Грядущий Аттила. Прошлое, настоящее и будущее международного терроризма - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Ефимов cтр.№ 18

Падение Рима в августе 410 года ошеломило весь тогдашний мир. "Если падёт Рим — что на свете может устоять?", восклицал Святой Иероним.³⁶ Представить себе, что город-крепость, центр мировой славы и власти, стоявший неколебимо тысячу лет, может быть захвачен неприятелем, со всеми своими храмами, базиликами, форумами, колизеями, триумфальными арками, — как можно в это поверить? И кто же посмел захватить столицу, которая не подпустила к своим стенам ни Пирра, ни Ганнибала, ни кимвров-тевтонов? Какая-то малоизвестная орда, именующая себя визиготами, возглавляемая каким-то Аларихом! Откуда они взялись? Как посмели поднять меч на Вечный Город?

Но не меньшее изумление вызвало сдержанное поведение победителей. Они грабили город всего три дня и потом ушли, нагруженные добычей. Конечно, имели место и убийства, и зверства, но они, в основном, совершались союзниками — гуннами, аланами — и вырвавшейся из-под власти порядка римской чернью. Аларихом был отдан строгий приказ: не трогать мирное население, выставить караулы у церквей, предотвращать поджоги, тушить пожары. Уже через несколько месяцев после катастрофы город начал возвращаться к нормальной жизни — если, конечно, не считать того, что запасы золота и драгоценностей в сундуках и шкатулках римских богачей сильно поубавились.

Оба чуда — падение Рима и гуманное поведение варваров-победителей — требовали объяснения. Современник событий, Блаженный Августин, наблюдавший за военными действиями в Италии из своего Гиппона (северный берег Африки), истолковал происходившее как несомненное вмешательство самого Творца. "Не было примера в истории, — писал он в своей книге "Град Господень", — чтобы кто-то мог спастись от победоносного врага в храмах своих врагов… [Обычно] девиц и юношей тащат в плен, детей вырывают из родительских рук; матерей насилуют победители; дома и храмы загажены и разорены, повсюду пожары и убийства; улицы завалены телами сражающихся, залиты кровью, переполнены стенаниями".³⁷ И если ничего подобного не произошло в захваченном варварами городе, если люди нашли надёжное убежище в христианских храмах, разве можно сомневаться, что сам Господь простёр свою длань и защитил верующих в Него?

О том, что захватчики сами уже были почти полвека верующими христианами, Августин не упоминает. Ведь тогда пришлось бы отвечать на следующий естественный вопрос: почему же Господь даровал победу не правоверным римским католикам, а еретикам — визиготам-арианам?

Аларих умер в том же 410 году. Но его наследники упорно продолжали ту же политику, старались убедить императора и сенат в том, что визиготы стремятся лишь к одному: стать друзьями и защитниками Рима. Всё, что для этого требуется: выделить им какую-то автономную территорию — провинцию — область и платить умеренное жалованье, или позволять собирать налоги с местного населения. Снова они сражаются с врагами Рима, снова их посылают на опасные участки почти не прекращающейся войны с кочевниками — то в Южную Францию, то за Пиренеи. И, наконец, в 418 году, мечта визиготов осуществилась: римское правительство выделило им провинцию Аквитанию — от устья Гаронны до устья Лауры на севере, с городами Бордо, Тулузой и другими (юго-запад Франции). (См. "Пелагий-Британец")

Конечно, это отнюдь не означало, что между визиготами и Западной Римской империей установится прочный мир. Чехарда правителей на престоле исключала возможность последовательной и дальновидной политики. В один момент мы видим визиготав в роли защитников римских владений от вандалов в Испании, от кочевников в Африке; в другой они снова с угрозой подступают к Римским городам в Галлии, требуя условленную — обещанную — плату. Императорский двор ведёт себя непредсказуемо, порой — предательски: нанимает отряды гуннов и подбивает их нападать на визиготов. И всё же в знаменитой Каталунской битве (451 год, вблизи города Труа, Франция) визиготы сражаются плечо к плечу с римлянами. Это была битва, в которой противники были разделены не верой, не языком, а только одним признаком: земледельцы сражались против кочевников — гуннов, амалов, остготов. Король визиготов Теодерик Первый был убит, но дотоле непобедимый Аттила впервые должен был отступить с поля боя. С Каталунской битвы начинается быстрый закат могущества гуннов.

Если мы будем отсчитывать историю королевства визиготов с 418 года, получится, что оно просуществовало почти три века. Формально независимым оно стало в 475 году, когда Рим пал под ударами вандалов и германцев и Западная Римская империя, заключившая союз с визиготами, перестала существовать. Первоначальной столицей визиготов была Тулуза, но потом королевство расширилось за Пиренеи, и двор королей обосновался в Толедо. Политическая и военная власть находилась в руках визиготского меньшинства (около 250 тысяч человек), но семь миллионов жителей Пиренейского полуострова принимали их господство без видимой враждебности.³⁸ В конце 6-го века визиготы перешли из арианства в католичество, и это удалило последнюю важную стену, отделявшую их от местного населения. В 7-ом веке визиготское королевство переживало значительный экономический и культурный подъём, строились превосходные храмы, Исидор Севильский создавал свою первую "энциклопедию". Но всему этому пришёл конец, когда с юга, из Африки, в королевство хлынула следующая волна кочевников — мусульман-берберов.

Некоторые историки считают визиготов предками сегодняшних испанцев. Процесс их оседания на землю был мучительным, путь — далёким и извилистым, время — два века, если считать с первых нападений на Рим. Но именно визиготы заложили основы национального самосознания испанцев, они были костяком тех христианских королевств, которые выжили в Северной Испании, они начали освободительную войну против захватчиков-мусульман, завершившуюся полным освобождением Пиренейского полуострова в 1492 году. И если сегодня мы встретим на улицах Мадрида, Толедо, Барселоны блондина с голубыми глазами, скорее всего, это будет отблеск визиготских генов, переживших полтора тысячелетия бурной испанской истории.

Многовековое противоборство Рима с варварами даёт материал для двух наблюдений важных для дальнейшего исследования.

Первое: мирное просачивание отдельных представителей диких племён в тело империи начинается задолго до военных вторжений и идёт параллельно с ними. Никто в те времена не проводил демографических обследований, но этот процесс заметен хотя бы в фигурах, поднимавшихся на вершины власти. Уже в 3-ем веке по Р.Х. среди римских императоров мы видим фракийца, мавра, араба. В 4-ом веке военная римская знать пестрит варварскими именами. Военачальник императора Гонория, Стилихон, был вандалом, военачальник Валентиниана Второго, Арбогаст — франком, император Феодосий Первый имел среди своих генералов иберийцев, готов, германцев. Община визиготов обжилась в Адрианополе задолго до битвы под этим городом. (Император Валент, опасаясь предательства с их стороны, приказал изгнать их за пределы городских стен, но добился лишь того, что армия Фритигерна пополнилась обозлёнными изгнанниками.)³⁹

В наши дни процесс просачивания земледельческих народов в индустриальные государства идёт с опасной быстротой. Либеральная иммиграционная политика многих европейских стран ведёт к стремительному изменению их этнического состава. Если эти темпы сохранятся, у земледельцев не будет нужды штурмовать Лондон, Париж, Мадрид, Копенгаген, Амстердам — власть в этих столицах перейдёт к ним путём прямого и честного демократического голосования.