Капиталистическое отчуждение труда и кризис современной цивилизации - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Бахитов cтр.№ 50

Американский социолог Эрнест ван ден Хааг видит причины упадка культуры в создании массового рынка, враждебного индивидуальному вкусу и соответствующего уровню массового потребителя, стремящегося получить образцовые нормы, лишенные какой-либо двусмысленности. Такое положение дел подчиняет творческого индивида потребностям его социальной группы и массового рынка: талант рекомендуется не развивать, а сделать достоянием группы и общества потребителей; «образцовыми» считаются нормы, соответствующие массовому вкусу [74, 249–253]. Результатом потребления масскультуры становится рост отчуждения: «Вся массовая художественная продукция в конечном счете отчуждает людей от их личного опыта и еще усугубляет их духовную разобщенность, отгораживает их друг от друга, от действительности и от самих себя» [74, 255]. Господство бизнеса в культуре неизбежно порождает господство посредственностей среди творцов культуры. А. А. Зи новьев отмечает: «Основную массу творцов новой культуры составили люди средних интеллектуальных и творческих способностей. Новаторство ее иллюзорно, поверхностно, мелочно. Оно в основном есть результат недостатка таланта и мастерства, а не избытка его. Это культура в основном посредственностей и для посредственностей. Гений и талант в ней допускаются лишь в ничтожных размерах и лишь в таких формах, какие не угрожают всеобъемлющей власти посредственности» [43, 320].

Сходные идеи по поводу масскультуры высказывает и Ю. И. Семенов: «Тенденция развития состояла в превращении всех деятелей искусства, включая писателей, в производительных работников в указанном смысле слова, то есть в создателей товаров, приносящих прибыль» [109, 529]. Эта тенденция, направленная в конечном счете на всеобщее вытеснение классической культуры масскультурой, по мнению Ю. И. Семенова, целенаправленно формируется через СМИ бизнесменами от масскультуры [109, 530]. При этом сама масскультура, ориентированная на захват рынка за счет постоянных нарушений моральных, интеллектуальных, цивилизационных запретов, склонна к постоянной примитивизации: «Масслитература превратилась в примитивнейшее чтиво, спекулирующее на самых низменных качествах человеческой природы. Чуть не самое главное в ней – пропаганда насилия и жестокости, садизма, сексуального разгула и сексуальных извращений. ‹…› Тому, кто знает этнографию, невольно бросается в глаза, что современная западная музыка и танцы воспроизводят все более и более первобытные образцы этих видов искусства. Исчезает все то, что было плодом пятитысячелетнего развития цивилизованного общества» [109, 530].

Другой отечественный автор, Н. Н. Козлова, пишет: «Сегодня работа, досуг, природа, культура, все до этого раздельные и несводимые деятельности, которые придавали сложность и беспокойство нашей жизни, свелись к бесконечному шоппингу» [72, 177]. Проблемы влияния растущего консъюмеризма на восприятие культуры подробно рассматривает в своей монографии А. Н. Ильин, который пишет: «Индустрия потребления вовлекает человека в многочисленные социальные связи, которые как бы гарантируют его включенность в сообщество ему подобных, и самое страшное для него – быть исключенным из этого потребительского сообщества. Статусы, гаджеты, знаки дают человеку возможность фигурировать в данном сообществе, выступать внутри него “своим”» [50, 38]. По мнению данного автора, «привлекательность арт-рынка состоит в его недоступности широким слоям населения, в его элитарности, статусе “вотчины исключительно для обеспеченных меньшинств, для VIP-ценителей”» [50, 45]. Важным элементом рыночной культуры и искусства становится также аморальная сенсационность. Как писал А. А. Зиновьев, «надо любыми путями выделиться, произвести впечатление, привлечь к себе внимание, урвать известность и деньги, – к этому вынуждают законы рынка культуры. Поэтому успех достигается не за счет подлинных творческих достижений, а за счет разрушения всяких сдерживающих рамок, включая рамки морали и эстетики» [43, 321].

