– Думаешь, что ты единственный на весь свет вот такой нерешительный мужчина? – вздохнула Мария. – Да полно тебе. Если честно, твоя проблема не оригинальна, современные мужчины вообще храбростью на любовном фронте не отличаются… да-да. Нечего так на меня смотреть обиженно. А те, что напоминают поручика Ржевского, больше от страха гусарят. Мне вот как раз больше по душе те, кто сплеча не рубит.
– Вот ведь, – смущенно сказал Денис, – я думал, ты мне сейчас что-то строго выговоришь.
– Я не из тех, кто любит поковыряться в чужих ранах, – пояснила художница. – Даже с благими намерениями. Я не хирург, я терапевт.
– И что же вы мне посоветуете, очаровательный терапевт? – спросил Денис.
– Знаешь, ты не торопись, ведь ломать – не строить, – серьезно произнесла Мария. – Но и не сдавайся ни в коем случае. Вообще, ты, как ни странно, все правильно делаешь. Ты о ней думаешь, твое намерение жену вернуть от тебя не уходит, пусть ты на первый взгляд на месте шагаешь.
– А если пока я «шагаю на месте», Мира и в самом деле выйдет замуж? – глядя в сторону, спросил Денис.
– Замуж? – засмеялась Мария. – Насколько я знаю, в России двоемужество пока не разрешали. Ты ведь с ней не в разводе?
– Нет, – наморщил лоб Денис. А ведь и правда, как же она выйдет замуж, не разводясь с ним? – Ладно, пусть не замуж, но отношения-то она вполне могла завести.
– Не думаю, – покачала головой Мария. – Не все так просто. Ты ведь знаешь свою жену? И наверняка чувствуешь, что уж кто-кто, а она бы так не сделала. Кроме того, кто тебе сказал про эту свадьбу? Она сама?
– Нет, теща, – признался Вишняков.
– Ну вот, – кивнула Мария. – Тебе ли не знать, как иногда мамы, опекая дочек и желая им «только добра», ломают семьи… Тихо-тихо, ты куда вскочил, с тещей драться? Не торопись. Подумай: насколько я знаю, твоя Мирослава не внушаемая дурочка, она, судя по всему, крепкий орешек, с ясной головой и вполне решительным характером. Не верю я, что она могла пойти на поводу у мамы.
– Ты меня утешаешь? – подозрительно спросил Денис.
– Если ты в смысле того, что я увожу разговор в сторону, лишь бы как-то приободрить тебя, то нет, – возразила Мария. – Я просто пытаюсь мыслить логически. А логика говорит о том, что не все так мрачно, как тебе сейчас кажется. Конечно, ты дров наломал, не без этого. А Мирослава твоя, похоже, предпочтет… ну, не в монастырь, конечно, уйти, а просто уйти в себя, в заботу о детях, в какое-нибудь дело, это может быть, но замуж? Извини, не верю.
Денис облегченно выдохнул. Мария произнесла то, на что он просто надеялся. В конце концов, Вишняков действительно знал характер Мирославы. Как для всякого мужчины, ему была невыносима мысль о появлении соперника, но в глубине души он тоже не верил в такой исход.
– В конце концов, – подытожила Мария, – пока никакой свадьбы точно не состоялось, значит, трагедии нет, и все это вымыслы, домыслы, сказки и опасения. И на самом деле нет ничего, что невозможно было бы вернуть, имелось бы желание.
– Ты думаешь? – с надеждой спросил Денис. Слова Марии казались бальзамом для истерзанной души… На мгновение Денис услышал ехидный голос «друга»: «И кто ж ее тебе истерзал, я, что ли?» – но отмахнулся от галлюцинации. – Я просто как подросток какой-то – закомплексованный и неуверенный в себе.
– В чем-то я тебе даже завидую, – неожиданно сказала Мария с тоской. – У тебя такой незамутненный взгляд на вещи, что просто вся жизнь впереди! Поэтому и не тушуйся. Вероятно, это покажется тебе банальностью, но вера, надежда и любовь – только это может спасти мир, и попытка не пытка…
Но Денис просто-напросто боялся растравлять старую рану. У него уже не оставалось сил на эти «попытки-пытки», ему было спокойнее в состоянии устоявшегося одиночества. Вероятно, прав «друг с той стороны», и ему просто нравились страдания русского интеллигента…
Состоялось подписание контракта. Правда, имя Дениса в этом проекте не стояло на обложке (взыграло самолюбие Варенцовой), но гонорары за его соавторство намечались приличные. Вчерне уже был набросан и план первого романа серии, но… действительно, неисповедимы пути Господни.
– Денис, – раздался как-то утром в трубке голос Марии, и тон его не предвещал ничего хорошего. – Кажется, у нас проблемы.
– Что случилось? – обеспокоился Вишняков.
– Приезжай в издательство, есть что обсудить, – ответила Мария.
После такого безобидного на первый взгляд предложения Денис всполошился еще больше и примчался буквально галопом.
Обнаружилось следующее. Неожиданно обострилась давняя болезнь Варенцовой. Слухи о ней просачивались в интернет, это было что-то аутоимунное и нестабильное. И в данный момент Варенцова находилась в таком состоянии, что контракт… пришлось разорвать. Это и в реалиях нашей страны явление не особо приятное, но с зарубежными партнерами оказалось гораздо хуже, потому что в проект были вложены серьезные деньги.
– И я не уверен… Отнюдь не уверен, что ее болезнь – это действительно болезнь! – в сердцах шваркнул об стол шеф тяжелую бронзовую пепельницу.
– А что? – простодушно поинтересовался Вишняков и схлопотал тяжелый взгляд начальства:
– Понты, интриги и выпендреж! – грубо и прямо отрезал главред. – Что я, варенцовских методов не знаю?! Объявила юристам форс-мажор, обстоятельства непреодолимой силы, и слилась! А нам так не сделать, у нас одно с другим связано… Да что я вам тут объясняю! А эта дамочка… та еще штучка! Была никем, а как стала всем, ведет себя как последняя…
– Тише-тише, Валентин Валентинович, – мило урезонила Мария. – Я ведь как-никак тоже дама. А вы меня пугаете своим убийственным темпераментом.
Шеф присмирел, но только до поры. То есть пока Вишняков снова не вывел его из себя новым своим предложением:
– Валентин Валентинович, а что, если этот сериал про приключения подростков я начну писать сам?
– Ох, Вишняков ты, Вишняков, со своей наивностью! – в сердцах воскликнул шеф, и в горле у него что-то хрипнуло. – Зарубежные партнеры, милый мой, настроены, увы, на писательницу, которая у них знаменита, и не захотят видеть в качестве автора никому не известную фамилию. Ты раскручен только в пределах России, а рекламная кампания слишком дорога для продвижения незнакомого имени за рубежом! Тем более что пиар был проплачен в расчете именно на имя Варенцовой… Твое горюшко, как ни обидно, просто частный случай. Это, дорогой мой, катастрофа для всего издательства, неужели трудно сообразить?! У меня там юристы как в муравейнике, в который палку сунули… А ты знаешь, как мне пришлось им гонорар за работу взвинтить?! Когда задницу спасаешь, еще и не то сделаешь, а как?! Откуда? От верблюда?!
Он вскочил, отшвырнув стул, и заходил по кабинету зигзагами. Мария расстроенно устроилась на подоконнике, аки Аленушка Васнецова на камне, хоть картину пиши…
Да, это был настоящий форс-мажор, при котором издательство терпело столь колоссальные убытки, что ему, увы, нужно было готовиться объявить о своем банкротстве.