Панджшерский узник - читать онлайн книгу. Автор: Николай Прокудин, Александр Волков cтр.№ 33

Еле заметная тропа извивалась и вела вниз, к руслу маленькой быстрой реки, впадавшей в Панджшер. Сразу захотелось пить, да так сильно, что не было сил терпеть. Было только желание броситься бегом вниз, к хрустальной ледяной воде и пить, хватать ее губами, опускать в нее лицо. Тут же появилась слабость в ногах и накатило полное бессилие. Вспомнил о фляжке — выпил половину.

Саид остановился, глядя мутными глазами смертельно уставшего человека на людей, которые бежали снизу к нему. Афганцы… Они рассыпались по склону, их было человек десять, и они увидели беглеца. Душманы уже старались охватить его с двух сторон, не дать проскочить вниз. Саид попятился, поднимая одной рукой автомат и кладя его на сгиб локтя раненой руки. Стрелять? Они еще далеко. Бежать? Куда? Сил уже не оставалось. Появились апатия и желание просто умереть, чтобы все это, наконец, прекратилось. Навсегда! Но снова в голове всплыли воспоминания об окровавленных трупах, снова он стал слышать крики человека с содранной кожей. Озноб прошел по всему телу. Саид вспомнил о тех ребятах, о которых ему рассказали французы. Там ведь были и советские солдаты. И он должен дойти до своих, чтобы рассказать об этом, только так он сможет помочь узникам.

«Я уже не могу, нет сил, — сам себе сказал Саид. И сам же себе возразил: — Только ты и сможешь. Больше некому им помочь!»

Он повернулся и пошел вверх по склону.

«Можно взять гранаты убитых, можно взять еще патроны, снайперскую винтовку. Я смогу, я всех убью и пойду дальше. Я должен идти! Похоже, я нарвался на засаду, меня все-таки выследили…»

За своими лихорадочными мыслями Саид не понял, что вышел немного в стороне от того места, где лежали убитые им душманы. Он закрутил головой и только теперь увидел слева в долине военный городок. Увидел сверху несколько БТР, БМП. Даже разглядел флаг, и ему показалось, что это выцветший красный флаг… Рядом флажок голубой. Пехота? Десантники? И как будто что-то добавило сил. Саид заметался по гребню. Он не знал, что ищет, еще не понял, что хочет сделать. Но когда увидел склон с осыпью мелкого щебня из разрушенного и выветренного скального материала, решился. Или так — или больше никак.

Саид бросился вниз, прыгнул ногами вперед. Упав на спину, стукнулся копчиком, но это была боль, не сравнимая с той, что отдалась в его воспаленной руке. Скрежеща зубами, вскрикивая от дикой боли, он быстро съезжал по осыпи вниз. Первая часть склона, довольно пологая, была метров в пятьдесят, потом надо было пройти еще сколько-то пешком вниз и еще один такой же участок до самого низа, до зеленой травы и дороги.

Удивительно, но автомат Саид не выпустил, хотя катился и через голову, и с боку на бок, почти теряя сознание от боли и пыли, забивавшей ему горло.

Пришел в себя он оттого, что движение вниз закончилось. Кое-как удалось встать на ноги. Спотыкаясь и падая, Саид поспешил вниз. Под ногами уже попадалась трава, а не только камни. Упал, поднялся, проехал на боку несколько метров и снова встал. Страшно было прыгать на следующую осыпь, но в голове билась и трепетала картинка: душманы сверху смотрят на него, потом они поднимают автоматы и открывают огонь. И он как на ладони.

Саид не мог знать, что моджахеды, спешившие снизу по другому склону, потеряли его из виду. Поднявшись на гребень, «духи» первым делом увидели тела товарищей и большую груду камней. Они решили, что беглец укрылся там, и поспешили обследовать это место, потеряв при этом так много времени, что Саид успел по осыпям добраться до самого низа склона.

Лицо у него было в крови из-за разбитой брови, пальцы в ссадинах, рваная одежда висела грязными лохмотьями. Он сжал автомат, поднялся, опираясь на него, и пошел туда, где виднелись домики, где стояла БТРы.

