Блудный сын, или Ойкумена: двадцать лет спустя. Кннига 3. Сын Ветра - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди cтр.№ 31

— Давай, Каспер!

— Покажи ему!

— Отрежь уши этой обезьяне!

— Господин Мертенс! — возвысил голос посол Зоммерфельд. — Уберите оружие!

Плевать хотел господин Мертенс на приказ посла. С наглой ухмылкой, глядя, как брамайн поднимает черный трезубец, как на остриях, потрескивая, мерцают голубые искры, долговязый играл саблей, готовясь к удару.

Распахнулись двери.

Их было трое: одноглазый крепыш в долгополом кафтане и шапке из черного войлока, расшитой золотом, а с ним — двое стражников с копьями. Крепыш, даром что кривой, сориентировался мгновенно. Знак стражникам, и тот, что слева, ускорил шаг. Подобно бильярдному кию, копье быстро и точно ударило Мертенса в голову. Буян рухнул как подкошенный. Жалобно зазвенела сабля, выпав из разжавшихся пальцев.

Стражник бил тупым концом копья — видимо, тоже был гуманистом.

— Я — Абд-аль-Ваккас, хайль-баши у стремени Опоры Трона, — возвестил крепыш, не удостоив Мертенса вниманием. — По повелению светоча вселенной, величайшего из великих, посольство взято под охрану. Слушайте и не говорите, что не слышали!

Абд-аль-Ваккас выдержал паузу и уточнил, пряча усмешку:

— Для вашей же безопасности. Выход за пределы посольства без личного дозволения Опоры Трона запрещен для всех. Повторяю: для всех без исключения. Нарушитель будет немедленно казнен.

Нимало не заботясь, поняли его или нет, одноглазый развернулся и вышел. Стражники вышли следом, с грохотом захлопнув за собой двери.

Если ваша неудача никого не радует, вы зря прожили жизнь.

Если ваша неудача никого не огорчает, вы зря прожили жизнь.

Тераучи Оэ. Шорох в листве

— Папа, встань.

— Я не могу.

— Можешь. Давай, встаем вместе.

Маэстро потянулся к карлику, нащупал пучок моторика. За свою долгую жизнь кукольника, работающего с живыми марионетками, он делал это тысячу раз. Тысячу? Миллион! Корректировал походку, жестикуляцию, мимику. Превращал застенчивую дурнушку в королеву танцпола. Бездарного мима — в посредственного. Спортсмен, утративший кураж, обретал уверенность разбега и прыжка. Банкир, человек в футляре, выбирался из футляра и куролесил на свадьбе дочери. Серая мышка, жертва легиона комплексов, удивляла жениха в постели. И всегда где-то рядом, неподалеку, не привлекая к себе внимания, сосредоточенный и бесстрастный, сидел маэстро Карл, держа в невидимых руках чьи-то нити, собранные в пучок.

У менталов универсалами называют тех, кому доступны и мысли, и чувства объекта. У контактных имперсонаторов, подобных маэстро, универсалами считались те, кто был одновременно и вербалом, и моториком, управляясь с двумя пучками нитей объекта — речью и движением. Маэстро был не просто универсалом. В придачу к мастерству и способностям он обладал талантом и чутьем. Кое-кто утверждал: гений. «Льстецы! — смеялся маэстро. — Для гения я недостаточно психопатичен».

— Встань, Папа!

— Это поможет мне взлететь?

— Нет. Мы просто разминаем фактуру.

— Что мы делаем?

— Не важно. Вставай. Пройдись по двору.

— Я хожу. Великий Джа! Я снова хожу!

— А что тебя удивляет? Тоже мне, нашел причину кричать. Что значит «хожу», если мы собрались летать?

Троекратное согласие из Папы Лусэро выдирали клещами. Он был против всего: помощи, вмешательства, эксперимента. Дайте мне спокойно помереть, требовал он. «Спокойно? — язвили спасители. — Да помирай ты спокойно, мы бы и пальцем не пошевелили!» Это опасно, настаивал Папа. «Не твое дело, — откликался дружный хор. — Мы тут все совершеннолетние и дееспособные. Что хотим, то и творим». Я не согласен, упорствовал карлик. «Отлично, — кивали тираны. — Ты, главное, согласись три раза подряд, а дальше хоть трава не расти, понял?» С логикой у тиранов было плохо, но это никого не волновало. Я же сожгу вас, черти, плакал Папа. «Нас? — Три кукиша вылетели из карманов. Три кукиша устремились к умирающему антису. — Ты? Мы в огне не горим и в воде не тонем. Говори „да“, если жизнь дорога!»

Да. Да. Да.

Гай Октавиан Тумидус, Лючано Борготта, маэстро Карл — они добились своего.

— Теперь садись. Вот здесь, напротив.

— Ты лежи, маэстро. Тебе лучше лежать.

— Я сам знаю, что мне лучше.

— Лежи, говорю.

— Молчи. А то речь откорректирую. Будешь мне дифирамбы петь, дискантом.

— Ты старый человек...

— Я старый человек, Папа. Но я младше тебя. Я просто болен, так бывает. Вся медицина от Ларгитаса до Тилона разводит руками и пожимает плечами. Надо надеяться, говорят они. Ну их к черту! Мне надоело надеяться. Диетический супчик? Покой? Постельный режим? Откуда здесь взяться надежде?

— А сейчас? Что ты делаешь сейчас?

— Сейчас я живу. Вот и не мешай мне жить.

Справившись с пучком моторика, маэстро Карл потянулся дальше, глубже. Движение за движением, большое тело за малым. Волна за спиной у косной материи. У обычного клиента два пучка: вербальный и двигательный. У антиса — три. Работать с движениями плоти, не зацепив третий антический пучок, курирующий выход в волну, было очень трудно. Работать с тремя пучками одновременно — на грани подвига. Для этого кукольник должен был иметь расщепление личности. К счастью, маэстро сразу оставил в покое речь Папы Лусэро, сосредоточившись на двух видах моторики: земной и небесной. Малыш Лючано предупреждал об этих особенных нитях. Толстые, как басовые струны, покрытые наэлектризованным ворсом, они в любом случае привлекли бы внимание маэстро. Всех своих учеников Карл Эмерих звал малышами — от искателя приключений Борготты до нытика Пьеро, невзирая на возраст. Боже, каких трудов стоило выгнать Пьеро из Папиного дома! Отправить в отель, объяснить, что здесь управятся без него...

Каких трудов, каких усилий, и все насмарку. Тишайший Пьер Мальвин, неспособный прихлопнуть муху полотенцем, уперся рогом, встал стеной. Никуда не пойду, объявил он. Без вас, маэстро? В отель? Только через мой труп. Вояка Тумидус уже собрался воплощать последнее заявление Пьеро в жизнь, когда вмешался Папа Лусэро.

«Славный umfana [7], — сказал карлик. — Упрямый как осел. Пусть остается».

Как же так, грянул хор. Как можно?! В неозвученном подтексте звучало: как можно, чтобы посторонний узнал о тайне смерти антисов?

«А что он поймет, ваш umfana? — спросил карлик на секретном совете заговорщиков, когда Пьеро изгнали в дом. — Ну, посидит рядышком. Взлечу — хорошо. Антисы взлетают, обычное дело. Не взлечу — и ладно. Старик совсем расклеился, песок сыплется. Откуда ему знать, что со мной делают? Я ему, между прочим, троекратного согласия не дам».