Любовь по обмену - читать онлайн книгу. Автор: Елена Сокол cтр.№ 43

— Закон фотосъемки, часть вторая. — Хмыкает Калинин. — Самые удачные фотографии всегда получаются случайным нажатием на кнопку.

— Это точно, — соглашаюсь я.

И мы снова возвращаемся к переживаниям за мою Зайку.

Снимаю на видео, как она сгибается пополам, чтобы удержаться на середине веревки. Надо сказать, у нее это получается элегантнее, чем у меня. Зайка — совсем крошечная. С ее ростом ей труднее было доставать до веревки, когда та была высоко наверху, а теперь, когда она уже на уровне коленей, Зоя проделывает это мастерски. Все ее движения кажутся выверенными и легкими.

Приближаю картинку, та размывается немного, но тут же обретает резкость. Теперь на экране во всей своей красе аккуратная круглая попка Зои, наверняка, мягкая и упругая наощупь, так и манящая к ней прикоснуться.

— Что ты там?… — Подходит ко мне Маша. — Ой…

Ее глаза направлены на экран. Отвечаю ей тем же испуганным взглядом.

— Я не специально, честно…

Клянусь, она усмехается почти дьявольски. Складывает руки на груди и смотрит на меня взглядом победителя крупной лотереи.

— Коне-е-ечно. — Говорит с игривой улыбкой.

Нажимаю стоп, убираю телефон в карман.

— Вовсе нет!

— Нет. — Смеется она, делая шаг назад. — Конечно, нет.

Кажется, румянец передается воздушно-капельным путем, потому что я чувствую, как вспыхивает мое лицо.

— Маша… я…

Девчонка двигает плечами и пританцовывает, будто слышит в этом шуме какую-то веселую мелодию.

— Маша-а… — На моем лице мольба.

Она снова подходит и пихает меня локтем в бок.

— Я ничего ей не скажу, не переживай. — Затем подпрыгивает на месте и начинает хлопать. — О! Зоя! Молодец!

Оборачиваюсь и вижу, что моя Зайка проскакала почти всю третью дистанцию. Спешу к финишу, чтобы подхватить ее и помочь слезть. Едва ее ноги касаются ствола сосны, подхватываю девчонку под спину и ловким движением отцепляю карабин. Она соскальзывает мне прямо в руки и прижимается к груди.

— Ох, — тихо выдыхает.

Держу крепко и ставлю ее на землю медленно, будто мои руки сопротивляются этого. Зоя так близко, что я чувствую запах ее шампуня с привкусом местной пыли и сосновых иголок. Ее губы всего в нескольких сантиметрах от моих. Стоит немного наклониться, они соприкоснутся, и я смогу почувствовать ее вкус.

— С..спасибо, — бормочет Зоя.

Ее ноги встают на землю. И ощутив под собой твердость, девушка спешно опускает руки. У меня не получается сделать тоже самое сразу: неохотно размыкаю пальцы и отпускаю ее на волю. Зоя неуклюже отстраняется от меня и нервно трет лоб. Со всех сторон слышатся голоса, ребята поздравляют ее, ведь она справилась.

Губ Зои касается легкая, смущенная улыбка. А я вдруг вспоминаю, что нас разделяет не только расстояние: это или то, что между нашими странами, неважно. Гораздо хуже этого всего — наличие ее чертова бойфренда, с которым ужасно хочется разобраться в первую очередь.

Понимаю, что нужно сказать ей что-нибудь, но слова застревают в горле и упрямо не хотят выходить наружу. Недосказанность туманом оседает в воздухе, но этого никто не замечает, кроме нас двоих. Ничего не поделаешь, нам приходится разойтись в разные стороны.

Но проходит несколько минут, и мы уже мчимся вместе к следующим этапам. Взбираемся всей группой по сетке, проходим по качающимся брусьям, соревнуемся на лодках, проходим дистанции с препятствиями на велосипедах, одолеваем какое-то мутное болотце с помощью самодельной переправы из постоянно переставляемых с бревна на бревно досок.

