Княгиня Ольга. Огненные птицы - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 22

С дальнего двора слышался многоголосый плач – над тем молчаливым стрелком, что жизнью заплатил за одну лишь попытку отбить малинцев. Не только Ладомеровы домочадцы теперь в «полную печаль» оделись. Так что, может, это вовсе и не она была. А может, и она. Ей-то сказали, за кого собрались было вести в Малин…

Но что теперь? Сговор тот остался в сказке, что давно закончилась. Решил же не думать.

Берест ехал по дороге, навстречу следам ушедшего отряда. Навстречу заполнившим всю ширину грязной дороги отпечаткам копыт, лошадиных и коровьих, и человеческих ног. Они, пленители и пленники, и сейчас еще шли где-то между Тетеревом и Здвижем, с каждым шагом удаляясь от дома и приближаясь к Киеву. Всадник на добром коне от Малина до Киева доберется в два дня, а бабы и коровы брести будут дней пять. Но теперь они все равно что на том свете. Больше не догнать. В жизни земной не свидеться.

Не верилось, что с разорения Малина идет лишь третий день и русы, приведенные Свенельдичем-младшим, даже не успели доставить свою добычу в Киев. Казалось, это было сто лет назад… и не с ним самим было, а дед Мирята сказку сказывал про удалого молодца и Змея Горыныча. Но из этой сказки ему не выбраться. Змей промчался над Малином, все мертвы лежат, и нельзя вернуться из той жуткой сказки к обычной жизни, лишь тряхнув головой и опомнившись.

К седлу, будто осколок Перуновой молнии, был привязан меч Ингоря киевского, для надежности закутанный в мешковину.

Лют явился в Киев гордый, как шестилетний малец, впервые наловивший карасей и притащивший их на прутике к материнской печи. Как девчонка, набравшая лукно боровиков больше себя величиной. Набег прошел удачно: взяли полона почти полсотни человек, почти два десятка коров, не считая свиней и коз. А потери – один раненый оружник и одна раненая лошадь, но Свейн пересел на свободную лошадь Асбьёрна, пока тот ехал на возу. Все прошло гладко, не считая мелкой стычки у брода через Тетерев – но там в зарослях сидели всего пять-шесть смердов с луками, которые и по две стрелы не успели выпустить по передовому дозору, как пустились бежать. Олстен Гусляр клялся, что подбил одного сулицей, но искать тело в кустах Лют запретил – не бобер чай, шкуры не снимать.

Толпы сбегались на улицы посмотреть на первую добычу грядущей войны, и Лют изо всех сил сжимал губы, чтобы не улыбаться во всю ширь лица. Но счастливый задор бил из глубоко посаженных глаз, серо-зеленых при ярком свете дня.

Это был его первый взятый с бою полон и скот. Поскольку оружники были не его, а брата, то Мистине полагалась половина той части, что следует вождю, когда будет выдана награда отрокам. Лют понимал, что богатый брат не нуждается в малинском тряпье и девках, но тот не собирался портить ему торжество пренебрежением к добыче. Челяди на Свенельдовом дворе хватало и полон решили продать жидинам из Козар.

– Оставь себе пару девок, если хочешь, – предложил Мистина. – Они твои, имеешь право.

Лют ненадолго задумался. Такое не считается настоящей женитьбой, но, имея собственных челядинок-наложниц, он отроком зваться уже не будет.

– Некогда мне с ними возиться, – он улыбнулся и помотал головой, не в силах скрыть торжества. – Вся война впереди, я себе получше найду!

Среди малинских девок, строго говоря, посмотреть было не на кого: малорослые, худые. До них ли ему, когда на него теперь таращат веселые глаза боярские дочери в серебряных уборах?

