Голова ведьмы - читать онлайн книгу. Автор: Генри Райдер Хаггард cтр.№ 69

Солнце почти закатилось. Эрнест страдал от голода, поскольку за весь день успел съесть только сухой бисквит. У него не было с собой даже табака. Когда солнце скрылось за горизонтом, он ехал по узкой тропинке, которая, вероятно, когда-то была дорогой. Он не останавливался, пока совсем не стемнело; тогда Эрнест спешился, расседлал лошадь и улегся прямо на голую землю – недавний степной пожар сжег всю траву. Седло он положил под голову, а поводья намотал на руку, чтобы лошадь не ушла от него в поисках пищи. Ветер по-прежнему был холодным и пронизывающим. Завыли гиены. Эрнест отрезал полоску сырого мяса и стал жевать, но его замутило, и он поспешно выплюнул этот неаппетитный ужин. Дрожь сотрясала его тело; постепенно юноша погрузился в лихорадочное забытье, от которого мог и не очнуться.

Он не знал, как долго он лежал – казалось, всего несколько минут, но на самом деле прошло не меньше часа. Потом он резко пришел в себя, почувствовав, что кто-то настойчиво трясет его за плечо.

– Что… что такое? – вяло спросил он у темноты.

– Што такойт? Ach Himmel, о небеса! Именно это я и хочу узнайт. Што ты здесь делайт? Ты скоро умирайт!

Темнота говорила с отчетливым немецким акцентом, а Эрнест хорошо знал этот язык.

– Я заблудился, – сказал он по-немецки. – Не смог отыскать свои фургоны.

– Ах! Ты говорийт на язык Фатерлянд? – все еще по-английски допытывался его собеседник. – Я хочу обняйт тебя!

И он немедленно это сделал. Эрнест вздохнул. Довольно странно, когда посреди пустыни в полной темноте вас обнимает незнакомый немец, а вы при этом едва живы.

– Ты голодайт?

Эрнест признал, что голоден.

– И жаждайт?

Эрнест согласился и с этим.

– И у тебя нет курийт?

– Нет, ничего нет.

– Гут. Мой маленький фрау Вильгельмина найдет все это для тебя.

«Какого дьявола делает этот немец со своей женой посреди вельда!» – подумал Эрнест.

К этому времени на небе высыпали звезды, и стало немного светлее.

– Вставайт, пойдем, ты будешь увидайт мой маленький фрау. О лошад! Мы его привязайт к моя жена. Она есть такой красивый, только ноги немного трясут. О да, ты ее полюбийт.

– Клянусь, так и будет! – воскликнул Эрнест, а затем, вспомнив, на что обрекла его женщина, с горьким смешком добавил: – Веди меня, Макдуф!

– Макдуфер? Почему Макдуфер? Мое имя не есть Макдуфер, мое имя есть Ганс, весь большой Южный Африк знайт меня очень карашо, и весь Южный Африк любийт моя жена!

– В самом деле? – спросил потрясенный Эрнест.

Как бы плохо он себя ни чувствовал, странный ночной гость и вся ситуация заинтересовали его. По крайней мере, леди, которую любила вся Южная Африка и к которой следовало привязать лошадь Эрнеста, просто не могла быть неинтересной! Поднявшись на ноги, Эрнест зашагал вместе со своим новым другом в ночь. Теперь он мог разглядеть его: это был крепкий высокий толстяк с совершенно седыми волосами, по-видимому, лет шестидесяти.

Вскоре они пришли в лагерь немца, где Эрнест увидел нечто, больше всего напоминающее катафалк, находившийся в ведении церкви Кестервика, – только у него было два колеса вместо четырех и никаких рессор.

– Вот мой красивый маленький жена! – сообщил немец. – Скоро я показайт тебе, как ужасно трясут ее ноги. О, ужасно!

– А… леди – внутри? – ошеломленно спросил Эрнест. Ему на секунду подумалось, что его новый друг возит в повозке мертвое тело…

– Внутри? О, не есть внутри! Весь снаружи! Она повсюду! – с этими словами немец подошел к катафалку, нежно прижался к нему щекой и с глубочайшей ласковостью проворковал: – Ах, майн либер, ах, Вильгельмина, ты уставайт, мой дорогой? И как твой бедный нога?

