Каждому своё 4 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Тармашев cтр.№ 64

– Неужели нельзя сделать перерыв хотя бы в месяц? – Ингеборга ощутила, как тяжелеет на душе. Даже то немногое, чем она могла ему помочь, оказалось каплей в море. – Я понимаю, что мы остро нуждаемся в различных материалах, но это же не продукты… они могут подождать…

– Они-то могут, – не стал спорить Порфирьев. – Только вот температура на поверхности нас ждать не хочет. Там сейчас минус пятьдесят шесть по ночам, и днем теплее ненамного. Инженеры считают, что она вполне может упасть до минус семидесяти, но критическая отметка – это минус шестьдесят. После этого порога металлы, пластик и все остальное меняют свои свойства. Все, что выходит на поверхность, потребуется обогревать каждую секунду, иначе никто не дает гарантий, что техника не развалится или просто не откажет, когда у нее испортится настроение. Мы будем сегодня лечиться или мне завтра заглянуть?

– Пять секунд до начала процедуры, – Ингеборга коснулась сенсора подачи ложа и с щемящей сердце тоской проводила взглядом могучую фигуру пациента, скрывающуюся в чреве биорегенератора.

Два часа она проводила лечение в ручном режиме, потому что ИИ медотсека давно перестал понимать разработанные ею программы лечения. Инженеры говорили, что проще отключить ограничения, чем обучать программу новым аспектам, незаложенным в стандартные алгоритмы. Потому что для этого необходимо быть медицинским программистом, а среди них таких нет. Поэтому Ингеборга приноровилась пользоваться режимами сохранения индивидуальных настроек пациента. Спасало то, что памяти у ИИ медотсека оказалось достаточно. Видимо, разработчики концепции бункера предусмотрели это заранее, потому что в обычных больницах давным-давно никто не хранит информацию у себя, все лежит в специальных облачных хранилищах. До войны всевозможных дата-центров, предоставляющих услуги облака, было чуть ли не больше, чем людей. Доступ к интернету имелся везде, где эти люди жили, скоростей хватало. Словом, тратиться на организацию собственных архивов было невыгодно, услуги профессиональных облачных сервисов обходились на порядок дешевле.

Зато теперь не существует ни интернета, ни облачных сервисов, и информацию взять неоткуда. Уцелело только то, что было у тебя в голове. Ингеборга устало вздохнула. Проблема в том, что у подавляющего большинства в голове нет ничего ценного. Ей бы самой не помешало в свое время пройти не десять факультативов, а сто десять, но кто же знал, что все так обернется… В ту пору казалось, что ее персональный учебный план настолько огромен, что мозг вплотную приблизился к пределу своих способностей… Эх, ее бы сейчас туда, в прошлое, года на три-четыре! Она бы с неподдельным энтузиазмом выучила десяток таких индивидуальных курсов и поступала бы не в Москву, а в Новосибирск, на кафедру к светилу мировой медицины в области лучевых поражений. И не позволила бы родителям сесть в тот несчастный самолет…

Искусственный Интеллект медотсека сообщил о готовности приступить к стандартным регенерирующим процедурам, Ингеборга задала нужную последовательность восстановительных операций и занялась другими пациентами. Очередь из жительниц второго уровня снова выросла, приходилось одновременно лечить больных из стационара и успевать помогать Светлане, развившей бурную активность. Чтобы в результате таковой тяжело больных пациентов стало меньше, а не наоборот, требовалось находиться сразу везде, но к этому ей давно не привыкать.

* * *

– Диля, верни мой коммуникатор, – Антон попытался произнести это как можно более корректным тоном. После того как Давид вернулся с последнего медосмотра, жена стала бросаться на Овечкина реально за любую фразу. – Мне пора готовиться к экспедиции. Через два часа выезд.

Взгляд Дилары, вытирающей влажным полотенцем лоб лежащего на кушетке сына, сверкнул злобой, но ответить ему она не успела. Оказалось, что Давид не спит, сын открыл глаза и слабым голосом произнес:

– Мама, отдай папе коммуникатор! Почему ты постоянно его забираешь? Он же Инженер, ему надо быть на связи! Вдруг Варягу потребуется его помощь!

– Папа сильно устает на работе, – ласково объяснила Давиду Дилара. – Ты же знаешь, у него там очень много дел. Ему необходимо отдыхать хотя бы иногда. Я не хочу, чтобы он рано или поздно упал прямо на ходу!

– Наши говорят, что он на работе меньше всех, – вяло возразил ребенок. – Даже Пиджак работает больше, хотя его постоянно вызывают в медотсек на процедуры. А отец все время вертится возле тебя.

– Твои друзья ошибаются, – мягко поправила сына Дилара. – Они еще маленькие и многого не понимают. Папа заботится о семье!

Она протянула Антону коммуникатор. При этом в ее наполненных злобой глазах явно читался упрек, мол, это ты во всем виноват! Пришлось опустить глаза, чтобы не распалять никогда не заканчивающийся конфликт.

– Папа, будь осторожен… – слабо напутствовал его Давид, закрывая глаза. – Не переоблучайся…

– Не волнуйся, все будет окей! – оптимистичным тоном ободрил сына Овечкин. – Я всегда за этим слежу! Теперь, когда у нас есть автопилот и погрузочные тележки, все проходит гораздо быстрее! Мы спасли биофермы, скоро наша жизнь изменится! Как только вернусь, расскажу тебе о том, что удалось найти в Росрезерве…

– Не ори! – тихо зашипела Дилара. – Он уснул! Уходи уже, ты же торопился?!

Овечкин поспешно покинул суррогатный номер, на ходу натягивая на запястье коммуникатор. Зашкаливающая, словно радиация на поверхности, токсичность жены реально стала невыносимой! В чем он виноват?! В том, что Снегирёва не педиатр? Или в том, что она студентка-вундеркинд, а не профессор медицины? Или, может быть, в том, что Шрецкий разместил самый современный медико-научный центр в «Подземстрое-2», а не здесь? Ах, да, наверное, в том, что Порфирьев довел их из Москвы сюда, а не под Новосибирск! Точно!

За порогом семейного ада обстановка, как всегда, кардинально изменилась. Встречные прохожие уважительно приветствовали его, многие интересовались, не беспокоит ли недавно вылеченная рука, и все без исключения искренне желали ему вернуться живым. Весь бункер внимательно следит за экспедициями, от которых зависит выживание, каждый знает, когда и какой состав отправляется на поверхность, и когда истекают расчетные сроки их возвращения. Антон сдержанно улыбался, коротко отвечая на женские пожелания, но от обилия позитива вокруг на душе становилось еще печальнее.

– Господин Инженер! – знакомый голос застенчиво окликнул его возле лифта.

– Виктория! – Антон обернулся. – Доброго времени суток! Вы на первый?

– К сожалению, нет, – огорчилась рыженькая милашка. – Наиле не подтвердили гостевой пропуск для меня, она же стажер, это удается не всегда. Поэтому я ждала вас здесь, хотела пожелать счастливого пути, безопасной дороги и скорейшего возвращения! Мы все очень за вас переживаем! Счастливого пути!

– Спасибо, Виктория Магометовна, – Овечкин постарался, чтобы его слова прозвучали как можно скромнее. Здесь, на лифтовой площадке, всегда много людей. Кто-нибудь запросто может оказаться клиенткой Дилары. – Вы очень добры!

– До свидания, господин Инженер, – еще более застенчиво произнесла рыженькая и смущенно поспешила по своим делам, плавно покачивая аппетитными бедрами.