Грядущий Аттила. Прошлое, настоящее и будущее международного терроризма - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Ефимов cтр.№ 50

В большинстве этих государств ещё не произошло — не завершилось — превращение племени в социум, описанное Гоббсом. Судебная власть по-прежнему принадлежит главе семьи. Если он решит наказать смертью дочь, жену, сына, отступивших от строгих правил исламской религии, навлёкших каким-то поступком позор на всё семейство, никакая государственная инстанция не сможет остановить его: провинившийся будет забит камнями, утоплен или передан палачу для публичного обезглавливания. В случае обычных преступлений меру наказания преступнику часто определяет семья пострадавшего. В государственной тюрьме долго сидел человек, убивший вдовца — отца двух сыновей, старшему из которых было восемь лет. По древнему мусульманскому закону (шария), именно семья убитого должна решить, позволено ли будет преступнику откупиться деньгами. Убийца просидел в тюрьме десять лет, ожидая, когда мальчик достигнет совершеннолетия. В день, когда сыну убитого исполнилось 18 лет, он заявил, что не принимает выкупных денег. Преступник был обезглавлен на площади. Видимо, меч был тоже старинный, потому что голова отделилась от туловища лишь с третьего удара и то не до конца: волочилось некоторое время за уносимым телом… Новизна и технический прогресс выразились в том, что казнённый был увезён в машине скорой помощи со знаком Красного полумесяца.²

Миллиарды долларов, хлынувших в Аравию в связи с нефтяным бумом, преобразили полуостров. Путешественник, приземляющийся в аэропорту Джидды или Эрь-Рияда, увидит в окно самолёта сверкающие небоскрёбы, отели, телевизионные вышки, асфальтированные шоссе, ярко освещённые улицы. Но, пересев в автомобиль и проезжая по стране, он скоро разглядит в песчанных барханах и шатры кочующих бедуинов, и глинобитные хижины, и женщин, сгибающихся под тяжёлыми бурдюками. Нефтяные вышки, танкеры у причалов, газгольдеры, заводы, опресняющие воду, — являются ли они свидетельствами того, что страна вступила в индустриальную эру? Или всё это создано — спроектировано — импортировано — народами-машиностроителями и может исчезнуть, как мираж, если исламские фундаменталисты добьются своего и изгонят всех "неверных" со священной земли Аравийского полуострова, на которой четырнадцать веков назад Бог открылся пророку Мухаммеду?

За 75 лет существования Саудовского королевства правящая династия неуклонно выступала на стороне технического прогресса. Уже первый монарх, знаменитый Абдул Ал Азиз ибн Сауд, проявлял невероятную энергию и изобретательность, внедряя новшества индустриальной эпохи в жизнь своих соотечественников. Когда великий шейх Хиджаза выступил с яростной проповедью против сатанинского изобретения — радио- и телефонной связи, — король попросил его подойти к аппарату и дал ему послушать суры Корана, которые другой шейх читал в радиостанции Эрь-Рияда, покрывая разделяющее расстояние в 800 миль.

— Думаешь ли ты, что Аллах допустил бы, чтобы священные слова пророка долетали до твоего уха через сатанинское устройство? — спросил король.

И мусульманское духовенство смирилось и разрешило телефоны и радиосвязь в стране.³ Однако внедрение телевиденья в 1965 году, попиравшее религиозный запрет на создание изображений живого, вызвало новые бурные протесты и кровавые столкновения.

Нефтяные доходы, казалось бы, должны были облегчить саудовцам вступление в индустриальную эру. В страну хлынула денежная река, которая представлялась неиссякаемой. И нельзя сказать, что все нефтедоллары тратились исключительно на роскошь, на частные самолёты и кадиллаки, на приобретение вилл и особняков за границей. Правительство вкладывало немалую часть этих средств в создание промышленной базы. В 1980-е годы были приложены серьёзные усилия для улучшения и стандартизации электроснабжения.⁴ Количество заводов за десять лет (1981–1991) выросло с 1200 до 2000.⁵ Пытаясь ослабить зависимость страны от импорта продовольствия, власти ассигновали крупные суммы на укрепление и расширение отечественного сельского хозяйства.

