За морем - читать онлайн книгу. Автор: Беатрис Уильямс cтр.№ 41

— Я… не знаю… «Пока что нет»… Что это означает? Ты хочешь… — Я нервно сглотнула. — Тебе необходимо, чтобы я тоже призналась тебе?

— Нет, моя милая, — скользнул он ладонью по моей руке. — Об этом как раз не беспокойся.

— Тогда я совсем ничего не понимаю. Может, я… Я для тебя нежеланна?

— О ради всего святого, Кейт! — простонал он. — Как ты можешь быть нежеланной?! Будь я проклят!

— Тогда ты просто сбиваешь меня с толку, я уже не знаю, что и думать. Если ты влюбился в меня с самого начала, то почему ты тогда пропал? И если ты действительно меня любишь, то почему не хочешь увлечь меня наверх и доказать это?

— Тогда я устранился, — ответил он жестко, — потому что счел, что для тебя так будет лучше. Я не понимал… Я думал, этим я причиню боль только себе. Но клянусь, Кейт, я никогда не отрекусь от тебя снова. А насчет «увлечь тебя наверх»… Бог свидетель… — Он помотал головой. — Все это чрезвычайно важно для меня, Кейт! Я не хочу втягивать тебя в то, к чему ты совершенно не готова.

— Не готова?! — вскинулась я. — Еще как готова. Уж ты мне поверь, никогда в жизни я еще не была так готова к этому, как сейчас!

Джулиан глухо рассмеялся.

— Нет, моя милая. Это не так.

— И ты думаешь, тебе известно, что для меня лучше?

— В данном случае — да.

Я открыла было рот, чтобы процитировать ему что-нибудь от Симоны де Бовуар, с демонстративной ссылкой на источник, но что-то меня удержало — какая-то внезапная вспышка, озарение, неожиданное осознание того, что, собственно, он мне предлагает. Тогда я повернулась к Джулиану спиной, прижалась к его широкой груди и прищурилась на потолок.

— Знаешь, — сказала я, немного помолчав и успокоившись, — еще никто и никогда даже не пытался отговорить меня от секса.

— А ты про всех этих мерзавцев?

От него исходило такое мягкое умиротворяющее тепло. Недавнее напряжение полностью исчезло. Спиной я чувствовала, как от ровного дыхания вздымается его грудь, его сильные руки бережно удерживали меня рядом.

— Ну, на самом-то деле их было не так и много. Я успевала вовремя одуматься, прежде чем понести серьезный урон. — Я сделала паузу, подождав, пока все недосказанное весомо ляжет между нами. — Но знаешь, я никогда раньше не осознавала, насколько… до какой степени неполноценными все они были.

Его объятия стали теснее. Джулиан прижался губами к моим волосам, словно заверяя в своей защите, и с чувством произнес:

— Я бы их поубивал.

— Ой, пожалуйста, не надо, — сказала я полушутя, полусерьезно, памятуя, как эффективно отмутузил Джулиан напавшего на меня в парке мужика. Потом выпрямилась перед ним. — Ты обещал иногда играть для меня на фортепиано.

— Ты хочешь сейчас?

— Почему бы и нет? — Извернувшись в руках Джулиана, я тронула пальцем его подбородок. — Уезжать я пока что не хочу, от секса ты уклонился…

— Кейт… И ты ничего другого больше не можешь придумать?

— Ну пожалуйста!

Он обреченно возвел глаза к потолку.

— Пробуешь на мне свои чары? Хорошо же. — Джулиан поднялся с дивана, увлекая меня с собой. — Тогда иди наверх — рояль в той комнате, что окнами на улицу. А я принесу нам вина.

— Вина?

— У меня боязнь сцены, — улыбнулся он и тыльной стороной ладони погладил мне щеку. — Ты меня слишком будоражишь. Я сейчас приду.

Я вспорхнула по лестнице, на площадке свернула направо и обнаружила перед собой сумеречный коридор, ведущий к дверям напротив. Я смутно ожидала, что, возможно, там окажется спальня, но на самом деле комната явно больше походила на кабинет или скорее на музыкальную гостиную — с низким удобным английским диваном в одном конце и настоящим роялем, занимающим изрядное пространство перед окнами. Я включила светильник и, приблизившись к окну, выглянула на улицу внизу.

Интересно, который час? Вроде должно быть не слишком поздно — примерно половина одиннадцатого, — однако казалось, уже значительно позднее. Фонари отбрасывали на опустевший тротуар пятна зловещего желто-оранжевого света; вместо еще недавно оживленно пульсировавшего дорожного движения я увидела лишь проскользнувшее по улице одиночное такси да черный седан. И на меня вдруг нахлынуло чувство признательности судьбе, что я стою сейчас вот здесь, в этой навевающей безмятежность комнате, и где-то рядом со мной Джулиан, дарующий своим присутствием спокойствие и уверенность…

— Легко нашла дорогу? — послышался позади его голос, стоило мне о нем подумать.

— Мм, да, — отозвалась я, не оборачиваясь. — Мне здесь понравилось. Очень уютная комната.

Я услышала за спиной приближающийся ко мне скрип половиц, и вскоре прямо передо мной очутился бокал красного вина. Тут же меня окутало теплом остановившегося вплотную Джулиана.

— Спасибо, — приняла я бокал и, подержав пару секунд в руке, поднесла к губам. — О-о, какое восхитительное!

— И что ты хочешь, чтобы я сыграл?

— Не знаю. Мне понравилось, как ты играл Шопена, когда я заглянула сюда под Рождество.

Он хохотнул у меня над самым ухом.

— Похоже, ты пребываешь под ложным впечатлением, будто я искусный музыкант.

— Разве нет? По-моему, ты превосходен во всем.

— Как пианист я вполне сносен, но отнюдь не спец.

Я развернулась, и наши лица оказались совсем близко друг от друга. Его глаза с веселой радостью глядели на меня.

— Ты от меня так не отделаешься, Лоуренс, — предупредила я.

Он улыбнулся, глотнул вина.

— Твоя взяла. Что ж, учти, ты сама напросилась. Усаживайся поудобнее, — кивнул он на диван.

Я послушно прошла к дивану и с бокалом в руке погрузилась в мягкое сиденье, подвернув под себя ноги.

Джулиан отступил к роялю, сел, поставив свой бокал на край инструмента, потом один за другим, помогая пальцами ног, стянул ботинки, оставшись в носках, и наконец пристроил ноги на педали.

— Шопена? — уточнил он, глянув на меня из-под приподнятой брови.

— Да, пожалуйста. Может, какой-нибудь ноктюрн? Они мне очень нравятся.

Джулиан кивнул.

Рояль стоял под углом ко мне, так что я могла видеть клавиатуру и профиль Лоуренса, светлеющий в приглушенном сиянии ближнего светильника.

— Полагаю, этот должен быть тебе знаком, — молвил он. — «Номер два, ми бемоль мажор».

Он закрыл глаза, как будто припоминая ноты, и на какое-то мгновение полуосвещенную комнату наполнила такая глубокая, абсолютная тишина, что, казалось, застыв в предвкушении игры, я слышала торопливый перестук собственного сердца.

Наконец Джулиан взглянул на свои руки, и в воздух неторопливо, плавно покачиваясь, полились первые ноты ноктюрна, такого задушевного и безупречного, настолько близкого мне и знакомого.