Энглби - читать онлайн книгу. Автор: Себастьян Фолкс cтр.№ 54

— Понял.

— И в колледже то же самое. У вас ведь там есть врач?

— Есть.

Я попытался представить мистера Воэна в качестве психотерапевта. Ледяной душ и смирительная рубашка мне будут гарантированы.

— Пропишу вам таблеточки. Принимать, только если вдруг снова почувствуете приближение повторной атаки.

Я молча кивнул.

Термин «паническая атака» меня вполне устраивал. Во-первых, паника меня и правда атаковала. А во-вторых, он, к моей радости, не говорил всей правды, никак не обозначая ярости, которую мне приходилось преодолевать. На меня напала паника и довела до дурдома, но почему? Потому что все силы ушли на то, чтобы сдержать ярость. В результате я оказался полностью беззащитен…

— И как же вы попадете домой?

— Тут, наверное, ходит автобус? А потом заберу со стоянки машину. На ней и попаду.

Он печально покивал.

— Не пейте таблетки перед тем, как сесть за руль. Хорошенько это запомните.

Он явно был огорчен тем, что я их покидаю, ну а сам я тут же почувствовал прилив бодрости и сил.

Решил, что никогда больше не буду беситься. И уж точно не попаду в подобное заведение. Ни за что.

Ну а потом я сел на автобус, добрался до центра и забрал, наконец, свою машину с многоуровневой стоянки, где, к счастью, оплата была не почасовая, а единоразовая. По-моему, мама даже не заметила, что в среду я не пришел ночевать. А Джулия была в гостях у подруги.

Я позвонил на фабрику, извинился за прогул, наврал, что заболела мама. Они сказали, так и быть, в этот раз меня простят.

Короче, пронесло, и тра-ля-ля. Жизнь продолжалась. Больше никаких психушек.

Я вышел на работу, после каникул вернулся в университет, к романам девятнадцатого века (я тогда все еще специализировался на английской филологии), на которые отводилась ровным счетом неделя. Помню, я даже подсчитал: если всю неделю читать сутками напролет, даже одного Троллопа мне не одолеть.

— А когда же нам читать Диккенса? — спросил я доктора Джеральда Стенли. Выяснилось, что Диккенса следовало прочесть на каникулах. Да, конечно. Но на каникулах я вкалывал на фабрике. А деньги отдал матери. Они пошли не только на травку и на выпивку. А еще на счет за электричество.

Ладно, вернемся в наш восемьдесят пятый, как выражаются на радио. Я собрался взять интервью у Кена Ливингстона и сел про него читать. Прессе он, похоже, не доверяет, значит, надо его удивить. Я уже разбираюсь в таких делах. В бульварных газетах его называют: Красный Кен, Чокнутый левак, Любитель тритончиков и Защитник одноногих лесбиянок. «Солидные» издания оговариваются: «его „воспринимают“» (иными словами, его воспринимают неправильно), «у него сложился „имидж“», — после чего переходят к тому же, о чем говорят таблоиды, причем даже в той же терминологии. Единственная разница между солидными и таблоидами: первые пользуются кавычками.

А что, если не воспроизводить газетные штампы и даже не держать их в уме? Что, если вообще об этом не говорить? А спросить, какие книги он читал, за какую футбольную команду болеет, кто его любимый исторический персонаж? Верит ли он в Бога? Предпочитает секс, кулинарию или поход в кино? душ или ванну? чай или кофе? Где он любит отдыхать, с кем дружит и как проводит день. Возможно, это даже окажется интересным. И почему раньше никто до такого не додумался? Неужели Майкл Уотсон — гений журналистики? Читайте в следующем выпуске нашей еженедельной газеты.

Дневник я отправил матери Джен несколько недель назад, из Бирмингема, куда ездил в командировку. Вряд ли миссис Аркланд станет пытаться найти отправителя, Бирмингем город большой. Никаких записок я не вложил, поэтому не знаю, дошла ли бандероль, но полагаю, что да.

Мне не хватает дневника. Не хватает восторженных записей синей шариковой ручкой — мелкими буковками, чтобы не заезжать за тускло-розовые линейки. Один снимок из автомата, с Джен и Энн, я все-таки оставил себе. Не удержался. Больше ни одной фотографии, не считая расплывчатых иллюстраций к газетным статьям. Вырезки я храню в большой офисной папке. Джен выглядит на этих фото неважно. Невозможно хорошо выглядеть среди колонок текста о твоем внезапном исчезновении и даже о вероятной смерти. Они словно отбрасывают тень. Но на снимке, который я изъял из дневника, где Энн скосила глаза и надвинула на лоб шапочку с помпоном, Джен еще не успела состроить гримасу и спокойно, слегка улыбаясь, смотрит в объектив, — она очень хороша.

А текст дневника я знаю наизусть. И повторяю про себя, изредка — как дань памяти.

Вечером в воскресенье я затосковал и решил вспомнить какую-нибудь из записей. Взял календарь 1974 года, закрыл глаза, прицелился и ткнул наугад. Грифель уперся в одну из последних дат.

Я помедлил, сосредоточился и нажал кнопку «Воспроизвести».