Вконец измотанные, грязные, но жутко довольные лежим позже все вместе на берегу, недалеко от волейбольной площадки. Нам нужно немного прийти в себя перед перетягиванием каната. Солнце слепит глаза, трава щекочет кожу, ладони горят после веревок, но мне так хорошо, как никогда в жизни не было.

Дядя Миша сказал мне перед нашим отъездом: «В России две беды: дураки и дороги. От их смешения и получились туристы» Кажется, начинаю понимать, что он имел ввиду. Но к долгим походам в лес я еще не готов. Одно дело готовить на плитке и умываться из этих странных пластиковых штук, которые подвешены в лесу возле домиков, и совершенно другое — уйти в поход и спать ночью в палатке. Это, знаете ли, только для отмороженных русских. Ну, или чудаков с канала «Дискавери».

— Идем! — Зовет нас Никита.

И мы все лениво поднимаемся с травы. Я снимаю кепку и бросаю ее в кучу одежды, сваленной на пне. Перед нами небольшая яма: устроители выкопали ее, очевидно, для того, чтобы нам было веселее проигрывать в перетягивании каната. Победители стягивают команду противников в этот мини-кратер и довольно потирают натертые до мозолей руки. Умно.

С досадой смотрю на свои кроссовки — какая теперь разница. Хуже им точно не будет. Да и сдаваться я не намерен. Собираем десять человек: пять крепких парней (что будут в центре) и пять девушек помощнее (встанут позади нас). Канат ровно посередине перевязан красной ленточкой, становлюсь ближе к ней — почти к самому краю ямы. Вокруг нас собирается целая толпа. Вижу Зою, она справа от меня, сцепила пальцы в замок и ждет начала.

Первая команда, которая нам попадается, оказывается достаточно слабой: мы быстро стаскиваем их в яму. Вторая, после небольшого перерыва, сопротивляется намного дольше. Мы упираемся в землю ногами, тянем, кряхтим, но не сдаемся. Победа дается нелегко — мы в поту, наши ладони горят, их обожгло веревкой. Я после такой тренировки чувствую каждую мышцу своего тела и необыкновенную волю к победе.

На финальную битву мы идем с высоко поднятой головой. Со мной суровые русские парни, которые никогда не сдаются, и отчаянные русские девушки, которые ничего не боятся. И группа поддержки у нас самая красивая и громкая. Но лучше всех — охрипшая от крика Зоя. Теперь я отчетливо вижу ее хрупкую фигурку в толпе. Она стоит скромно, с краю, на ее лице застыло выражение тревоги. Девчонка хлопает огромными глазищами и прикусывает собственные пальцы от напряжения.

Зоя

Раздается сигнал, и участники обеих команд вцепляются в канат изо всех сил и начинают каждый тянуть в свою сторону. Вика кричит какие-то тупые речевки, и мне все сильнее хочется садануть ей по голове. Сейчас не время для всей это лабуды, сейчас к месту пришлись бы отчаянные вскрики, сгрызенные до мяса заусенцы, сорванный голос, вопли отчаяния, слезы, а не эти её «наши парни лучше всех».

У меня чуть сердце не останавливается от накала борьбы, а она все красуется. И почему эта девка вдруг стала раздражать меня все сильней?

— Дава-а-ай! — Задыхаюсь. Мне хочется броситься туда, к ним. Схватить край каната и тащить на себя, пока не сдохну. — Джас-тин! Ди-ма! Никит! А-а-а-а!!!

Маша падает на колени от волнения. Никто из нас больше не в силах выдерживать напряжения. Последняя из наших участвующих девочек вдруг поскальзывается, ее ноги перекрещиваются, и она валится под ноги предпоследней участнице. Толпа вскрикивает и застывает в немом в изумлении.