Ликвидаторы КГБ - читать онлайн книгу. Автор: Александр Колпакиди cтр.№ 57

В результате Агабекову оставалось только стричь купоны. Что касается румын, то для них Агабеков за 20 000 франков организовал получение информации прямо из ОГПУ, которую ему якобы поставляла через вторые-третьи лица его первая жена. Всего же, как было установлено позднее, Агабеков поддерживал контакты со спецслужбами семи государств.

После этого Агабеков полностью уверовал в свою безнаказанность и пустился во всевозможные аферы. Так, в мае 1934 года он заявился в Брюсселе на квартиру одного из своих знакомых, тоже невозвращенца, и предложил ему разыграть спектакль перед представителями акционерного общества, расположенного в Париже, которые занимались поисками возможностей вывоза из СССР заметок и личных счетов Николая II, а также брачных документов вдовы брата последнего императора, Великого князя Михаила Александровича графини Брасовой. Все эти документы Агабеков за аванс в 30000 французских франков брался «доставить» из СССР. Но при этом он цинично заявил: «Конечно, никаких документов я достать не могу, при всем моем желании. Поэтому придется делать липу» ^[204].

После получения аванса Агабеков спустя некоторое время через подставное лицо послал в Париж письмо, в котором сообщал, что дела идут, что он несколько раз ездил за границу и что теперь настало время познакомить членов общества с верным человеком из СССР.

Вскоре это знакомство состоялось, и акционеры убедились, что перед ними действительно человек из Советской России. Была достигнута договоренность о еще одном гонораре в 30 000 франков за работу, но по каким-то причинам сделка, в конце концов, сорвалась.

Промышляя подобными аферами, Агабеков в то же время понимал, что над ним постоянно висит угроза со стороны Москвы. Поэтому осенью 1936 года он еще раз попытался круто изменить свою судьбу и 4 сентября отправил советским властям письмо, в котором подробно рассказал о структуре, должностных лицах и деятельности спецслужб Великобритании, Бельгии, Голландии, Франции, Румынии, Болгарии и Германии. Заканчивалось это письмо следующими словами:

«Все вышеизложенное я сообщаю Вам вполне честно, ибо моим единственным желанием сейчас является хоть немного умалить тот вред, который я нанес Советской власти своим предательством. Этим документом я, видимо, отдаю себя вполне сознательно на Ваше усмотрение, и как бы суров ни был Ваш приговор, я ему подчинюсь беспрекословно. Но я просил бы только одного, это умереть на работе. Умереть с сознанием, что я принес хоть какую-нибудь пользу своей Власти и своей Родине.

На случай, если Вы пожелаете вновь говорить со мной и если нынешняя связь… почему-либо порвется, сообщаю Вам адрес, где меня найти… Можно телефонировать от 10 утра до 6 вечера и спросите адрес Гриши.

Р.S. Дадите ли мне возможность быть Вам полезным или нет, нисколько не изменит моего решения, высказанного здесь. Разница лишь в том, что в первом случае я буду помогать Вам регулярно, а во втором я буду ждать случая, чтобы нанести наибольший удар по врагам Сов. Власти. Г. Агабеков» ^[205].

Однако это послание осталось без ответа, а в декабре 1937 года было принято решение о ликвидации Агабекова, что и было сделано в марте 1938 года. Долгое время на Западе ходили самые невероятные версии по поводу исчезновения Агабекова. Согласно наиболее распространенной из них, он был заманен агентом НКВД Зелинским на франко-испанскую границу под предлогом выгодной перепродажи вывозимых из Испании произведений искусства. Попавшись на удочку, он во время одной из ходок через границу был сброшен в пропасть. Впервые же точные обстоятельства убийства Агабекова раскрыл Судоплатов:

«Сообщалось, что Атабеков исчез в Пиренеях на границе с Испанией. На самом деле его ликвидировали в Париже, заманив на явочную квартиру, где он должен был якобы договориться о тайном вывозе бриллиантов, жемчуга и драгоценных металлов, принадлежащих богатой армянской семье. Греческий торговец, посредник в сделке, которого он встретил в Антверпене, был Г. Тахчианов — сотрудник-нелегал НКВД во Франции. Он-то и заманил Агабекова на явочную квартиру, сыграв на его национальных чувствах. Там на квартире его уже ждали боевик, бывший офицер турецкой армии, и молодой нелегал Коротков, в 40-х годах ставший начальником нелегальной разведки МГБ СССР. Турок убил Агабекова ножом, после чего его тело запихнули в чемодан, который вывезли и выкинули в реку. Труп так никогда и не был обнаружен» ^[206].

Выше было написано, что «ликвидировал» Агабекова не таинственный «турок», а чекист Тахчианов.

Заколот в Булонском лесу

25 января 1937 года на территории Булонского леса в Париже от удара острого четырехгранного стилета погиб Дмитрий Сергеевич Навашин. Жертва жила в особняке около места происшествия и по утрам выгуливал двух породистых собак.

По Парижу сразу же поползли слухи, что его убили агенты Москвы по приказу Иосифа Сталина. Не то чтобы погибший был фанатичным сторонником Льва Троцкого и активно пропагандировал свои политические взгляды. Он всегда демонстрировал свою аполитичность, предпочитая политике бизнес. Именно последнее его и сгубило. Якобы он был одним из финансовых управляющих денежными средствами троцкистов. Сложно сказать, насколько эти слухи соответствовали действительности.

Погибший родился в 1889 году. Перед Первой мировой войной разбогател на финансово-промышленных операциях в Сибири. С начала НЭПа — директор Советско-французского банка. По отзыву родных, главным мотивом его деловой активности была не выгода, а жажда политической и коммерческой авантюры. В начале тридцатых годов прошлого века стал невозвращенцем, но сохранял близость к советским дипломатическим кругам, в частности, к М. Литвинову. Советская пресса возлагала ответственность за это убийство на агентов гестапо и международный троцкизм. Зарубежная — не исключала участия НКВД. Семейная версия оспаривает последнее предположение («иначе вырезали бы всю семью»; «стилет — чисто европейское орудие убийства»; «закат Литвинова еще не стал свершившимся фактом») и склоняется к тому, чтобы видеть в этом убийстве чисто уголовный сюжет, лишенный политического подтекста ^[207].

Убийца, молодой блондин в спортивном пальто, которого издали видел единственный свидетель — вышедший на утреннюю прогулку француз, — так никогда и не был найден. Несмотря на тщательную проверку банковского счета и записных книжек жертвы, ни один след не привел к аресту убийцы. Дело было закрыто. Также ничем не смог помочь правоохранительными органами другой советский «перебежчик» Николай Павлович Крюков (Крюков — Ангарский). В конце двадцатых годов прошлого века он работал в советско-французском банке ^[208].