своих шишек семейство решило увековечить, пристроив в 1540-е годы к творению Кодусси боковой фасад, выходящий на Рио дель Мондо Нуово, Rio del Mondo Novo, Канал Нового Мира, названного так громко всего лишь из-за магазина виноторговца, когда-то здесь находившегося. Кто был архитектором, неизвестно, но фасад хорош, прост, спокоен и соразмерен, и прикол состоит в том, что портал увенчан гробницей самого героического члена семейства, Винченцо Каппелло, победителя турок во многих сражениях; могила на фасаде – редкость в западной архитектуре. Виченцо умер, осыпанный почестями, в 1541 году, и родственники решили захоронить его столь необычно, дабы церковь ди Санта Мария Формоза с фамилией намертво связать, а заодно и предка восславить. Из-за популярности Винченцо им удалось этого добиться, но Каппелло показалось мало фасада сбоку, и в начале XVII века они построили ещё и главный фасад, более усложнённый, но всё равно соразмерный и спокойный, поместив на него целых три портретных бюста шишек из семейства Каппелло. Церковь, если задуматься, выглядит уж как-то совсем приватизированно: даже снаружи (внутри-то, с гробницами, это привычнее) вместо святых всё частные лица, да ещё и принадлежащие к одной фамилии. Колокольня к церкви была добавлена ещё позже, во время разгула барокко, хотя барокко в ней мало. Фасад Кодусси после всех строек-перестроек потерялся, но церковь, несмотря на разнородность временных переделок, несмотря на то, что она пострадала после землетрясения в 1668 году и от случайной австрийской бомбы в 1916-м, прочувствованно однородна, и тон всему задаёт структура, определённая именно Кодусси, с куполом, который столь идеально округл, что его хочется взять в ладони. Весьма эротическое переживание, которому вторит ритм архитектурных деталей, всё время завлекательно круглящийся, нежный, манящий, так что забываешь и думать о приватном желании Каппелло прославить свои доблести, а вспоминаешь о том, что, несмотря на все их усилия, фамилию Каппелло сделали известной не официозные шишки, а их непутёвая дочь, память о которой Каппелло предпочли бы напрочь вытравить.

О Бьянке Каппелло, дочери Бартоломео Каппелло, занимавшего различные высокие посты в республике, и племяннице Джованни Гримани, патриарха Аквилеи, в Венеции умалчивают. Прославилась она во Флоренции, причём славой сияющей, но чёрной: её история – самый настоящий brillant noir, «чёрный глянец», он же «сияющий фильм ужасов». Бьянка родилась в 1548 году, через семь лет после смерти героя Винченцо, приходившегося ей двоюродным дядей, – то есть боковой фасад церкви ди Санта Мария Формоза был уже выстроен. Она как наследница одной из влиятельнейших венецианских фамилий была завидной невестой, но в пятнадцать лет тайно обручилась со случайно встреченным Пьетро Бонавентури, служащим флорентийского банка Строцци, также флорентинцем. Венецианке вообще за флорентинца негоже выходить, да тут ещё, по сегодняшним понятиям, дочь премьера породнилась с менеджером среднего звена. Понимая, что семья брака не признает, Бьянка бежит с возлюбленным во Флоренцию; Каппелло мечут официальные запросы о выдаче обоих, но Флоренция, помня обиду с Лоренцаччо, издевательски на них не реагирует. Про очарование Бьянки все слагают легенды, да и Пьетро тоже, наверное, был симпатяга, но прохвост и жиголо, и с потерей менеджерского места в венецианском отделении банка Строцци он к тому же остался без гроша. Бьянка тужит с милым в шалаше, плачет и тоскует, и милый, с полного её согласия, подкладывает милую наследному принцу Франческо Медичи. Далее жизненный путь Бьянки наверх, к сиятельному положению законной супруги Франческо I, Великого герцога Тосканского, извилистый, усеянный трупами, в том числе её мужа и законной супруги Франческо, и её собственная ужасающая смерть, вместе с герцогом, от яда на вилле Поджо а Кайано, Poggio a Caiano, художественно и подробно описан Павлом Муратовым в главе «Бронзино и его время», к которой я читателя и отсылаю. Я же, несмотря на все старания Каппелло, созерцая округлости их семейной церкви, не могу не вспомнить о прекрасной Бьянке.

