Поединок со Змеем - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова cтр.№ 7

— Что такое куешь? — поздоровавшись, спросил он умельца.

— Судьбу — кому на ком жениться, — отвечал будто бы Кий. Тогда Вострогор не удержал любопытства:

— Чью же ладишь теперь?

— Да вот твою как раз, — с усмешкою отмолвил кузнец. Затрепетало сердце в груди удальца, еле-еле осмелился выспросить о невесте, о своей суженой. И кузнец, глядя в вещее пламя, сказал ему так:

— Вижу твою невесту, живет она у далекого моря. С рождения лежит бедная в гноище, вся-то кожа в коросте, что в еловой коре…

Застонал Вострогор-удалец, обхватил руками буйную голову, едва на ногах устоял. Не спросил более ни о чем. Насилу дождался, пока сделает ему Кий обещанный меч и наточит как следует. Да с тем и уехал.

Долго ли странствовал, коротко ли… Ни к какому морю, понятно, старался и на сто верст не подъезжать, только от судьбы не ускачешь.

Вывела его дороженька, тропка лесная, к самому берегу. Увидел он серые волны от окоема до окоема и лодку, вытащенную на песок. А под соснами — бревенчатую избушку, сети развешанные. Спрыгнул с коня Вострогор, постучался.

— Входи, добрый молодец, гостем будь, — отозвался милый девичий

голос. Растворил удалец скрипучую дверь, стянул шапку с кудрей — кланяться

Огню в очаге да добрым хозяевам… сам высматривает — где же девка-красавица, что с ним ласково говорила? — только нету девки-красавицы, лежит на лавке страшное страшило: лица в коростах не видно, все тело что еловой корой обросло… тут и встали у храброго парня русые волосы дыбом, язык к небу присох. А девка и спрашивает:

— Не видал ли ты, молодец, где-нибудь моего суженого Вострогора?

Скоро ли ко мне припожалует?

Ни слова не смог вымолвить удалец. Не боялся он ни медведей, ни свирепых волков, стаями рыскавших у Железных Гор — а тут оплошал, струсил. Закрыл руками лицо, отвернулся…

— Стало быть, ты и есть мой жених? — сказала тихо девица. — Что ж, вижу, в обиду тебе жениться на такой жене, хворой да некрасивой. Не то что в уста целовать, глядеть даже не можешь. Убил бы уж, жених ласковый, затем что не быть нам с тобою поврозь, а и вместе, видно, не быть…

Будто вихрь завертел тогда Вострогора. Сам не ведал в отчаянии, что руки творили. Схватил свой тяжелый, отточенный меч и ударил с размаха невесту прямо в открытую грудь. И кинулся бежать прочь, словно обронивши рассудок… Опамятовался неведомо где, в черном лесу, перемазанный, изодранный в кровь о колючие ветви. Открыл глаза — верный конь рядом стоит, губами мягкими трогает, жалеет хозяина. Сел на него Вострогор, заплакал и поехал куда придется, проклиная свою непутевую Долю, пришедшую, знать, к его колыбели все с тех же сумрачных гор…

Долго еще странствовал молодой удалец. Ехал по заросшим холмам, где уходившее Солнце щедро золотило лесные макушки, а меж сосен наливалась багряным медом брусника. Ехал берегом тихих озер, где безмятежно дремали белые кувшинки, и плакучие ивы спускали зеленые косы к самой воде, к густым, тихо шепчущим тростникам… И думалось Вострогору — век вечный не позабудет он полные муки глаза страшила-невесты, век будет звучать в ушах тихий голос:

— Убил бы уж, жених ласковый…

Клял Вострогор свою трусость и, кажется, сам себя готов был убить, да вот незадача — меча-то с собою не прихватил, там же и бросил.

Но вот минуло время, и прошлое начало заплывать, зарастать, как покинутая могила, травою-быльем. Вышел Вострогор к Людям из лесу, речь человеческую припомнил помалу. А еще погодя надумал построить дом и жениться. Начал приискивать себе ровнюшку-невесту, непременно разумницу да красавицу.

Что ж, нашли ему добрые Люди душу-девицу. Сказывали, допрежь гнала она всех женихов, а тут засобиралась немедля. И только что увидал ее Вострогор — в тот же миг влюбился без памяти, не стал даже выпытывать, умна ли. Честь честью сладили им свадебный пир, трижды обвели вокруг священной ракиты на берегу, вокруг свидетеля-Огня в очаге. Уложили в клети держать опочив… обнял жену Вострогор, да тогда и заметил у ней на белой груди, как раз против сердца, маленький рубчик.

— Али не узнал, суженый? — засмеялась краса ненаглядная. — Больно быстро ты убежал тогда, не дождался, пока опадут коросты, корки еловые…

Предал ты меня смерти, а хватило бы поцелуя. Довольно ли теперь хороша?

Тут и понял все молодец, в самом деле спознал, что своей судьбы не минуешь. Кинулся на колени перед женой, взмолился простить…

Сказывают, до смертного часа помнил он о двух волосках, скованных на наковальне. А девки стали ходить к кузнецу:

— Скуй и мне свадебку, Кий!

Давно уже Земля оправилась от потопа, давно зажила рана Неба — остался лишь опаленный широкий след, по сию пору ясно видимый в звездные ночи. Люди еще называют его Млечным Путем и говорят, что этим путем идут праведные души в ирий. Казалось, все стало как прежде. Но из-за Железных Гор налетали холодные ветры, зловещие, настоянные на дурном колдовстве. И вот с чего началось.

Люди, всегда жившие в послушании Роду и Матери Ладе, стыдившиеся матерей, сестер и невесток, пуще глаза хранившие честь чужих подруг и невест — иные из этих самых Людей вдруг как позабыли, что есть на свете Любовь, предались мерзкому блуду, стали водить по нескольку жен, посягать на любую девку и женщину, силой брать, какая понравится. Не отставали и жены: бесстыдно искали объятий красивых мужчин, рожали детей, сами не ведая, от кого. Подрастали нелюбимые дети и становились такими же, как их горе-матери, горе-отцы…

Достигла слава о людском непотребстве слуха Богов.

Вспыльчивый Перун готов был нагромоздить тучи и новым потопом смыть дерзких с лика Земли, оставить разве что Кия и его род. Даждьбог-Солнце не хотел больше светить им, задумал совсем отвратить благое сияющее око прочь…

— Нет, — сказал Отец Небо, Сварог. — Стыд вам, сыновья! Гоже ли из-за горсточки блудодеев губить всех подряд? Надо установить им Закон. Дать Правду, чтобы знали, как жить. Чтобы держала боязнь, коли ума не хватает и совесть уснула. И карать тех, кому закон не закон. Я произнесу его им.

А надобно молвить — допрежь того дня Земля и Небо ни разу не говорили в полный голос с Людьми. Боялись напугать: слишком велики были оба, слишком могучи. Меньше всего хотелось Богам, чтобы кто-то боялся Земли под ногами и Неба над головой… оттого, если бывала нужда, они приходили в человеческом облике, Сварог — мужчиной, Земля-Макошь — женщиной, помощницей в женских работах. И вот теперь Небо впервые провестилось, и его слово слышали все, кто жил тогда на Земле.

— Люди! — пригнул вековые дубы, сорвал крыши с домов огромный голос гневного Неба. — Вам уставляю закон: единой жене идти за единого мужа, единому мужу водить единую жену! Тот не сын мне, кто осквернит себя блудом. Не светить ему — палить его станет Солнце, не греть — сожигать преступившего станет Огонь!