Тут он ухватил катафалк за расшатанное колесо и потряс его.

Не будь Эрнест так вымотан и голоден, он бы не удержался от смеха – однако сил у него было немного, а, кроме того, он боялся обидеть немца. Поэтому он просто сочувственно пробормотал «О да, бедная нога!», а затем осторожно намекнул на ужин.

– Конечно! Посмотрим, что нам давайт Вильгельмина! – С этими словами немец кинулся к задней части повозки, которая, в полном соответствии родству с катафалком, открывалась при помощи двухстворчатой дверцы. Сначала немец вытащил из повозки два одеяла, одно из которых сразу отдал Эрнесту, чтобы тот в него завернулся. Затем он достал внушительный кусок билтонга – вяленого мяса – и несколько галет, а также бутылку персикового бренди. Они вдвоем воздали должное этим яствам, и хотя еда не была особенно аппетитной, Эрнесту казалось, что ничего вкуснее он в своей жизни не ел. Ужин длился недолго, а потом Ганс достал превосходный бурский табачок – и за трубкой Эрнест рассказал ему, как он заблудился. Ганс спросил его, по какой дороге они ехали.

– По Рустенбургской.

– Тогда, мой друг, ты не более чем в тысяче шагов от нее. Мы с Вильгельминой ехали по ней целый день, а потом Вильгельмина решила свернуть. Я подчинился, что же делать – и вот я здесь, и понятно – почему. Она просто знала, что ты лежишь здесь и умираешь от холода и голода – вот и свернула, чтобы спасти тебе жизнь. Ах, что за прекрасная женщина!

Эрнест испытал огромное облегчение, узнав, что дорога совсем рядом. Теперь ему не составит труда догнать фургоны. Вероятно, он инстинктивно ехал в правильном направлении. Теперь, когда тревога улеглась, он был готов удовлетворить свое любопытство относительно своего нового друга и спасителя.

Вскоре Эрнест понял, что перед ним добродушный и безвредный сумасшедший, чье единственное увлечение заключалось в том, чтобы бродить по Южной Африке, везя за собой свою тележку. У него не было дома, не было постоянного лагеря. В начале года он мог находиться на берегах Замбези, а в конце – возле Кейптауна или где-то еще. Туземцы считали его юродивым, то есть – любимцем духов и относились к нему с неизменным уважением, жил он тем, что ему подавали, или тем, что он смог добыть, охотясь по дороге. Этот образ жизни он вел уже много лет, и хотя пережил много разных приключений – никто и никогда ему серьезно не навредил.

– Понимаете, мой друг, – говорил этот добрый простак, отвечая на вопросы Эрнеста, – я оставил мою жену там, в Скаттердорпе, в старой колонии. Дома там стоят далеко друг от друга, а посередине – церковь. Там живет хороший народ, но они очень быстро умирают – даже устали хоронить друг друга. И вот они приходят ко мне и говорят: Ганс, ты же хороший плотник, ты должен сделать нам красивую черную тележку, чтобы в ней нас отвозили на кладбище. И вот я работаю, работаю, работаю, делаю эту тележку, пока не становлюсь совсем – как это у вас говорят? – глюпый! И вот однажды ночью моя тележка готова, и тут мне снится, что мы с ней отправились в путешествие по большой, широкой дороге, через Высокий вельд. И я знаю, что она моя жена, и что мы должны всегда путешествовать вместе, пока не доберемся до Города Отдохновения. И вот вдали, очень-очень далеко, на вершине высокой горы Дракенсберг, я вижу высокое раскидистое дерево. Корни его растут в облаках, а само оно покрыто чудесным белым снегом, который сверкает на солнце, точно алмазы в Кимберли. И я точно знаю, что под ним находятся ворота в настоящий Город Отдохновения, Рустенбург, и мы с моей женой должны продолжать наш путь, покуда не найдем его.