Петербургский детектив - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова, Екатерина Барсова, Валерия Вербинина, и др. cтр.№ 40

После революции братья Николай и Георгий приняли разумное решение уехать из России. Вместе со своими семьями они отбыли за границу, а вот Александр Брусницын продолжил фамильное дело и после национализации завода остался им руководить в статусе главного инженера и председателя Коллегии заводоуправления. Располагалось оно в том самом особняке, который у Брусницына, разумеется, отобрали.

Старинное зеркало достали из кладовки и повесили в кабинете заместителя директора. Через несколько дней он исчез, и тело его так и не было найдено. По заводу поползли нехорошие слухи. Они многократно усилились, когда один из рабочих, будучи материалистом и не веря в мистику и чертовщину, на спор со своими приятелями тоже посмотрелся в зеркало и также пропал бесследно через несколько дней. После этого кабинет заколотили от греха подальше, а вскоре и заводоуправление перевели в совсем другое здание.

В мае 1919 года Александр Брусницын был арестован. Годом позже коллектив рабочих написал письмо в его защиту, с ходатайством об освобождении купца выступило и Московское отделение Красного Креста. Александр Николаевич был освобожден, вот только к кожевенному заводу, созданному его отцом, а теперь носящему имя Радищева, никакого отношения больше не имел.

В перестройку завод закрыли. Особняк Брусницыных получил статус памятника культурного наследия, и в 1993 году были отреставрированы Белый зал и столовая. Какое-то время в здании располагались частные фирмы, затем оно было закрыто и использовалось только для экскурсий и фотосессий, а сейчас сюда вообще перестали пускать посетителей, поскольку особняк ветшал и рушился на глазах.

Где-то в нем по-прежнему находилась таинственная комната с висящим на стене магическим зеркалом, но никто из смельчаков, пытавшихся его отыскать, не преуспел в этом загадочном и опасном деле. На этом история особняка Брусницыных заканчивалась. Кате было так интересно, что у нее даже кофе остыл. Она хотела сварить новый, но поостереглась нажимать на непонятные кнопки, чтобы ненароком не сломать чудо-агрегат.

Милена была права. Теперь Кате очень хотелось посмотреть на особняк своими глазами, и ни за какие коврижки она не отказалась бы сопровождать Милену на подготовку к завтрашним съемкам. Пусть Милка и неведомый Игнат работают, а она, Катя, никому не мешая, просто побродит по старым залам, подышит воздухом давно ушедшей эпохи, представит, как все было, когда тут еще жила большая семья Брусницыных. И все-таки интересно, родственники они ей или однофамильцы?

Когда Милена и Катя приехали на Васильевский остров, уже стемнело. Большой особняк выглядел пустынным, лишь на втором этаже светились несколько окон, видимо, в тех самых помещениях, которые и готовили к съемке. Катя вдруг поняла, что вряд ли сможет осмотреть весь дом, вечером здесь было слишком темно, и совершенно непонятно, можно ли включать свет в остальных покоях. Поняла и огорчилась. Особняк влек ее, в нем была какая-то тайна, которую Кате хотелось разгадать.

Пока Милена парковала свою маленькую машинку, Катя, задрав голову, стояла у парадного хода. Если верить описанию, за ним ее ждала мраморная лестница, ведущая на второй этаж, с резными, тоже мраморными перилами. Правда, лестница освещалась только дневным светом, а значит, и ее разглядеть не получится…

– Ты чего застыла? Этот ход заколочен давно, пошли в обход. Нас там уже Влад ждет, и Игнат тоже.

Милена от нетерпения пританцовывала на мокром, словно немного осклизлом асфальте.

– Милка, а ты историю этого особняка читала?

– Чего? – удивилась Милена. – За каким лешим мне могло это понадобиться? Дом и дом. Старинный, когда-то дорогой, ныне рухлядь. Но для съемок место хорошее, атмосферное. Уходящая натура, так сказать.

– И что, тебе совсем неинтересно? Какие люди здесь жили раньше? Чем занимались?

– Брусницына, в тебе что, голос крови заговорил, что ли? – В голосе Милены теперь слышалась неприкрытая насмешка.

– Нет, но это же здорово – своими глазами увидеть то, о чем ты прочитал.

– Мечтаешь найти зеркало графа Дракулы?

– Ну вот, а говоришь, что не читала, – упрекнула подругу Катя, но Милена только рукой махнула.

– Да про это весь Питер знает, это ж ты у нас из провинции, вот тебе все в диковинку. Пошли уже, мне не улыбается весь вечер на это потратить.

Девушки обошли особняк, нашли открытую дверь и наконец оказались внутри.

В здании оказалось не намного теплее, чем на улице.

– Здесь же не топят, – ответила Милена, прочитав в Катином взгляде незаданный вопрос.

– А как же ты завтра тут сниматься будешь?

– А у нас фотосессия, рекламирующая ювелирные изделия. Я ж тебе говорила, что родители Влада создали свой ювелирный дом. А с чем лучше всего сочетаются бриллианты, сапфиры и платина?

– С чем?

– С мехом, балда. – Милена весело засмеялась. – Так что завтра я буду закутана в соболя, не замерзну.

Катя снова попыталась представить себе жизнь, в которой могли быть старинный особняк с оббитыми шелком стенами, свет бронзовых люстр, мерцающий в загадочных зеркалах, таинственный отблеск бриллиантов, меха на обнаженных совершенных женских плечах. Попыталась и не смогла. Слишком далек был этот мир от тусклого света единственной лампочки в сестринской комнате, больничного запаха, словно въедающегося в кожу и волосы, смеси хлорки, страха и страданий.

– Здравствуй, Милена, ты сегодня даже не опоздала? – Им навстречу шел молодой человек, высокий, отлично сложенный, но все-таки немного худощавый.

Черты лица у него тоже казались тонкими, на изящном носу сидели очки, которые ему очень шли. Впрочем, как и одежда: джинсы, плотно облегающие мускулистые ноги, тонкий шерстяной пуловер с графическим рисунком и небрежно намотанный вокруг шеи шарф.

– Владюш, не роняй мой имидж в глазах подруги, – Милена подскочила и ловко чмокнула молодого человека в щеку. – Кстати, познакомься, это Катя, мы с ней с детства дружим.

– Правда? – Влад, казалось, сильно удивился. – В жизни бы не подумал.

Кате стало обидно. Понятно, что она своей скромной одеждой и унылым внешним видом совершенно не подходит красавице Милене, но зачем уж так откровенно давать понять, что «каждый сверчок знай свой шесток»? Она почувствовала, что против воли краснеет, и сердито нахмурилась. Не хватало только, чтобы этот богатей понял, что смог ее смутить.

– Милка, давай, проходи, я уже свет выставил, так что репетнем сейчас и разбежимся по своим делам, – вниз по лестнице сбежал еще один молодой человек, тоже высокий, но довольно крепкий, с бритой налысо головой, одетый в толстовку с капюшоном, свободные джинсы и ботинки на толстой подошве.

Все это было немаркое, практичное, демократичных марок. Парень был из того же мира, что и Катя, и она внезапно почувствовала к нему сильную симпатию, хотя обычно ей было несвойственно мгновенное расположение к совсем незнакомым людям.