Кланы Америки. Опыт геополитической оперативной аналитики - читать онлайн книгу. Автор: Константин Черемных cтр.№ 67

Не жаловаться на происки Москвы, а требовать немедленных военных действий. Они будут требовать всего и вся. И заражать других, очень похожих. Ответственный за Украину президент Польши Бронислав Коморовский взял на себя — а кому еще? — выражение позиции Брюсселя: «Невозможно сочетать между собой лозунги о европейской интеграции с ксенофобскими лозунгами, и невозможно получать поддержку польских соседей в европейском курсе Украины и при этом пропагандировать антипольские лозунги».

Утром 4 февраля в кресло украинского премьера должен был уверенно водрузиться Петр Порошенко. Вместе с оперативной корректировкой конституции предполагалось объявление досрочных парламентских выборов, раз и навсегда ликвидирующих «гнет» Партии регионов. Тем более что фракция ПР должна была расколоться по мановению рук влиятельных олигархов. Но не произошло ни того, ни другого, ни третьего.

Вместо этого на трибуну вышел Сергей Власенко, адвокат Юлии Тимошенко, и зачитал ее письмо. В письме говорилось, что оппозиции не следует соглашаться на сделку с властью. И в том числе не обсуждать с нею возвращение к конституции 2004 года.

Никто не успел спросить у адвоката, как Юлия Владимировна, пребывая в изоляции, смогла так быстро сориентироваться в ситуации. Никто не успел спросить у олигархов, почему они не подчинились инструкциям Давида Жвании. Поскольку в это время фракция «Батькивщина» объявила, что лишает Арсения Яценюка права выступать от ее имени. Об этом объявил Александр Турчинов, верный оруженосец Тимошенко.

Встревоженный Кличко заспешил к Януковичу. И получил ответ: конституцию мы, может быть, и переделаем, но для этого потребуется полгода. А досрочных выборов парламента не будет, потому что нецелесообразно.

Ранее судимый Павел Нусс, уже освоившийся в роли рупора Петра Порошенко, немедленно объявил, что Юлия Тимошенко «срывает примирение по заказу из Москвы».

Очевидно, эти сетования были адресованы Белому Дому — чтобы он, наконец, разобрался с этим саботажем саботажа.

Но Белый Дом не стал развенчивать Тимошенко. Это было бы слишком нелепо после рек слез, пролитых по ней не только газетчиками, но и весьма авторитетными «прогрессистами» — вплоть до Далай-ламы. После встреч с конгрессменами и диаспорой. После кампании 2010 года, в которой она пользовалась услугами политтехнологов-демократов.

Белый Дом поступил иначе. В 16.30 стало известно, что посол США в РФ Майкл Макфол досидит в своем кабинете до конца сочинской Олимпиады, после чего отправится восвояси. В те же минуты помощник президента Украины Анна Герман сообщила, что Виктор Янукович готов продолжить диалог с оппозицией, но лишь после того, как вернется с Олимпиады в Сочи.

Наверное, не только Павлу Нуссу в этот момент почудился ветер из Москвы, переворачивающий так удобно разложившиеся карты. Но не прошло и двух часов, как Майя Косьянчич, официальный представитель леди Кэрин Эштон, объявила, что Арсений Яценюк что-то неправильно понял в Мюнхене: никаких 15 миллиардов Европа Украине выделять не собирается. И «перебежчик» Яценюк, вместе с другими украинскими гостями Мюнхена, получил еще один гвоздь в гроб своей карьеры.

Так московский это был ветер или европейский?

5 февраля корреспондент российских «Вестей» Владимир Синельников, чуткий знаток украинской сцены, озаглавил свой репортаж полувопросом: «Тимошенко возвращается?» И этот вопрос был удивительно созвучен еще более выразительному вопросу Дэвида ван Дреля из журнала «Тайм» от 27 января: «Может ли кто-нибудь остановить Хиллари Клинтон?»

Вопрос — еще не утверждение. Виктор Пинчук, зять Леонида Кучмы и председатель «Ялтинской европейской стратегии», регулярно проводит в рамках Давоса свой «украинский вечер». И этот вечер, и ежегодные ялтинские мероприятия достаточно регулярно посещают Билл Клинтон и Шимон Перес. В совете Пересовского центра за мир представлены два ближайших партнера еще одного украинского олигарха первой величины — Дмитрия Фирташа. На последнем Давосе «украинский вечер», вопреки традиции, не состоялся. Но это не значило, что их завсегдатаи ушли с мировой сцены.

