Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Максимов cтр.№ 6

Возвратившись из Штатов в декабре 1945 года, руководитель линии НТР в Нью-Йорке, Вашингтоне и Сан-Франциско Леонид Квасников подвел весьма положительные итоги работы линии за 1945 год, и не только за океаном, но и в Британии. В Лондоне особо отмечалась работа Владимира Барковского — будущего заместителя идеолога НТР и его единомышленника. В оперативном письме говорилось: «… за истекший год от него поступило весьма ценных материалов 44 процента, менее ценных — 14, информационных — 13 и малоценных всего 0,87 процента. На конец года еще не поступило из ведомств оценок на 28 процентов материалов, поскольку большинство из них касается атомной проблематики».

Так тонкий ручеек информации «по теме» вырос в мощный поток с двух берегов Атлантики. Проходя через руки единомышленников идеолога НТР, он поступал на стол чрезвычайно узкому кругу лиц, допущенных к разведывательной информации. В оперативном деле «Энормоз» содержится один из многочисленных положительных отзывов на материалы разведки, причем другого идеолога, но ученого-ядерщика, самого академика Игоря Курчатова:

«…Эта информация представляет огромный интерес, потому что она заставила пересмотреть нас некоторые свои взгляды и убедила нас в том, что построить атомную бомбу можно в более сжатые сроки, чем думают наши ученые, не знакомые с работами за границей…»

Именно так — и не раз, и не два — поступавшая от источников НТР «по теме» информация подчас открывала в Лаборатории Курчатова новые неведомые нашим специалистам направления работы.

И вот — эврика?! Была получены сведения об уникальной технологии извлечения урана из руды. Документальные материалы оказались столь полными, что позволили за… один год построить в Союзе завод такой же технологии. А в апреле 1945 года, еще в бытность работы Леонида Квасникова в Штатах, поступила информация о конструкции американского опытного «реактора Ферми», которая помогла при разработке первого советского реактора, ускорив его запуск через год.

Справка. Из источников в Англии и США после войны, в 50-60-х годах, стала поступать комплектная документация об особенностях конструкции реакторов для атомных подводных лодок. А это уже были сведения стратегического значения: в стране создавался ракетно-ядерный щит морского базирования.

Заглядывая дальше, следует отметить: и через десятилетия, уже в «эпоху капитализации» России, атомный подводный флот черпает свое могущество, в том числе, в сведениях «из времени Квасникова и его единомышленников».

«Время Квасникова»… Ему, как руководителю линии НТР в США (1943–1945) в рамках всех ее операций — «Воздух», «Радуга», «Зелье», «Парфюмерия», особенно удалось активизировать работу по операции «Энормоз». Ибо в агентурной сети нью-йоркской резидентуры появился ценнейший источник — Клаус Фукс, с которым до 1942 года работали с позиции Лондона. Поток информации «по теме» в Центр резко повысился и по количеству, а главное — по качеству.

ФУКС Клаус (1911–1988). Агент разведки госбезопасности (1941–1950). Выдающийся физик-теоретик, бежал из Германии, подданный Британии. Из идеологических соображений предложил сотрудничество советской разведке. В годы войны работал над созданием ядерного оружия в США (1941–1945) и после войны — в Англии (1945–1950). В результате предательства был арестован, судим и приговорен к 14 годам тюремного заключения. Досрочно освобожден (1959). Заместитель директора Института ядерных исследований в ГДР (1959–1988).

В целом успех и главная заслуга «атомных разведчиков» и в Англии, и в США заключается в следующем: ими руководил идеолог НТР Леонид Романович Квасников, талантливый организатор агентурного проникновения в работы американского «Манхэттенского проекта». Причем советской стороне — специалистам и разведчикам — пришлось работать в условиях объективного отставания от США, более того, при четырехлетней монополии в атомной проблематике американцев. Но 29 августа 1949 года в Союзе первая отечественная атомная бомба была взорвана. Это был результат коллективных титанических усилий ученых, специалистов, производственников и разведчиков.

Не потому ли американская сторона вынуждена была отказаться от идеи ядерной войны против Советского Союза? Работа резидентур советской госбезопасности по обе стороны океана над атомной проблемой стала самой важнейшей в истории нашей научно-технической разведки. Потому и специалисты и историки спецслужб — и у нас, и за рубежом — этот успех оценивают как триумф советской разведки.

Историограф научно-технической разведки Владимир Барковский отмечает, что, когда он пришел после работы в Лондоне в штаб-квартиру разведки на Дзержинской площади, ему стало понятно, какую борьбу в «атомных делах» пришлось вести разведчику-ученому Квасникову с позиции отделения этого направления разведки. Более того, и с самой госбезопасностью, и за ее пределами — с «верхами».

В Лондоне, в лице резидента Анатолия Горского, добываемая «атомная информация» получала немедленную поддержку. Тем более, когда источники чуть ли не инициативно стремились обратить внимание на атомную проблему (из «Пятерки» — Дональд Маклин и Джон Кернкросс), принося конкретные материалы.

А в Центре? Леонид Квасников эту информацию воспринимал с государственных позиций, но вот с «Инстанцией» — собственно, для кого эти сведения и предназначались: правительство, военные, ученые, — возникли трудности.

Действительно, когда на фронте идет борьба на выживание, непросто было Квасникову выйти «на верха» с вопросом об атоме. Не сразу он нащупал логическую цепочку в предвоенной истории с ядерной физикой? Именно факт исчезновения статей маститых ученых-физиков о работах над ядерными исследованиями привел его к твердой уверенности: над созданием атомного оружия работали физики, чьи имена имели мировой авторитет в науке; и, таким образом, было вне всяких подозрений об ошибочности предположение — атом может быть на службе войне!

Отношения разведки и ее «крыла», НТР, складывались с «верхами» весьма сложно. Берия и Сталин, казалось бы, должны были быть более внимательными к информации разведки. Но…

Но шла битва за Москву, и все внимание в ГКО было приковано к защите Отечества на фронтовых рубежах. В резидентурах приоритет отдавался информации по «сиюминутной» помощи событиям на советско-германском фронте, а в области военной техники — немедленному повышению эффективности вооружения.

Естественно, в этой ситуации Квасникову докладывать наркому госбезопасности Берии было нелегким делом. Но Квасников, сотрудник госбезопасности государственного склада, шел на этот шаг. А исходил он из того факта, что собранная и получаемая из-за рубежа информация весьма важна — и по актуальности, и по документальности, и по секретности, и что промедление с работами над атомным оружием весьма отрицательно может сказаться на последующем периоде ведения войны. И идеолог НТР упрашивал Берию доложить Сталину о возможности появления на Западе — в Германии, Англии и США — нового мощного взрывчатого вещества. Доводы разведчика-ученого Берия встретил раздраженно, недвусмысленно давая понять, что за дезинформацию последует наказание. Но и через месяцы Квасников повторно обращал внимание наркома на активизацию работ над атомом на обоих берегах Атлантики.