Важнейшей функцией современной культуры становится увод ее потребителей в мир грез, не исключающий, однако, тихого навязывания тех идеологических стереотипов, которые рассматривает в качестве полезных правящая элита. «Характерным для искусства западнизма становится уход от реальности, сознательный антиреализм. Создается вымышленный мир, не обязательно положительный, но и отрицательный, главное – чтобы он был ярким, полным соблазнов и приключений, с сильными страстями любого сорта, с захватывающими ужасами, со сверхчеловеческими существами и ситуациями», – отмечает А. А. Зиновьев [43, 322]. Главная задача этого мира – увести обывателя от скуки обеденной жизни. Одновременно под маской деидеологизированной развлекательности можно навязывать обывателю те идеи, которые нужны правящей элите, контролирующей СМИ: «Важно лишь не давать при этом другим вносить в идеологический хаос какую-то явную и организованную идеологию – деидеологизировать людей в этом смысле. Но при этом неустанно вносить в такой идеологический хаос свои банальные идеи, отвечающие потребностям “деидеологизированных” сограждан» [43, 329]. Классический (и далеко не худший) пример – серия романов Дж. Роулинг о Гарри Поттере. При всем гуманистическом антирасистском пафосе этих романов здесь нетрудно заметить навязчивую неолиберальную идею, явно не согласующуюся ни с основным сюжетом, ни со здравым смыслом, – идею недопустимости чьего-либо убийства, даже если этот кто-то – воплощение зла и предательства.

А. А. Зиновьев описывает также и работу идеологического механизма современной западной культуры (с которым ему пришлось столкнуться лично): «В отношении лиц и идей, которые властителями идеологической сферы считаются неприемлимыми, все начинают действовать так, как будто получили инструкцию из какого-то единого центра. Хотя такого центра формально нет, существует механизм согласованных действий. Решения вырабатываются авторитетными специалистами, советниками представителей власти, особыми учреждениями. А масса идеологических работников подготовлена соответствующим образом и имеет опыт работы» [43, 329].

Французский философ Жан Бодрийар склонен искать социальные истоки современного кризиса культуры не в политике правящей элиты, а в особенностях масс. Он пишет: «Массы – это те, кто ослеплен игрой символов и порабощен стереотипами, это те, кто воспримет все, что угодно, лишь бы это оказалось зрелищным. Не приемлют массы лишь “диалектику” смысла. И утверждать, что относительно него кто-то вводит их в заблуждение, нет никаких оснований» [90, 20]. Именно на массы возлагает он ответственность за провал авангардизма, утверждая: «Нет больше ни политического, ни художественного авангарда, который был бы способен предвосхищать и критиковать во имя желания, во имя перемен, во имя освобождения форм. Это революционное движение завершено. Прославленное движение современности привело не к трансмутации всех ценностей, как мы мечтали, но к рассеиванию и запутанности ценностей» [90, 90]. Воплощением современного искусства стал кич [90, 99].

Думается, однако, нет необходимости во всем винить массы. Люди – такие, какие есть. Глупо пенять на зеркало… А. А. Зиновьев отмечает: «Культура западнизма приспособилась к тому человеческому материалу, на который она рассчитана, и одновременно приспособила этот материал к тому, что она способна производить. Она имеет успех, поскольку рассчитана на самые широкие слои, на самые примитивные потребности, на самые примитивные вкусы, на самый убогий менталитет. При этом высшие классы и образованные слои общества отнюдь не сохранили для себя некую элитарную культуру, являющуюся продолжением и развитием культуры западно-европейской. Они в первую очередь стали потребителями современной плебейской культуры, поощрили и поддержали ее, возвели ее на пьедестал высших достижений, способствовали извращению всей ситуации в сфере культуры» [43, 322–323]. Восприимчивыми или невосприимчивыми к тем или иным культурным новациям людей делают наличествующие в актуальной действительности традиции и системы социальных связей, основой сохранения или изменения которых является способ производства. Как писал Ю. И. Семенов, «в действительности же ни техника, ни наука и ни человеческий разум ни в малейшей степени не повинны в духовном кризисе западной культуры. Причина всего этого – в капиталистическом общественном строе, в господстве рыночных отношений» [109, 533]. Воздействие же трансформации (в данном случае упадка) способа производства на сферу культуры осуществляется, на наш взгляд, через механизм отчуждения труда, захватывающего и творцов, и сотворцов – потребителей духовных ценностей.