Здесь восходит солнце - читать онлайн книгу. Автор: Джошуа М. Грин cтр.№ 50

Если ему суждено и дальше сочинять музыку, то он будет это делать в одиночестве, у себя дома. Конечно же они останутся друзьями, будут общаться, встречаться время от времени. Как же иначе? Со временем между ними установилась чуть ли не «телепатическая связь», как однажды выразился Ринго. Джордж знал, что он всегда может больше рассчитывать на Ринго, который имел добрый нрав и любящее сердце. «Как знать, — говорил Джордж, — может быть, Ринго — йог, маскирующийся под ударника» ^[126].

«Я не хочу расставаться с образом Джорджа Харрисона, выпускающего собственные пластинки или Джорджа Харрисона как соло-гитариста или даже как одного из битлов, — говорил Джордж в интервью журналу „Нью Мюзикал Экспресс“ (New Musical Express) в марте 1970-го. — Все эти образы одновременно и мои, и не мои. Как только человек начинает ставить штампы и наклеивать ярлыки, это означает, что пора двигаться вперед. Я абсолютно свободен. Мы все абсолютно свободны».

Но даже абсолютно свободному существу приходится иметь дело с материальными реалиями, и в том же году мать Джорджа, Луиза, вновь попала в больницу с рецидивом раковой опухоли. Вслед за ней в ту же больницу попал и его отец, Гарольд, с язвой желудка. Джордж поймал себя на том, что бегает из одной больничной палаты в другую, делая вид перед каждым из родителей, что с другим — все в порядке. В промежутке между посещением больных родителей он записывал свой первый сольный альбом All Things Must Pass («Все преходяще»).

Ощущение своей беспомощности перед болезнью и страданием любимых им людей отразилось в его музыке. В песне Deep Blue («Глубокая грусть») он говорит, что необходимо ухаживать за «уставшими телами», которые полны болезни и страдания, и обращался к Богу за помощью, просил Его излить Свой свет. В июле здоровье Гарольда улучшилось, и он вернулся домой, но в состоянии Луизы не было улучшения. Джордж, его сестра Луиза и два брата сидели у постели матери.

Когда все остальные вышли из комнаты, Джордж решил почитать ей из «Бхагават-гиты». Через некоторое время она перестала его узнавать, теряя сознание. Он закрыл книгу, наклонился к ее уху и начал тихо повторять святые имена. Так, в присутствии сына и под звуки молитвы Луиза отдала Богу свою душу.

Сразу после смерти матери Джордж предложил одному своему брату переехать в Фрайар-парк и стать управляющим его поместья. Другому брату, Питеру, он предложил возглавить команду ботаников и садовников, работавших на территории парка. Обратившись к Богу, Джордж не отвернулся от своей семьи: смерть матери сплотила их, и они вновь потянулись друг к другу как в детстве.

В музыкальной индустрии существуют свои законы, не позволяющие ни одной копии диска покинуть стены производящего их завода раньше назначенной даты. Чтобы быть абсолютно уверенным в качестве звука своего альбома «Все преходяще», Джордж решил полететь в Лос-Анджелес. На заводе грампластинок он долго прислушивался к шуму, производимому тысячами машин, превращающих его первый сольный альбом в твердый диск. Затем он отправился с визитом к богатому поклоннику поп-музыки, Алану Парайзеру, в особняке которого, на Беверли Хиллс, постоянно устраивались экстравагантные вечеринки.

«Если бы тогда устраивали соревнования, у кого больше всего собирается поклонников, все золотые медали достались бы Алану. У него в доме можно было встретить кого угодно», — рассказывал музыкальный продюсер Джоэл Дорн. Он вспоминал, как однажды, приехав к Алану, услышал у него в доме странный шум, «словно где-то одновременно включили тысячу моторов». Он направился к человеку, стоявшему возле стереосистемы Алана, и обнаружил, что это был Джордж.

«Я спросил его, что это за шум, — рассказывал Дорн, — и он объяснил мне, что в то утро посетил завод грампластинок, где был внезапно очарован звуком этих всех работавших одновременно машин. — И он записал его на магнитофон. Это был какой-то сюрреализм. Мы начали обсуждать, как могут быть использованы некоторые звуки. Нас даже никто официально не представил друг другу, но мы все настолько были помешаны на музыке, на звуках, что были готовы в любой момент говорить на эту тему. Одним из типичных качеств знаменитостей, — продолжал Дорн, — особенно в шестидесятые и семидесятые годы, было то, что они старались быть недосягаемыми. Но Джордж был другим. Он не болел звездной болезнью. Он не был помешан на своей личности, как другие знаменитости. Мы просто беседовали с ним о том, что человек должен слушать свое сердце, следовать своей интуиции и в то же время служить людям, занимаясь тем, к чему у него есть призвание. В этом смысле он был уникальным человеком, особенно для тех кругов, в которых я тогда вращался. В нем не было ни капли фальшивого смирения. .Он не был ни прозелитом,ни проповедником, скорее, он всегда во всем старался дойти до самой сути» ^[127].

Прежде чем отправиться назад, в Англию, Джордж и Пэтти заехали в Нью-Джерси, чтобы навестить своего друга журналиста Эла Ароновица, и его семью. Это произошло в День Благодарения, и его жена, которая вот уже пятый год безуспешно лечилась от рака, приготовила им на обед индейку. Она хотела хоть как-то отблагодарить Джорджа за то, что он «одолжил» им денег на аренду дома.

Для Эла так и осталось загадкой, что именно побудило Джорджа дать ему денег, — может, тот факт, что его собственная мать недавно погибла от рака; или, быть может, Джордж был благодарен Ароновицу за то, что тот познакомил его с Бобом Диланом. «Но каким бы ни был мотив, — говорил Эл, — это был поступок, на который был способен только духовный человек, с которым никто из знакомых мне в то время суперзвезд даже не мог сравниться».

В тот вечер Джордж и Пэтти нарушили свою вегетарианскую диету, чтобы не обидеть друзей.

«Обаяние Джорджа частично заключалось и в том, что он постоянно стремился отблагодарить жизнь за все, что она ему дала, — говорил Ароновиц. — Он стремился совершать добрые поступки — такова была его натура». ^[128]. Сестра Джорджа, Луиз, — разделяла это мнение.

«Да, такова была его натура. Он оплачивал за людей их больничные счета и совершал множество других добрых дел — не для того, чтобы понравиться людям, а просто потому, что таковы были его принципы: он верил, что в мире должно существовать добро. Да, он был в духовных поисках, но при этом он оставался хорошим человеком. Наша мама всегда говорила нам, чтобы мы были осторожны в своих суждениях о добре и зле. Ее главным критерием была фраза: «Это кому-то вредит?» Если вредит — значит, это неправильно. Это стало критерием и для Джорджа».

В конце того же месяца вышел его первый сольный альбом All Things Must Pass. История поп-музыки не знала ничего подобного. «Альбом All Things Must Pass намного превзошел все остальные сольные альбомы, записанные битлами. Свет Харрисона, который был сокрыт за эгоизмом Маккартни и Леннона, наконец, явился слушателям. Время от времени этот свет пробивался в некоторых альбомах, когда Харрисону позволялось выйти за установленные для него рамки», — писал Ричард Уилльямс в журнале «The Times».