Янка - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Михеева cтр.№ 8

– Поняла, – смешливо фыркнула Янка, а сердце у самой билось колоколом.

Так они и стали жить: бабушка, дед, мама с Ростиком в доме, Янка и москвич Глеб в скворечнике. В летней постройке становилось холоднее с каждым днем, особенно когда налетели суровые осенние ветры. Янка спала под двумя одеялами, а обогреватель пододвигала вплотную к кровати.

Тарас уехал, о чем-то особенном договорившись с Глебом. Глеб тоже часто уезжал: в Коктебель, на Меганом, в Малореченское или Алушту. Иногда даже на несколько дней – в Ялту и Симеиз. Янка скучала. Ходила мимо его двери, а, когда никто не видел, прислонялась к ней всем телом, прижималась щекой. И думала:

Майке она, конечно, все пальцы про него отстучала.

«Ой, Яныч, я так и знала, что ты в какого-нибудь такого влюбишься!»

«В какого?»

«Ну, в необычного… что тебе наши мальчики? А Рябинин, между прочим, тут за Озарёнок ухлестывает. Вчера на дискотеке три раза ее приглашал!»

Янка целую минуту смотрела на экран, прежде чем оценить, осмыслить и принять новость. Но Майке показывать этого, конечно, было нельзя. Засмеет. И она набрала:

«Да ты что? А Листовский как же? Не убил его?»

«Да они же расстались. Еще в начале года».

«Да? Жалко… я в них верила».

«Ну, так и что твой Глеб?»

«Если б мой…»

«Хоть фотку пришли, что ли!»

«Ага, где я возьму-то?»

«Ну, сфотографируй! Очень хочется посмотреть, кому отдала свое сердце неприступная Ярцева».

«Чем, Май? Фотик у отца остался, а мы тут и так еле сводим концы с концами. Даже компа нет. А телефон у меня допотопный. Сама хочу его фотку, что-нибудь придумаю».

Вообще-то Янка уже придумала. Глеб всегда работал под черешней, скидывал и обрабатывал фотографии, так что нужно было просто дождаться, когда он сядет работать, а потом захочет, например, в туалет или просто пройтись. Технику он свою не убирает никогда, и можно тогда залезть в комп, наверняка у него фотографии самого себя тоже есть, ведь не все время он по ту сторону кадра!

Все прошло без сучка без задоринки. Глеб работал, потом встал, потянулся, взял в комнате полотенце и, наверное, пошел в душ. Янка подождала немного и подбежала к ноуту. Папка с фотографиями была открыта. Так: «Зимний Крым», «Феодосия», «Церковь-маяк», «Рыбачье»… здесь его, конечно, не будет. Ага, вот «День Рождения Калмыкова». Янка открыла папку, начала листать. Калмыков оказался рыжим и толстым, с золотой печаткой на пальце. Лес, березки, шашлыки… И девушки, девушки какие-то, так много и все обнимаются с Глебом. Янка от досады губу закусила. Наконец нашла, где он один. Вполоборота, серьезный такой. Янка едва успела скинуть фотографию на флешку и закрыть папку, как Глеб вышел из душа.

– Ого! – замер он. – Это что за диверсия?

Янка покраснела так, что… в общем, ужасно стало стыдно.

– Я… просто я хотела… Глеб… я хотела скачать свои фотографии. Ну, там, в холмах, когда мы встретились.

– А попросить?

Похоже, он всерьез разозлился. Янка с вызовом посмотрела ему в лицо. В глазах еще стояли все эти девушки, красивые, длинноногие и главное – взрослые и могут его обнимать.

– А я все удивляюсь, почему ты не просишь фотографии, будто совсем тебе неинтересно, – уже совсем другим тоном сказал Глеб. – Флешку давай, скину.

– Обойдусь! – Янка бросилась по лестнице к себе на второй этаж.

Ага, как же, так она и дала ему флешку, чтобы он увидел, ЧТО она у него скачала! Да ни за что! Уже открыв дверь в свою комнату, презрительно фыркнула:

– С легким паром!

И заметила его недоуменный взгляд. Грохнула дверью.

«Вау! Да он красавчик! Ну, такой весь… харизматичный! Не в моем, правда, вкусе…»

Вот за что Янка любила Майку, так это за то, что у них вкусы на парней не совпадали. Майка тоже это ценила. Говорила, что им дружить безопасно.

«Как вы там?» – кого она имеет в виду под «вы», Янка сама не знала. Ну, не Рябинина точно. После знакомства с Глебом любить Рябинина было просто смешно.

«У нас такая физручка пришла вместо Петровича. Закачаешься! Все время хохочет с нами, будто не урок, а вечеринка. Мы теперь ни одного урока не пропускаем».

«И ты?!»

Майка физкультуру терпеть не могла.

«Ага! Прикинь! Ну, ты бы ее видела, она такая клевая! Просто супер! Она обещает нас летом в поход повести. Приедешь?»

«Само собой!»

По поводу поездки Янка как-то попыталась поговорить с мамой.

– Ма-а-а-ам… я… поехать хочу. Домой. На Новый год.

– Яна, наш дом теперь здесь.

– Это твой здесь, а мой там. У меня там все друзья, у меня там всё, я соскучилась!

Она вообще-то не хотела скандалить, спокойно хотела поговорить, сама не ожидала, что так быстро начнет кричать. И мама, конечно, тут же закричала в ответ:

– Прекрати истерику! Поедет она! Туда ехать двое суток, сколько денег надо! А кто там тебя ждет? Ты подумала? А обо мне подумала? Как я тебя туда отпущу, я изведусь вся, у меня и так сил уже нет, а ты только о себе, только о себе!

– Меня бабушка ждет, она приедет за мной, она написала!

– Да? Ну и что же она не едет? А я тебе скажу: у нее там новая внучка! А много она с тех пор тебе писем прислала? Она же ни разу больше не написала! Не выдумывай, даже речи быть не может, никуда ты не поедешь!

Янка прикусила губу, чтобы опасные слова не сорвались с языка. На глазах закипали слезы, и она поскорее выскочила из дома, нарочно громко стукнув калиткой.

Бабушка Лена писала. Писала часто. Примерно раз в две недели от нее приходили пухлые письма. Но Янка их воровала. Потому что бабушка писала, как им плохо без них и как «Андрюша мучается от вины, скучает по детям, так и жизнь не в радость». И чтобы они не держали на него зла и простили. Янка не хотела, чтобы мама читала эти письма. Она не собиралась его прощать, но мама… Мама – совсем другое дело. И Янка отвечала бабушке сама. Аккуратно, на каждое письмо, без задержек. И каждый раз она писала, что мама много работает и устает и что она поручила Янке ответить. Иногда (чтобы уж совсем отвести подозрения) она просила Ростика обвести свою ладошку на чистом листе и внутри нее написать «Всем привет!», а для чего – не говорила. Листок с ладошкой прикладывала к своему письму. Типа все хорошо у нас, только некогда маме, некогда. Янка очень боялась, что бабушка начнет маме звонить и обман вскроется. Письма она прятала на дне сумки, зная, что мама никогда не полезет в ее вещи. Бабушка, конечно, воспринимала это по-своему. Она сделала вывод, что «Танечка не хочет общаться теперь». И правильно. Пусть так и думает. Раз воспитала такого сына. Так ей и надо! «Жизнь не в радость»! Бедненький! А у них тут радости целый вагон!