В 2000 году, когда к власти пришел Джордж Буш-младший, в «самой демократической стране мира» ходили слухи о некоей полюбовной договоренности между семьей Буш и семьей Клинтон. Когда Хиллари нацелилась на выборы в 2008 году, в мире успела сложиться конъюнктура «матриархата»: во Франции рассчитывала на успех Сеоглен Руаяль, в Израиле — Ципи Ливни, а на Украине, естественно, все политтехнологическое сообщество сулило победу Юлии Тимошенко.

Вопрос — еще не утверждение. Но заявка Клинтон в противовес Керри-Байдену — это факт. Серия провалов команды Керри-Байдена — это тоже факт. В том числе и последний — киевский, который определился отказом украинских олигархов от двухпартийного сценария, одобренного и в Давосе, и в Мюнхене.

И наконец — этот абзац я вписываю в готовый текст — вечером 5 февраля Джон Керри заявил, что лично он на пост президента в 2016 году выдвигаться не будет.

Много ли это меняет для других мировых игроков? Для тех, кто определяет свою внешнюю политику самостоятельно, например, для Китая — почти ничего не меняет. Для тех кто стремится встроиться в конъюнктуру, а свои успехи конструирует из внешних инициатив — очень многое.

Главными достижениями российской политики прошлого года считалось предоставление убежища Эдварду Сноудену, предотвращение войны в Сирии и фиаско саммита Восточного партнерства в Вильнюсе. В самом деле, России пришли в руки уникальные карты, при помощи которых можно было качественно укрепить свои позиции в мире.

Эдвард Сноуден был просто синей птицей, свалившейся в руки. Он не нанес репутационного ущерба американской разведке — наоборот, продемонстрировал ее мощь. Зато он начал делать поистине великое дело. Он раскрыл миру истинное лицо глобальных интернет-монополий. Он продемонстрировал, что они ничем не отличаются от AIG, Halliburton или Lockheed, то есть являются глобальными инструментами англоамериканского влияния, а не участниками свободного рынка. И в отличие от вышеназванных, лезут хоть во вражеский, хоть в союзнический, хоть в соседский дом, нарушая фундаментальное право на личную тайну — право большинства. Его имя потому и стало иконой в Америке, что он выступил от имени большинства. В то же время его разоблачения стали поводом для открытой фронды крупного капитала, который подвергся тотальному шантажу Федерального казначейства и ФРС — и потому совпали с заседанием Бильдерберга. И значит, имея в руках такой ресурс, как Сноуден, им можно было воспользоваться для самых разных целей, при этом не пытаясь его вербовать, а работая с ним в партнерстве.

Сноуден мог послужить не только полезным инструментом для противопоставления Европы Штатам, что было необходимо было прежде всего системообразующим, субъектным европейским странам. И не только посредником в контактах с финансовыми кругами, не подчиняющимися ФРС. Сноуден мог стать той веревочкой, с помощью которой можно было решить и внутренние российские проблемы. Поскольку с того момента, как мы вместе с ним последовательно дезавуируем право Цукербергов и Шмидтов на монополизм в информационном пространстве, мы получаем безупречный рычаг для очистки собственного госаппарата и медиа-сферы от культа Google и Apple. Мы используем на всю катушку аргументы для защиты национального информационного пространства, мы договариваемся с теми странами, которые уже выдвигали такие инициативы — с Китаем, с Казахстаном, мы поддерживаем движение «Европа против Facebook», мы требуем от мировых охотников за коррупцией равного подхода к IT-сфере и всем прочим — и эти мировые охотники сами себя разоблачают, а мы вместе с другими полюсообразующими странами учреждаем свои институты, защищающие базовые личные права. А если мы всерьез взялись за очистку элиты от подобострастия перед Цукербергами, то мы ротируем свое правительство, и особенно те ведомства, которые отвечают за образование и культуру. Ротируя правительство, наша верховная власть получила бы возможность и реанимировать правящую партию, которую продолжает топить и дробить нерешенная «тандемная проблема».