Княгиня Ольга. Огненные птицы - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 36

Стрелы летели густо – били по ним с полтора десятка луков. Из его людей двое карабкались на берег пешком, остальные сидели в седлах; все спешили, чтобы не дать время стрелкам позади засеки выстрелить снова.

Но, когда приблизились шагов на пять, из-за стволов уже не стреляли. Засека была высокой, с торчащими во все стороны большими ветками, но ширина поляны позволяла ее объехать. Однако оборонять свою «крепость» стрелки и не пытались – у самой опушки виднелось с два десятка убегающих серых и бурых спин.

– За ними! – кричал впереди Ратияр.

Лют с седла выпустил по серым спинам две стрелы, но не попал и вскачь помчался к опушке, увлекая за собой остальных.

В лесу древляне не стали отбиваться – просто разбежались. Лют вломился в заросли, кинул щит за спину, перебросил поводья в левую руку, в правую взял секиру. Погнал коня туда, где качались ветки, отмечая путь убегающих древлян. Мелькнула в зарослях спина под бурой свитой – этого беглеца он наметил для себя и старался не упустить.

Деревья расступились, выпуская на поляну; ее пересекал ручей, делая излучину и среди зарослей осоки устремляясь к близкой реке. Мужик в бурой свите, не оборачиваясь, но слыша за собой фырканье коня, раздвигающего ветки, пустился бегом через поляну. Хотел скакнуть через ручей, но попал в яму и провалился по колено. Замешкался на миг, пытаясь выбраться, и этого хватило. Лют придержал коня, заученным движением выхватил из чехла на седле сулицу и метнул древлянину в спину. Острие вошло прямо между лопаток, и мужик завалился в воду лицом вниз.

Лют проехался по краю поляны, прикидывая, стоит ли добраться до тела и забрать сулицу. Но нет: ступит в яму конь, сломает ногу, а его выученный чалый стоит дороже, чем сулица. Поскакал вдоль поляны, перемахнул ручеек в более узком месте, остановился. Огляделся, прислушался. Обычных звуков леса никакое движение уже не нарушало. Но это не значит, что здесь никого нет. Лют снова поднял щит и поехал обратно к опушке. Пора трубить сбор – если вылавливать в лесу людей, вооруженных луками и успевших спрятаться, это может закончиться большими потерями. Древлянам хватило ума разбегаться поодиночке, а гоняться по чаще за пешими, знающими местность, да еще по листве – пустое дело. Вот зимой они бы не ушли: следы видно, а по глубокому снегу конь идет куда быстрее человека.

Две лошади лежали в воде брода – одна еще билась и вскидывала голову, другая лишь покачивалась в потоке, застреленная насмерть. Близ воды на той стороне лежало два неподвижных тела. Еще человек пять сидели, зажимая раны. Кое-кто из людей Алдана уже был там и занимался перевязками. Валялся в камнях брода красный щит, из него торчало четыре-пять стрел.

Взятый Лютом в этот поход «царьградский» десяток Владара собирался медленно. Люди возбужденно переговаривались, двое ссадили наземь раненного стрелой и перевязывали ему бедро. Лют пересчитал их – кого-то не хватало.

– Свена нет, – подсказал Владар. – Шмеля.

У него в десятке было два Свена: Шмель и Щербатый.

С другой стороны поляны собирались люди Алдана и Ратияра. У них тоже пропали двое. Лют подъехал к ним, и тут с той стороны переправы, где остался Мистина, донесся звук рога. «Все ко мне!»

* * *

Вступать в ближний бой с русами не требовалось: нужно было лишь заставить их бросить силы в заросли, чтобы пять оставшихся десятков во главе с Миляем могли выскочить и увести лошадей, сколько получится. С ними был и Липняк. Берест уже немного обучил его ездить на Рыбе и надеялся, что отрок справится с русинским заводным конем.

– Добудешь коня – твой собственный будет! – пообещал он отроку. – Сам вершником заделаешься, что твой боярский сын!

У парней горели глаза, но иные были бледны и с трудом сдерживали дрожь. Самые младшие даже не были вооружены – им требовались свободные руки, чтобы вскочить на взнузданных, но неоседланных лошадей и рвануть назад по дороге. А потом – на тропу, где шагов через двести приготовлена еще одна засека. Своих она пропустит, а перед чужими рухнет ветвистыми стволами, отрезая путь. Важнее всего – оторваться.

Берест стремглав летел в глубь леса. Он втолковал своей засадной дружине: убегать врассыпную, никто не беги за братом и сватом, только одиночкой. Но сам хотел лишь скрыться с глаз, а там поглядим. У него еще оставалось четыре стрелы, не уносить же их просто так? Увидел густую кучку молодых елочек, едва в рост человека. Нырнул под зеленые лапы, присел, наложил стрелу и застыл в ожидании, стараясь дышать ровнее и вглядываясь в лес.

Там, откуда он прибежал, послышалось фырканье лошади. Из-за деревьев, шагах в двадцати, показался всадник. Щит был у него за спиной, в руках лук; привстав в стременах, он выцеливал себе добычу меж ветвей.

Берест застыл, едва дыша, однако отметил: ты меня не видишь.

Весь мир забылся. Кто кого приметит первым? Один-два вдоха на то, чтобы прицелиться, а дальше дышать будет только один из двоих…

Всадник шагом продвигался вперед. К Бересту он был обращен боком. Берест прицелился под поднятую правую руку, где в кольчужном полотне оставался проем. С двадцати шагов и дитя не промахнется…

Миг – и стрела вошла всаднику под мышку. Русин завалился из седла влево, но застрял ногой в стремени. Лошадь прошла еще несколько шагов и встала – тело зацепилось в зарослях и не пускало ее дальше.

Берест быстро огляделся, прислушался. Вспомнил того коня, на каком умчался из подожженного малинского гумна. Выскочил из-под елок, пробежал, пригнувшись, меж деревьями, высвободил ногу мертвеца из стремени, подобрал поводья…

И вздрогнул: совсем близко взревел рог. Звук обрушился на него, как удар плети. Трубили на поляне у засеки над бродом. Берест живо вскочил в седло и рванул вперед, в заросли. Жаль, не успел хоть пояс или шлем снять с русина…

С той стороны реки вновь запел рог – уже другой. Уметь бы еще разбирать, что за знак русы подают. К бою? К отходу?

Битва разбросала Миляеву дружину: от засеки все разбежались по лесу, а те, что ждали на дороге, сейчас уже должны с добычей мчаться через лес к Божищам. Надо пробираться туда.

На обычной дороге к Божищам сейчас должны быть русы, ехать придется обходным путем. А очень хотелось попасть на ту дорогу и поскорее узнать: хоть что-то удалось?

Опомнившись, Берест попытался осмылить, как все прошло. И вспомнилось кое-что, виденное сквозь ветки засеки, пока русы мчались через реку.

Он или не он?

В одном всаднике на броде Бересту померещилось нечто знакомое. Серая простая свита, на ней кольчуга, сверху тоже серый плащ – ничего приметного, но память отзывалась, как на уже виденное. Лицо всадника закрывала кольчужная завеска – бармица, между нею и краем шлема были видны только глаза – глубоко посаженные, узкие от азарта и веселые. Эти веселье и азарт скрытого под железом лица пугали, будто перед тобой настоящий выходец из Нави.

Неужели снова он? Тот, что разорил Малин? Лют, Свенельдов сын…