– Послушайте меня, дозорные… – начал Сантана, оборачиваясь, и осекся.
В наступившей тишине все Темные, не шевелясь, пристально смотрели на него, и лишь кони под ними нервно перебирали ногами. «Они ждут только приказа», – понял испанец. Сантана перевел взгляд на Шульца – тот улыбался. Сочувственно.
– Я хочу порядка и равновесия не меньше вас, – спокойно сказал вервольф. – Тьма – это не обязательно хаос. И вы, благородный идальго, тому ярчайший пример. Темным тоже нужен мир, но выбранный ими же, а не навязанный кем-то.
– Метите в диктаторы, герр Шульц? Или в короли? – съязвил испанец, но вышло не очень убедительно.
– Разве я похож на идиота? – Вервольф нарочито, как паяц из уличного балагана, всплеснул руками. – Абсолютная власть – вздор, приманка для недалеких людей.
Из-за поворота вылетел всадник на неказистой крестьянской лошадке. Обычный человек, не Иной. Он выискал взглядом знакомого в отряде и что-то жарко зашептал ему на ухо. Иной сначала покосился на Сантану, а потом вопросительно посмотрел на вервольфа.
– Говори, – кивнул тот, – сейчас можно.
– Замечены две подозрительные личности, – доложил Темный. – Поздно вечером они вошли в аптеку на улице Златой, а после полуночи спешно ее покинули, как будто убегали.
– За мной, – скомандовал глава Дневного Дозора.
Он неспешно направил коня опять к центру города. А потом как ни в чем не бывало продолжил разговор:
– Сильная Инквизиция и слабые Дозоры – удобно для вас, дон Сантана, не правда ли? Никаких выкрутасов со стороны Иных, дозорные всегда за ними присмотрят. А мудрые Инквизиторы в случае чего всегда придут на помощь Дозорам. Ведь все могучие амулеты прошлого будут надежно припрятаны в сокровищнице вашего Совета. Их всегда можно достать из тайника – только на время! – для разрешения очередного кризиса. А мы, слабые и покорные, будем простирать к вам руки: благодетели, спасители, что бы мы без вас делали?!
Сантана представил здоровяка Шульца в роли попрошайки и невольно рассмеялся.
– Как я вижу, вы оценили общую картину? – усмехнулся оборотень и спокойно продолжил: – Все, чего я хочу, – это укрепления Дозоров. Только представьте: новое поколение Иных, хорошо обученное, натасканное, снабженное арсеналом заклинаний и амулетов, – опора порядка в нашем сумасшедшем мире. А для этого мне нужна Сила, много Силы! А Инквизиция… что ж, всегда будут конфликты. Среди Темных тоже попадаются не очень дальновидные маги, иногда с амбициями тиранов. К тому же Договор нужно соблюдать, чтобы по крайней мере не раздражать Высших, согласны?
– Но в вашем новом миропорядке преимущество все же на стороне Дневного Дозора, – мягко поправил его испанец. – Лукавите, герр Шульц! Какой-то у вас перекошенный баланс получается.
– Все мы – дети простых людей. – Оборотень назидательно поднял палец. – А у них такой сдвиг в сторону Тьмы не является проблемой. Норма, практически рутина. Или спросим у нашего благословенного императора? А может быть, у святой инквизиции, у ваших коллег из трибунала?
Сантане наскучили дебаты. Самое существенное он узнал и решил сменить тему.
– Не будем делить добычу, которой еще нет. – Он оглядел отряд. – Я только что вернулся и не все понимаю. Откуда у вас столько бойцов? И как я посмотрю, вы не очень-то и торопитесь.
– А зачем? Все дороги из города надежно перекрыты и в реальности, и в Сумраке. А бойцов привлекли из Дозоров других городов. Светлые, кстати, тоже.
– А где ваш любимчик Ганс? Что-то я его не вижу.
– Паршивец отбился от рук, – вервольф поморщился, – и решил под шумок разобраться кое с кем из Светлых. Пришлось отослать его на один из кордонов.
* * *
Маг четвертого ранга Дуги Мак-Донелл верил в приметы.
Одна его часть – опыт и долгая жизнь Иного – с иронией относилась к человеческим предрассудкам. Зато другой его половинке, которая почти полвека убивала людей за деньги, было вовсе не до смеха. Любой ландскнехт очень трепетно относился к своей удаче. И у каждого наемника были свои приметы, свои интимные знаки судьбы, которым он слепо доверял. Один сплевывал через плечо перед боем, другой таскал какую-нибудь безделушку возле сердца, на поясе или даже в гульфике. Третий, приманивая удачу, бормотал перед боем наговор, молитву или совсем простую поговорку.
Все средства хороши.
У Дуги же была своя примета, о которой он стеснялся говорить даже любимой женщине. Бывший ландскнехт свято верил, что успех или неудачу в делах определяет начало суток – полночь. А везение сейчас нужно было позарез, ведь прошедший вечер стал сущим кошмаром: гибель аптекаря и зловещие предсказания Ванды почти не оставляли надежды.
И шотландец не решился выйти в ночной город до тех пор, пока напольные часы в кабинете покойника не пробили полночь. Словно сказали: теперь можно! И вправду, удача как будто повернулась к ним лицом.
Держась подальше от фонарей, они добрались до ближайшего рынка. Все гостиницы вокруг торговых рядов были закрыты, выставив наружу наглухо запертые ставни. Зато крестьянских телег было в избытке. Они сбились в кучу, а их хозяева, охраняя добро, ночевали тут же, разумно полагая, что в такую тревожную ночь товар следует оберегать особенно – и не только от бродяг, но и от шастающих вокруг солдат.
Добровольная охрана устроила костерок поблизости. Четверо вооруженных крестьян сидели у открытого огня и мирно дремали, устав от разговоров. На ногах был только один крепенький паренек, который, нервно сжимая арбалет, таращился в ночную темень.
Дуги жестом остановил Ванду.
Он проверил – к счастью, среди простолюдинов не было ни одного Иного. Шотландец, не стесняясь, зачерпнул Силы у людей и создал «сонное» заклинание, которым, как пологом, накрыл толпу. Охранники у костра повалились на бок, а цыганка едва успела подхватить падающего паренька с арбалетом и мягко опустить на землю, чтобы тот не загремел железом. Они осторожно выпрягли пару лошадей покрепче и занялись мародерством. Нашли в повозках одежду, седла и прочую мелочь, стараясь не особо тревожить мирно храпящих крестьян.
Сложнее было выбраться за черту города, это заняло почти весь остаток ночи. Ванда прощупывала линии судьбы, чтобы миновать отряды и заслоны из Иных и людей. Путь оказался извилистым и долгим, пришлось огибать Пражский Град по дуге. Но везение все еще было с беглой парой, и к предрассветным сумеркам они миновали северные предместья.
Дуги спешился и помог спуститься подруге.
– Впереди на дороге засада, – определила Ванда и стала быстро переодеваться.
Ее попорченный, но все еще элегантный наряд исчез в седельной сумке Дуги, а миру явилась сутуловатая крестьянка в кургузом платье не по размеру. Она обмотала голову простым платком и накинула на плечо холщовую сумку с припасами.
– Постарайся отъехать подальше. А потом бросай лошадь и продвигайся пешком, – тихо инструктировал Дуги, засовывая ей в сумку рукопись покойного аптекаря. – У них не хватит Иных, чтобы плотно закрыть весь город. Я думаю, они понаставили везде, где только можно, магических сторожей, сигнальные маячки. И в Сумраке тоже. Поэтому пробирайся только в реальном мире. Читай линии судьбы – и все получится.