— Ладэ, я неясно выразился? — жестко произнес он. — На съемочной площадке мы друг друга не цепляем.
Вот лучше бы молчал, честное слово.
Я приблизилась к ним, точнее, к нему. Сибрилла-ума-хватило отскочила в сторону в кои-то веки неграциозно, иначе я ее просто отпихнула бы в сторону.
— Да ладно? — спросила, глядя ему в глаза. — То есть цеплять — это только тебе позволено?
— Следи за своим языком, Ладэ.
— Это ты следи за своим, — хмыкнула я. — А то лезет во все труднодоступные места всех легкодоступных особ, которые мне потом сообщают об этом, очевидно, с целью наладить отношения.
После этого, не считая театрального вздоха со стороны и шагов вальцгардов, явно определивших обстановку как накалившуюся, между нами повисла тишина. Сквозь заливающий темные глаза Гроу зеленый огонь отчетливо проступали вертикальные зрачки, черты лица обретали знакомую звериную хищность.
— Извинись, Ладэ, — произнес он.
— Перед кем? — уточнила я.
— Сначала перед Ритхарсон.
Ага, сейчас. Десять раз.
— Ну, если Ритхарсон для начала извинится передо мной. — Я сложила руки на груди. — Потому что у меня серьезная моральная травма. Ее откровения по поводу совпадения ваших фитильков повергли меня в глубокий эстетический шок, потому что, признаться честно, мне откровенно начхать, что там у вас горит и в каких местах.
Зрачки дернулись, располосовав радужку.
— Штраф, — сказал Гроу, если можно так назвать рычание, в которое вплеталась человеческая речь. — В размере десяти процентов от гонорара.
Из-за низких интонаций буква «р» располосовала сгустившееся напряжение, как если бы к нам сюда и правда спустился дракон.
До меня дошло, что он сказал, только когда я выдрала себя из гипнотического поля зеленого огня, отвлекшись на вальцгарда.
Штраф, значит?!
Мне?!
— Да подавись, — сказала я и попыталась его обойти, но мне шлагбаумом планшета перекрыли дорогу.
— Второй будет двадцать, Ладэ. Учти это.
Краешком планшета меня подвинули назад, чтобы не мешалась на пути, видимо. Драконьим взглядом тоже зацепило самым краешком (потому что основной предназначался точно не мне), и этого хватило, чтобы внутри полыхнул огонь. Я дернула планшет из режиссерских рук и шваркнула его о ближайшее дерево. Как раз над головой Сибриллы, она едва успела пригнуться, закрывая голову руками.
Хрясь!
Режиссерская навороченная штуковина приказала долго жить, свалившись прямо к ногам резко побледневшей ледянессы.
— Выписывай второй, — процедила, глядя Гроу в глаза, потом кивнула через плечо. — И это не забудь включить в счет.
Крылья носа дракона хищно дрогнули, но я уже его обошла.
И, не оборачиваясь, направилась к реке.
С таким настроем не сцену номер семнадцать играть, а драконов останавливать, но их тут поблизости не наблюдалось. Точнее, было целых полтора, но ни с чистокровным, ни с половинчатым я больше не хотела иметь ничего общего, кроме сугубо деловых отношений.
Правда, переключиться между деловым и неделовым оказалось достаточно сложно, особенно когда драконоособь мужского пола меня обогнала, направляясь к помеченному кружочком месту съемок. Ладно, кружочков там не было, зато мне ткнули в искомое место с таким видом, что, если я прямо сейчас не встану именно сюда, на меня дохнут огнем и я сама превращусь в фитилек.
Это я выполнила. Демонстративно, подчеркнуто вежливо, с такой непробиваемой физиономией, что мне могла позавидовать скала из Саолондарского ущелья. Стоя на этом самом месте и замечая всех, кого угодно, кроме вышеобозначенной особи, я себя уговаривала, что нужно просто включить режим «Ильеррская» и станет проще. По крайней мере, не будет возникать такого чувства, что у меня сейчас и впрямь случится извержение, и камешками, на которые меня разнесет, прилетит всем окружающим.
Даже до Рихта достанет, хотя он сейчас задницу морозит в бодрящей речной водичке.
Штраф.
Мне!
За это… недосовпадение!
Да чтоб они в процессе к кровати примерзли и это показали по всем каналам. Так и вижу заголовки: «Знаменитого режиссера с трудом отодрали от его ледяной пары».
— Ладэ, — подал голос знаменитый режиссер. — Сейчас будет дубль. Напоминаю, что Ильеррская идет купаться, а не дракона останавливать.
Да ты ж мой чешуйчатый! Какого набла ты озвучиваешь мои мысли?
— Я учту, — заметила я. — Надеюсь, на этот раз никакой дракон дубль не запорет.
В его глазах снова вспыхнуло пламя, но я уже отвернулась. Вдохнула воздух, который показался мне просто ледяным, отбрасывая остатки реальности, крошащейся вокруг меня на части. В конце концов, битый тэрринг мне цена, если я не смогу справиться со своими чувствами и сыграть. Не смогу сейчас переключиться — дам им очередную возможность шлепнуть меня по ушам.
Сибрилле, Гроу, Гелле.
Даже Мелора, уверявшая, что я не актриса, порадуется. Из высокой башни Ярлисов под домашним арестом, или где там держат провинившихся иртханов до оглашения приговора.
Нет уж, пусть у них все чешуйки слезут, но такого удовольствия я им не доставлю.
Поэтому к моменту, когда прозвучало: «Приготовились!» — я уже была спокойна, как обожравшийся виар.
Ровно настолько, чтобы с профессиональным безразличием встретить и проводить отзывающийся в груди огнем голос:
— Полетели!
— «Танцующая для дракона», сцена семнадцать, дубль четвертый.
Ортахарна удивительно привычно осталась за спиной, а я шагнула в Огненные земли далеких времен. Шла навстречу звенящей прохладе, чтобы разбавить зарождающийся под солнцем зной. Расплетала волосы, чувствуя льющиеся под пальцами пряди. Вышла на берег, ударившись взглядом о каменную спину застывшего в воде мужчины, замерла.
Мгновение, пока я пыталась справиться с охватившими меня чувствами, оборвал он.
— Ты всерьез считаешь, что я не чувствую тебя, девочка?
Резкий разворот и взгляд в упор — навылет.
Бегущий по венам огонь, питаемый его взором, который, кажется, способен испепелить не только мою одежду, но всю меня.
— Подойди.
Вода показалась холодной — невыносимо холодной, если не сказать ледяной. Возможно, из-за пламени, что бушевало внутри.
— Ты так сладко пахнешь. — Слова словно змеились по телу огненными лентами.
Этот взгляд не просто обжигал, он клеймил, и я рванулась назад.
— Нет!
— Она выбрала меня, девочка. И ты знаешь это не хуже меня.
— Она — не я! — выдохнула резко. Яростно, отражая его темный взгляд. — Я вашей не стану! И уж тем более вы никогда не станете для меня первым.