Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Максимов cтр.№ 18

И хотя вся настоящая рукопись посвящена замечательной личности Леонида Романовича Квасникова, следует еще раз, в обобщенном и очень сжатом изложении, отдать должное этому неординарному сотруднику органов госбезопасности — разведчику-ученому.

КВАСНИКОВ Леонид Романович (1905–1993). Родом из-под Тулы. Студент в разведке ГБ (1938–1966): идеолог и стратег научно-технического направления. Выезжал в Германию и Польшу, руководил работой линии НТР в США (1943–1945). Бессменный начальник НТР (1948–1963): инициатор и организатор добывания сведений о работах Англии и США над ядерным оружием и по кибернетике. Организатор потока документальной информации по авиации и ракетной технике, радиолокации и электронике, ВВ и ХБО. Награжден шестью орденами. Заслуженный работник НКВД и почетный сотрудник госбезопасности. Герой России (1996).

Общаясь с ветеранами «гвардии Квасникова», автору не раз приходилось слышать от них добрые слова в адрес идеолога НТР, который, несмотря на бериевскую угрозу «быть стертым в лагерную пыль», отстаивал интересы своей специфической службы, опираясь на аргументы в пользу ее эффективной, упреждающей деятельности и на значимость добываемой ею информации.

Ну не парадоксален ли такой факт? Когда ГКО принял решение о начале серьезной работы над созданием отечественной атомной бомбы не без согласия Лаврентия Берии, руководитель НТР Леонид Квасников был назначен основным (и единственным) куратором по линии разведки госбезопасности с Игорем Курчатовым, главой операции «Уран». Вручение Леониду Квасникову правительственных наград во время и после войны, несомненно, было согласовано с всесильным наркомом и министром. И среди них — Орден Ленина! Такие были времена — такие были нравы…

Слово об НТР начала шестидесятых годов. Знакомство автора с организатором и вдохновителем работы научно-технической разведки произошло летом пятьдесят девятого года. Тогда автора вызвали в кадры Особого отдела Северного флота и приказали срочно выехать в Москву. Здесь, на Дзержинской площади, в монументальном здании госбезопасности автора и троих его коллег по военной контрразведке на флоте приняли в отделе НТР внешней разведки.

С нами, правда, поодиночке, начинал беседу глава НТР Леонид Романович Квасников. Он коротко упомянул о том, что и он и автор имели один ВУС в военкомате: «Мы оба боеприпасчики, и занимался я до прихода в разведку взрывчатыми веществами и их снаряжением снарядов…» Фактически на этом первое знакомство и завершилось. Леонид Романович кому-то позвонил и сказал, что к нему зайдет «будущий наш коллега с Северного флота».

Талантливый разведчик и в то время заместитель главы НТР Валентин Васильевич Рябов побеседовал с автором и, посоветовав «забыть о военной форме и ходить только в штатском», пожелал успеха в будущей учебе в спецшколе разведки. Правда, о самой разведке было сказано всего несколько слов.

Сдав дела в Особом отделе и отгуляв отпуск, в августе, в группе слушателей, автор прибыл к месту учебы в Подмосковье. Это была Высшая разведывательная школа — единственное в своем роде учебное заведение. Там были сделаны первые шаги по ознакомлению с «азами разведтехнологий», была начата подготовка к работе в Англии. Правда, автор еще не знал, что руководство НТР изменит направление подготовки и сориентирует его на Израиль. Однако все это было потом, когда автор был принят в коллектив сотрудников НТР и в начале шестьдесят третьего года выехал на работу… в Японию. Странно? Вовсе нет — это также специфика кадров НТР: ездить по свету…

С момента организации КГБ здание на Дзержинской площади через шесть лет занимало несколько управлений госбезопасности: первое — разведка, второе — контрразведка, третье — военная контрразведка и так далее. Один из этажей оставался за пограничниками. В соседнем здании размещались хозяйственные и вспомогательные службы, партийный и профсоюзный комитеты и отличная библиотека, заполненная в значительной степени, как говорили, книгами, конфискованными при арестах.

Здания носили названия «дом один» и «дом два». Разведка занимала основную часть «дома один». Подъезд для сотрудников НТР был пятым или шестым со стороны улицы Кирова. Правда, войти можно было через любой другой, но это более длинный путь — здание занимало целый квартал. Переходы из корпуса в корпус, принадлежащий разведке, контролировались службой внутренней охраны. Широкие коридоры, крепкие, добротно сработанные двери кабинетов, винтообразные лестницы и просторные лифты, в чем-то таинственный двор: там можно было увидеть знаменитые «воронки» — крытые автомобили для перевоза арестованных и заключенных, вооруженную автоматами охрану.

Отдел НТР занимал около семидесяти комнат, начиная с номера 800. Разведывательные задания идеолог НТР получал в виде документов из аппарата ЦК КПСС и Совета Министров СССР. В них говорилось о необходимости добывать секретную информацию о тенденциях развития, новых достижениях науки и техники, технологиях производства на Западе — все для оборонных целей.

Вот как один из молодых сотрудников описывает положение НТР в системе госбезопасности: «…возглавлял НТР Леонид Романович Квасников, организатор активного противодействия запретным санкциям Запада на доступ нашей страны к передовым технологиям. Во главе запрещающих государств стояли США, подчинившие своим интересам Англию и Францию, ФРГ и страны Бенилюкс, Италию и даже Японию.

Нужно было «взломать» преграды КОКОМ — комиссии по контролю, так как мир становился все более безумным в гонке вооружений — ядерных, химических, бактериологических…»

Стратегия советской науки и техники была в поле зрения Квасникова. НТР набирала силу, уже доказав стране свою значимость в деле создания отечественной атомной бомбы. Именно разведка, вместе с военными учеными, нашла аргументы для развенчания определения кибернетики как «гулящей девки империализма» по трактовке марксистов-догматиков. В момент отрезвления от идеологического угара разведка преподнесла нашим полуподпольщикам-кибернетикам воистину драгоценный подарок.

В начале шестидесятых годов НТР была представлена в шести ипостасях, осмысленных и выстраданных Леонидом Квасниковым до, во время и после войны. Ими стали направления (группы) по проникновению в секреты Запада: ядерное, авиакосмическое, электронное, химическое, медицинское и так называемая «разная техника».

И еще одна группа, информационная, — для разработки разведзаданий и реализации добытых материалов в организациях и ведомствах, выступавших под именем «заказчик». Главным из них была могущественная Военно-промышленная комиссия. Она анализировала интересы НИИ и заводов военных отраслей промышленности, тщательно сортировала заказы и, выделив деньги в иностранной валюте, спускала разведывательное задание главе НТР.

Коллеги из других подразделений разведки называли сотрудников НТР «иксами». Откуда появилось название «X» в нумерации секретной переписки между Центром и резидентурами? Об этом ходили разные версии. Якобы «X» выбрал сам Квасников, исходя из Х-лучей Рентгена. Образно говоря, разведчики «просвечивали» чужую информацию. Но, возможно, это и дань плодотворной работе Квасникова в области химии. Ведь он пришел в разведку во второй половине тридцатых годов, оставив блестящую карьеру ученого-химика.