Однако главным знаком — символом — вступления в индустриальную эру остаётся умение строить машины. И этот рубеж саудовская промышленность до сих пор не могла преодолеть. Страна должна закупать за границей все турбины, электромоторы, генераторы, самолёты, автомобили, эскаваторы, судовые двигатели. Есть два-три автосборочных конвейера — но они являются филиалами иностранных фирм.⁶ Всё остальное — это заводы по производству строительных материалов, удобрений, различных нефтепродуктов, мебели, консервов.⁷ Производство электроники отсутствует полностью, почти все виды вооружений закупаются за рубежом.

Серьёзную проблему представляет нехватка воды. В стране нет ни одной реки, ни одного озера — только подпочвенные воды, добываемые через колодцы. Дания даже получила от саудовцев заказ на разработку проекта по транспортировке гренландских айсбергов в Красное море, но он оказался слишком дорогостоящим. Есть заводы, занятые опреснением воды, но это обходится в 5 долларов за кубический метр. Турция предлагала построить два трубопровода, которые доставляли бы воду из Малой Азии по цене 1 доллар за кубометр, однако королевское правительство отказалось от этого сотрудничества по религиозно-политическим причинам.⁸

Необходимость соблюдать требования мусульманской религии (в Саудовской Аравии господствует самая строгая ветвь её, ваххабизм), конечно, накладывает свои ограничения. Запрещение одалживать деньги под проценты тормозит или сводит на нет деятельность финансовых учреждений. Банки могут зарабатывать только путём взимания платы за обслуживание со своих клиентов, они лишены возможности активно вкладывать имеющиеся у них капиталы в развивающиеся предприятия. Торговля ценными бумагами на бирже не существует.

Пытаясь стимулировать сельское хозяйство, правительство закупало у фермеров их урожаи по завышенным ценам. Например, за пшеницу платило цену, в три раза превосходящую цену, установившуюся на мировом рынке. Конечно, это привело к массовому жульничеству: ловкие дельцы закупали зерно за рубежом, а потом выдавали его за выращенное в стране и продавали государству втридорога.⁹

Традиционное презрение бедуинов к размеренному ежедневному труду упорно сопротивляется внедрению любых индустриальных новшеств. Женщинам же труд вне дома вообще запрещён религиозными правилами. Нехватка рабочей силы сделалась постоянной болезнью национальной экономики. На заводах, фабриках, электростанциях, нефтяных приисках трудятся иностранцы всех национальностей, причём — необязательно мусульмане. По разным оценкам число их доходит до 5–6 миллионов, то есть до 79 % всех работающих (при численности населения в 18 миллионов).¹⁰ Проникают иностранцы и в сферу обслуживания. "Эрь-Рияд — когда-то маленькое изолированное местечко — превратился в Вавилонскую башню индийских парикмахеров, таиландских нянек, филиппинских шофёров, швейцарских банкиров, корейских каменщиков".¹¹

Местное население предпочитает устроиться на государственную службу и наслаждаться главными прерогативами чиновничьего сословия — властью и бездельем. Так как родственные связи остаются крепчайшей цементирующей силой саудовского этноса, учреждения разрастаются, превращаются в неповоротливые кланы, часто неспособные справиться с простейшими задачами управления. Во главе государственной пирамиды находится самый большой родственный клан — королевская семья, насчитывающая на сегодняшний день около тридцати тысяч членов. Около пятидесяти жён и наложниц помогали основателю династии Ал Азиз ибн Сауду в производстве бесчисленного потомства.¹² Принцы и принцессы женились, выходили замуж, плодились так же неудержимо, как их отец. Все сотни и тысячи живущих ныне членов королевского семейства должны быть обеспечены почётным местом и изрядным доходом. Немудрено, что Саудовское казначейство не раз уже оказывалось полностью опустошённым.