Назавтра пришел Шемуэль бар Яир, имеющий хорошие связи среди рахдонитов, осмотрел полон и стал торговаться. Полон тем дороже, чем дальше увезен от родных краев. У сарацин, как рассказывают, невинная светловолосая дева стоит свой вес в серебре, то есть это будет восемьсот с чем-то гривен! В сто с лишним раз больше, чем в Царьграде дадут! В сарацинских странах, за Гурганским морем, Лют не бывал и считал это купеческими байками, но что в Царьграде девушка или юноша стоят по десять золотых номисм, то есть по семь гривен, знал хорошо. Человек средних лет идет подешевле – за восемь златников, пожилой или ребенок – за пять. Здесь же Шемуэль, отлично знавший, что Свенельдичи хотят поскорее сбыть товар с рук, предложил всего по две гривны за дев и отроков. Упирая на то, что пленники здоровы и не измождены, Мистина выторговал по три гривны за самых дорогих, по полторы – за средовеков и отроков до пятнадцати лет. Шемуэль уступил: ему неумно было ссориться с воеводой, который, если будет на то воля Всеблагого Бога, зимой приведет еще сотни пленников.

– Я так понимаю, ни одной невинной девы там не осталось? – усмехнулся хазарин в свою редкую степняцкую бороду. – При таких-то удалых молодцах… Мне прислать старую Нааму проверить или сами признаетесь?

Стоявшие вокруг оружники стали ухмыляться в ответ. За пять дней обратного пути у них было время взять долю своей законной добычи, которая, хоть и имеет известную стоимость в серебре, никак не может быть отдана назад. На продаже невинных дев они заработали бы больше, но жажда мести мятежному племени была так сильна, что, как сказал Асбьёрн, он бы съел этих девок, если бы только мог.

– Ну, что будешь делать со своей долей, недорезанный? – смеялись оружники, подталкивая Асбьёрна локтями. – Новую секиру себе закажешь, да ведь?

– Да я… да если я встречу того черта… я ему глотку порву вот этими зубами! – сипел Асбьёрн, бывший хирдман Ингвара.

Старая секира была ему дорога не только стоимостью, и было очень стыдно лишиться ее из-за какого-то сельского мокрохвоста!

Асбьёрн еще носил повязку на горле поверх длинного, но, к счастью, неглубокого пореза. В миг удара он успел опустить подбородок, и лезвие ножа скользнуло по бороде. Борода понесла урон, и за это Асбьёрн тоже был очень зол.

– Ему понадобилась твоя борода, потому что своя еще не выросла! – смеялись оружники.

Теперь они могли смеяться – к ним вернулся хотя бы один из двух потерянных стягов. В самый день приезда Лют, уже в сумерках, отнес его в княжью гридницу и при всей дружине передал Эльге. Она обняла его и поцеловала, припала к плечу, не сдерживая слез. До того она мало знала Свенельдича-младшего, при редких встречах лишь посматривала на него с любопытством: ее забавляло его большое сходство с Мистиной, хорошо заметное ее женскому взору. Но вот он доказал, что сходство это не только внешнее. Как ей сейчас нужны были такие люди! Она отомстила за кровь своего мужа, лишив жизни его убийцу, но сколько еще предстояло сделать до того дня, когда честь руси будет восстановлена полностью, а влияние ограждено от посягательств. Каждому из бывших с Лютом оружников она от себя подарила по скоту, а ему самому – витое золотое колечко. Он надел его и поцеловал, весело глядя на княгиню. Видел бы его сейчас отец! Молчал бы, усмехался, а в глубине сердца гордился младшим отпрыском.

Назавтра к вечеру Шемуэль пришел забирать полон.

– Что у тебя – скоты или ногаты? – Мистина взглянул на высыпанную посреди стола кучу серебра. – Будем считать или взвешивать?

– Взвешивать, – жидин достал весы и мешочек с гирьками. – Здесь то и другое вперемешку. Слишком много в последние годы привозят тяжелых скотов, уж могли бы сарацины наконец навести у себя какой-то порядок в этом важном деле!