Любовь на троих - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Зеленогорский cтр.№ 21

Она выпалила свою речь и стала ждать, когда эта старая блядь решит, сколько стоит целка ее внучки.

Бабушка поняла, что первый раунд за ней, тут надо дожимать, но потом решила не торопиться и врубила по врагу из всех орудий:

— Если вы думаете, что вы всех можете купить, то вы глубоко ошибаетесь. Мы бились за советскую власть не для того, чтобы вы своим торгашескими лапами поганили наши святые идеалы — закон, справедливость и порядок. Вот вам мой приговор, а потом встретимся в суде, он, как вы знаете, у нас гуманный, десять не дадут, но шесть я гарантирую, мы тоже не сироты, связи имеем.

И она решительно двинулась к двери, прихватив трусы внучки с оставшимися на них следами генного материала.

Стелла Матвеевна взвилась коршуном, а потом одумалась и бросилась в ноги к опасной старухе, понимая, что теперь она будет диктовать условия унизительного мира со всеми репарациями и контрибуциями.

Бабушка поняла, что клиент готов, она мягко отстранила поверженного врага и шагнула за дверь, за дверью она услышала дикий вой самки, у которой забирают детеныша.

Бабушка зашла в магазин, купила торт «Сказка», лимонаду и шоколадок «Аленка», денег не жалела, она понимала, что скоро золотой дождь прольется на них с внучкой, она бросила кошелек в сумку и проверила на ощупь трусы выпускницы, которые теперь стали флагом пиратского корабля, торпедировавшего фрегат с золотыми слитками. В квартире было тихо, внучка спала без задних ног и передних рук, сон сморил вчерашнюю девственницу, на ее лице было блаженство, дверь во взрослую жизнь она уже распахнула, — пока во сне, но будущего своего она не знала.

Бабушка поставила чайник, села на кухне и почувствовала, что очень устала, она и правда уже устала жить, бороться за внучку, которую надо довести до ума, а потом спокойно умереть. Через день к ним в дверь позвонили, адвокат семьи насильника-растлителя вошел, сел на продавленный диван и сказал бабушке одну фразу: «Ваши условия?»

Бабушка решила больше не давить и объявила ультиматум: студенческий билет МГУ, протезирование и лечение зубов пожизненно, шуба-котик, австрийские сапоги и две путевки в Ялту в Дом актера на август. Адвокат для согласования попросил «звонок другу», и там, на другой стороне провода, приняли все, кроме МГУ.

Предложили пединститут имени Ленина, любой факультет, бабушка даже не стала будить Лизу и все решила сама.

Бабушка написала бумагу, что претензий не имеет, отдала трусы и пошла будить внучку — красавицу, комсомолку и уже студентку.

В действительность Лизу вернул голос мужчины своей мечты — Кирилла, он окликнул ее, она встала с детских качелей на площадке, где ее настигло далекое прошлое. Она потом никогда не вспомнила того мальчика, его маму и даже не считала обидой то, что с ней произошло тогда. За прошедшие годы эта история стала мелким и незначительным эпизодом, но она тогда в первый раз побывала на море, и в Доме актера за ней ухаживал культовый актер Владимир Конкин, «Шарапов» и «Павка Корчагин» в одном флаконе, он был красив, как молодой фавн, со стрижкой, как у Мирей Матье, и даже бабушка, железная леди, благосклонно относилась к его ухаживаниям.

Кирилл скупо заметил, что ему надо домой, сейчас придет медсестра делать укол маме, и попросил телефон, она быстро набрала свой номер на его аппарате и позвонила себе, связь была установлена.

Лиза добралась домой и сразу легла, устала смертельно, но не от болезни, а от громадного события, которое свалило ее с ног, легла она на кровать, а сна не было, ее била нервная дрожь, в голове сверкали молнии, и она встала и стала мыть полы, работа по дому всегда усмиряла ее, она разошлась так, что помыла люстру — титаническое дело, которое она давно планировала, люстра была старая, хрусталь в бронзе, единственная вещь, переехавшая в эту квартиру с Никольской, из бабушкиного родового гнезда, осколок дореволюционного быта ее растерзанной родни.

В люстре было пара сотен висюлек, и она драила их два часа и чуть не упала, стоять с поднятыми руками было тяжко, и она устала так, что заснула мертвецким сном, проснулась она только глубоким вечером от звонка, подниматься не хотелось, она, бывало, и не отвечала на мобильный, перестала считать с некоторых пор каждый звонок судьбоносным, только звонок от дочери мог бросить ее к телефону, но это был другой звонок — это звонил Кирилл.

Голос его по телефону был другим, он напомнил интонациями артиста Лаврова, Кирилл был даже похож на артиста Кирилла Лаврова, только не времен «Мастера и Маргариты», когда из него уже исчез воздух, а той поры, когда он играл Сергея Королева в фильме про освоение космоса, название она забыла, он там был красивым и влюбленным не только в небо, но и в конкретную бабу.

Голос в трубке зарокотал, и она даже встала, он сказал, что мама уже заснула, теперь до утра, дай бог ей силы, она проспит без боли, но медсестра, видевшая много онкобольных, покачала головой и сказала, что счет идет на часы. «Два-три дня, мужчина, — сказала она, — готовьтесь к худшему».

Он говорил об этом спокойно, но ей стало его жутко жалко, так жалко, что она чуть не заплакала, — она, успевшая за свою жизнь похоронить немало близких, научившаяся относиться к смерти просто и естественно, в данный момент ощутила боль за другого человека.

Слов утешения она не говорила, знала, что таких слов нет, ритуальные слова «держитесь, все там будем» она считала неуместными и глупыми, человек сам знает, как терпеть свою боль, и чужие слова ему не нужны.

Он предложил пройтись перед сном, а она испугалась, — голова не вымыта, вид после сна хуже некуда, и она отказалась, не захотела предстать перед мужчиной замарашкой, он не настаивал, он просто попросил ее, если она не против, поговорить с ним, она с радостью сказала «да».

Он сказал: «Мы прервались в парке, я хочу рассказать, кто я, мне хочется рассказать вам все, без купюр, кроме военной тайны, которой обладаю, я понял, что вы не шпионка и не подосланы мне спецслужбами». Она засмеялась, вспомнив, что еще ее ждет две горы сочинений, которые ей к понедельнику надо посмотреть и прочитать.

Первая тетрадка, которую она успела посмотреть, ее повергла в трепет, она последние годы читает с ужасом школьные сочинения.

Самый читающий народ в мире — это мифология, которую эксплуатируют те, кому советский строй представляется нирваной. В той тетрадке она прочитала про Онегина, который был мудаком, которому надо было заказать Ленского, а не валить его своими руками однозначно, и про Татьяну, у которой «непонятки» с сестрой Ольгой. Она закрыла тетрадь и стала ждать голос Кирилла, который отошел, услышав стон матери.

Кирилл взял трубку, и она замерла, превратившись в слух, чтобы не пропустить ни одного его слова.

Он только начал говорить, но резко бросил трубку, она услышала ужасный крик и поняла, что сейчас там совсем не до нее, не до разговоров, там жизнь уходит из матери, которая бросает сына на вечные времена.

Каждый раз, когда она получала зарплату, она вспоминала про остров Флорес, входящий в группу Малых Зондских островов, вблизи Индонезии. Она знала о нем все, его длину и ширину, активность вулканов, знала и про гигантские цветы, и про коморского варана, каждый месяц, в ночь перед походом в бухгалтерию, в ее голове горела неоном вывеска «Остров Флорес», и это место манило ее пять лет.