Церковь ди Саната Мария Формоза

Интерьер церкви ди Санта Мария Формоза со времён Кодусси лучше сохранился, чем экстерьер. Внутри церкви понимаешь, насколько Кодусси задал её внешний облик и то впечатление нежной и плавной величавости, что Санта Мария Формоза источает, несмотря на позднейшие доделки. Всюду цилиндры, окружности и полукруги: колонны, арки, люнеты, купола, профилировка подчёркивает кругление, но круга – то есть полной законченности и высказанности – Кодусси как бы и избегает. Уже упомянутая мной картина Пальмы Веккио, «Алтарь святой Варвары», Pala di Santa Bа́rbara, созданная в 1523 году, не только лучшее украшение интерьера Кодусси, но и лучшее его объяснение: то, что архитектором явлено в форме геометрии, то есть отвлечённо-абстрактной, у художника высказано фигуративно, то есть метафорически и образно.

Святая Варвара Илиопольская, замученная в 306 году, считается покровительницей внезапно умерших, что очень важно, так как на Суде Божием она может заступиться за всех, кто не успел по тем или иным причинам покаяться и причаститься перед отправлением в другой мир. Столь ответственную функцию небеса возложили на Ба́рбару-Варвару из-за истории её жизни. Она, умница и красавица, как и Бьянка, своим отцом Диоскуром, не менее могущественным в греческой Никомедии, находящейся в Малой Азии (русский Илиополь, сегодняшний Измит), чем Каппелло в Венеции, была посажена подальше от глаз людских, то есть от глаз ловких менеджеров среднего звена, заточена в башню, да там и содержалась. Мера касалась охраны её невинности от многочисленных ухажёров, слетавшихся к дому Диоскура со всех сторон Римской империи. Диоскур, чтобы не пускать её в общественные бани, даже соорудил ей персональную баню – то есть ванную комнату, как я понимаю. Ба́рбара-Варвара, однако, как и Бьянка, с внешним миром вошла в сношения, и познакомилась с христианами. К встрече с Иисусом она была подготовлена одинокими размышлениями над сущностью мира, на которые отец заточением сам же её и натолкнул. В уединении она своим разумом дошла до понимания того, и что у мира может быть лишь один Создатель, и что Бог един. Ба́рбара-Варвара приняла крещение и обманула ожидания своего папаши.

Диоскур к духовности был невосприимчив, поэтому обвинил дочь в блудодействе с молодыми людьми, с которыми на самом деле Ба́рбара-Варвара лишь совместно молилась и предавалась другим благочестивым невинностям. Разъярённый папаша отдал дочь под трибунал, возглавляемый Мартианом, мэром Никомедии, и по его приказу Ба́рбару-Варвару палачи изо всех сил стали бичевать хлыстами из воловьих жил, тут же превращавшимися в павлиньи перья. Измучившись истязать, Мартиан повелел отрубить Ба́рбаре-Варваре голову, и, как только голова прекрасной девушки отделилась от шеи, сверкнула молния, испепелив и Мартиана, и папашу, и грянул гром, заставивший всех никомедийцев, собравшихся насладиться зрелищем мучений красавицы вживую, а не online, разбежаться кто куда – именно из-за этого случая её назначили заступницей за умерших без покаяния и поручили разбираться с ними. Она столь прекрасно с этим справляется, что входит в число четырнадцати святых помощников, чьё заступничество на небесах особенно эффективно. Гром и молния, так же как башня и павлиньи перья, стали атрибутами Ба́рбары – здесь ставлю только её католическое имя – и в её ведомство были переданы как громоотводы, так и пожарные части. Самое же главное, что святая стала покровительницей артиллерии, и в 1995 году святая Варвара Илиопольская официально назначена патронессой ракетных войск стратегического назначения России.