Ведьмин век - читать онлайн книгу. Автор: Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 80

— Твоя мать отреклась от тебя, Ани.

Нет, он не сбил ее с толку. Ни на мгновение; ответом была снова улыбка, на этот раз презрительная.

— Иначе почему же она позволила тебе попасть в мои руки? Ты ведь умрешь сегодня же, Ани, костер для тебя сложен…

Ни страха, ни замешательства.

— Где твоя мать, Ани? Где твоя великолепная мать? Укажи мне дорогу. Она не будет против.

— Ты так этого хочешь?

Голос ведьмы голос обладал обертонами, от которых беззвучно напряглись стражники в темных углах. Голос проникал под кожу, расслаблял, вибрировал, издевался.

— Ты умрешь, Великий Инквизитор.

— Все умрут.

— Все умрут тоже, но ты умрешь раньше… на костре. Нерожденная мать ждет тебя… будет ждать…

— Так ждет — или только собирается?

— Ты не поймешь… Довольствуйся тем, что видишь глазами. Мне тебя жаль.

В подтверждение своих последних слов она действительно улыбнулась с сочувствием. И замолчала; и — Клавдий знал — до самой смерти не сказала больше ни слова.

* * *

Спустя пять минут после того, как на стол Клавдия лег отчет о казни стриптизерши, случилось еще одно событие.

В кабинет с неприличной поспешностью заскочил референт. Уже по одному лихорадочному блеску его глаз Клавдий понял, что дело исключительное.

— Патрон, там… к вам… Его сиятельство герцог. Э-э-э…

Клавдий с отвращением покосился на переполненную пепельницу. Оглядел комнату, увитую полотнищами дыма, будто сизыми удушливыми бинтами. Ни один герцог Вижны сроду не бывал в этом кабинете, ни один Великий Инквизитор не удостаивался такой чести… Если это, конечно, честь.

Он поднялся навстречу гостю, стараясь точно выдерживать пропорцию между собственным достоинством и подобающим почтением. В его, Клавдия, жилах не набралось бы и стакана столь благородной крови, какая доверху наполняла особу герцога; его сиятельство был высок и сутул, со слегка отвисшими щеками и глубокими ямами глазниц. На дне этих ям, напоминавших Клавдию ловушки в земле, сидели хищные, ядовитые, жесткие глаза.

— Вы слишком много курите, господин Великий Инквизитор.

Многообещающее начало разговора, угрюмо подумал Клавдий. Вроде бы неофициальное. Вроде бы с интонациями удрученного папаши, которому надоели неуспехи сына по математике. Любопытно, а не назначен ли на завтра внеплановый Совет кураторов. Такое уже бывало — тайно от Великого Инквизитора рассылались приглашения, и, представ в один прекрасный день перед собранием бескомпромиссных коллег, глава Инквизиции вдруг обнаруживал, что из-под его зада чудесным образом вылетело высокое кресло…

Герцог задумчиво оглядел кабинет. Прошелся взглядом по трем дознавательным символам; вздохнул. Закашлялся — вероятно, от табачного дыма; Клавдий со вздохом включил кондиционер.

Кто там — его наиболее вероятный преемник? Куратор Ридны, который и так пропустил пять лет — из-за этого выскочки Старжа…

О чем, собственно, эти мысли. И чем же выскочке Старжу так дорога эта тягостная, в общем-то, власть, если на пороге конца света… Да, именно так можно это назвать, если это и будет преувеличением, то совсем незначительным… Если на пороге конца света он так боится за кресло. И готов сражаться за него — зубами и когтями…

— Вы не предложите мне сигарету, господин Великий Инквизитор?

Герцог не курил. Это было известно любому мальчишке; герцог когда-то даже выступал в передаче «Здоровье», это, правда, было лет десять назад, когда сухощавое тело его сиятельства еще годилось для позирования в плавках, на бортике бассейна…

Клавдий вспомнил Ивгу. Что это их всех так потянуло на курево…

Герцогу он не мог отказать, как Ивге. Он поднялся и протянул пачку — и уже по тому, как его сиятельство взял в руки сигарету и как потянулся к огоньку, понял, что когда-то давно герцог дымил, как сталеплавильный завод. Память рук, память жестов. Вот тебе и передача «Здоровье».

— Я ознакомился с вашими отчетами, господин Великий Инквизитор…

Клавдий пожал плечами, будто говоря — делаем, что умеем.

— Собственно говоря, положение дел в столице… хмм…

Хорошее начало разговора, подумал Клавдий устало. Вялое пережевывание вареных, как вермишель, слов, за которыми стоит нечто большее. Нечто, с чем герцог, собственно, и явился в кабинет с дознавательным знаком.

— У меня есть основания считать, что в скорости положение ухудшится, — сказал Клавдий, стряхивая пепел. — У меня есть основания предполагать, что ни один ныне здравствующий Инквизитор не будет в своих прогнозах оптимистичнее. И откровеннее, ваше сиятельство, ни один Инквизитор не будет тоже.

Герцог затянулся так глубоко, что дым достиг, кажется, самых его ступней, неестественно маленьких, почти как у женщины. Сейчас мы узнаем, с чем ты ко мне пришел, подумал Клавдий почти злорадно. Теперь я навязал тебе тональность разговора, на которую ты, гусь, не рассчитывал; я не стану играть с тобой в твои игры, я твой подданный, но никак не подчиненный. Ну-ка, попробуй, упрекни меня!..

Герцог молчал. Длинная сигарета в его пальцах медленно таяла. Глубоко сидящие глаза смотрели в пол; Клавдий с некоторым беспокойством ощутил, что до сих пор не может понять, из какой колоды герцог взял приготовленный для него козырь. Если это вообще козырь. А не, к примеру, мина.

— В моем отчете, — начал Клавдий медленно, — упущены некоторые соображения, которые я не хотел бы доверять бумаге. Я готов изложить их вам… Но сперва, вероятно, мне следует выслушать те слова, ради которых я был удостоен чести вашего посещения?

Молчание герцога становилось невыносимым. Это уже не пауза, не воспитательная мера, применимая к чиновникам всех рангов, — это почти приговор. Непонятно, что еще можно сказать после десяти минут такого молчания.

Клавдий вздохнул. Вытащил из пачки следующую сигарету. Передумал, отложил в сторону. Оперся подбородком о сплетенные пальцы. Что же, он подождет.

— Полчаса назад записали мое обращение к народу, — сказал герцог медленно, и что-то в его голосе заставило Клавдия вздрогнуть. — Обращение-увещевание, с покровительственной улыбкой и мягкими интонациями… Какое счастье, что я обучен этому с малолетства. Я делаю вид, что ничего не происходит. И так убедительно, что многие верят…

Герцог с трудом оторвал глаза от пола; его сутулые плечи ссутулились еще больше:

— Клавдий… Мы никогда не были друзьями. То, что я сейчас скажу… Оно не для прессы. Оно только для вас… Я чувствую себя капитаном корабля, который под бравурную музыку идет ко дну, в то время как я уверяю команду и пассажиров, что все идет по плану и ситуация под контролем… — он вздохнул. — Мне звонили… уже трижды. Главы сопредельных стран, вы понимаете о ком я… И у них то же самое.

Теперь молчал Клавдий.