«Там или мне помогут, или я выдерну чеку из гранаты в нагрудном кармашке, — решил Саид. Больше он думать не мог. Все силы уходили на то, чтобы как-то передвигаться, шагать к своим. — Там свои, там наш флаг. Я дошел, парни, я свой…»

Он хрипел, пытаясь выговорить эти слова, хотя их никто бы не услышал. Саид уже видел зеленый борт машины, видел номер, выведенный белой краской, видел солдата с автоматом в советской форме, даже видел полосатую тельняшку в расстегнутом вороте вылинявшей «хэбэшки».

— Эй! — поднял он руку. — Эй…

Часовой что-то кричал, но Саид не мог слышать, не мог понимать и думать, делая последние шаги. Он упал, когда часовой выстрелил в него короткой очередью. Одна пуля обожгла плечо, вторая рванула бок пониже жилета с запасными магазинами.

— Ты что? Друг…

Все поплыло у него перед глазами, съехало куда-то в сторону. Он даже не почувствовал удара о землю во время падения, потеряв сознание раньше…

Мать встрепенулась среди ночи и села на постели, уставившись невидящими глазами в темноту:

— Саид! Сыночек!

Старый Асатулло повернулся на подушке и посмотрел на жену. Положил руку ей на плечо, потом сел рядом.

— Что ты, Гюльзар? Приснилось нехорошее?

Женщина повернула лицо к мужу, прижав одеяло к подбородку, испуганно смотрела ему в глаза. Говорить или не говорить? Страшно-то как! Нет, не рассердится. Он же поймет, он же любит нашего сына не меньше, чем она.

— Приснилось… Приснилось, что беда с нашим сыночком там случилась, что на войне он и в него стреляют. Как же страшно!

— Что ты, что ты, глупая женщина, — с улыбкой произнес Асатулло. — Сны — это туман. Утро придет, и рассеются все твои страхи. Просто ты беспокоишься о нем, вот и все. У нас сильный и храбрый сын. Мы вырастили из него мужчину. Ничего с ним не случится.

— Ты правда так думаешь или успокаиваешь меня?

— Правда, — ответил муж, сам поверив в то, что говорит.

Он потянул женщину на подушку, просунул руку под ее шею, чтобы она легла головой на его плечо. Провел пальцами по щеке и нежно прошептал:

— Все хорошо, чонакам. Все будет хорошо, вот увидишь. Я знаю, что говорю, я сам войну прошел. Ты думаешь, что если война, так там всех убивают? Не думай так. Части выводят на отдых, сменяют на другие. Все военные операции проводят после тщательной подготовки, чтобы потери были минимальными. Командиры тоже думают о матерях своих солдат. Для каждого командира его солдаты — что его дети. Поверь мне, я сам был командиром. И наш мальчик там не один.

— Мне приснилось, что он идет один, что ему плохо и он еле держится на ногах. А в него стреляют. Это так страшно!

— Это только твои страхи, — тихо засмеялся Асатулло, хотя у него от слов жены все внутри похолодело. — Ну, как можно такое представлять? Просто тебе страшно, боишься за него, вот твоя голова ночью все это и превращает в кошмары. Ты только подумай, что пролетело столько времени, еще пролетит, и заметить не успеешь, как он вернется к нам героем. Я вот тебе расскажу один случай, который был на войне.

И он начал рассказывать любимой всякие случаи, когда все думали о плохом, а получалось, что беды и не случилось, рассказывал, какие бывают напрасные тревоги. Без тревог нельзя, так всегда бывает, но чаще всего они не оправдываются. Женщина слушала, благодарно поглаживая сильную руку мужа. Она знала его хорошо. Он ведь сейчас не только ее успокаивает, он сам себя успокаивает. Гюльзар много раз видела, как ее муж застынет, замрет за какой-то домашней работой и смотрит вдаль. А лицо его делается совсем старым. И столько тревоги в глазах, столько тоски смертной. А потом услышит, что жена вошла, повернется, и сразу в глазах смешинки, никаких следов тревоги. Бережет свою жену, не каждый так может — принимать всю тревогу на себя одного, а жену беречь. И она благодарно гладила его, слушала, делая вид, что засыпает под голос мужа. Знала, убаюкает ее словами хорошими, а потом тихо встанет, накинет на плечи пижамную куртку и уйдет на балкон. Будет долго смотреть туда, где за горами, за рекой их сыночек служит, воюет с врагами. У самого ведь сердце не на месте, а тут она еще не сдержалась, сон свой рассказала мужу. Просто стало очень страшно. Как будто убили его…