Любовь по обмену - читать онлайн книгу. Автор: Елена Сокол cтр.№ 28

И закрывает окно прямо перед моим носом. Еще секунду смотрю через стекло, убеждаюсь, что Степина коробка надежно спрятана в шкафу, и только тогда делаю шаг в сторону и прячусь в темноте. Вижу, как Джастин открывает дверь и берет из рук моей матери телефон. Дольше не жду, крадусь по крыше и возвращаюсь в свою комнату. В ней прохладно. Поэтому, едва коснувшись подушки, я крепко засыпаю.

Мне снится… нет, не угадали.

Мне снится Слава.

— Ты меня любишь? — Спрашивает он.

Его глаза недоверчиво сощурены, плечи заметно напряжены.

— Я… я… — кто-то лишает меня способности говорить. — Я… — Натягиваю на лицо улыбку, беру его за руку и пытаюсь улыбнуться. — Конечно, люблю…

Джастин

На часах 3 p.m. [1].

Наконец-то, я перевел стрелки, и теперь живу по местному времени. За окном светит солнце, его лучи жидким золотом отражаются от купола собора, расположенного на горе недалеко от здания университета. Мои пальцы немеют — никогда еще не приходилось столько записывать. Кажется, даже намечается мозоль.

Снова гипнотизирую циферблат. Скорее бы, конец занятия. Монотонный голос преподавателя вгоняет меня в сон, а я и так не выспался — зарядил вчера телефон и долго не мог вылезти из соцсетей. Люди, которым, на самом деле, малоинтересно, что вообще со мной происходит, закидали меня сообщениями: «Где ты, чувак?», «Как там?», «Уже пробовал водку?», «Видел снег?», «Правда, что они ходят с каменными, злыми лицами?», «С медведем сфоткался?».

Первый раз в жизни не хотел отвечать. Никому.

Поразительно, но всего неделю назад я мог поржать вместе с друзьями на эту тему, но теперь все их вопросы о России казались мне такой чудовищной дикостью — почти оскорблением, что мне становилось за них стыдно.

Никто не спрашивал, как я тут устроился, как себя чувствую, чем занят. Их больше интересовало, сколько русских цыпочек успел отыметь за время пребывания в стране балалаек, матрешек, пьющих мужчин-коммунистов, целующихся друг с другом взасос, и женщин в меховых шапках, танцующих прямо на улице балет. А мой бывший партнер по команде Брайан даже умудрился спросить, не познакомился ли я с хакерами, которые повлияли на выборы в США. Вот же цирк.

Качаю головой и вспоминаю, что обнаружил на почте больше десятка писем от Фло. В одних она обвиняла меня в эгоизме, в других взывала к здравому смыслу. Все ее послания начинались с воспоминаний о наших лучших днях, продолжались признаниями в любви и заканчивались попытками заставить одуматься и заключить с отцом мировую. Эта девушка маскировала свои угрозы под высокопарными фразами и в конце тирады официально и сухо подписывалась — «Флоренс». Эффектные выступления — ее фишка.

Жаль только Фло не замечала, что все ее слова, как и она сама, были насквозь пропитаны фальшью. Да я и сам долгое время предпочитал делать вид, что не вижу этого. Мы же так хорошо подходили друг другу. Наши семьи дружили, отцы были деловыми партнерами, родители тактично, но настойчиво подталкивали нас друг к другу чуть ли не с детства. Но только сейчас я почему-то начинал осознавать, на что обрек бы себя, если бы связал свою жизнь с маленьким диктатором с идеальным маникюром по имени Флоренс — мастером психологической обработки и прирожденным манипулятором.

Нам было достаточно хорошо вместе. Ровно так, как бывает привычно и удобно престарелым супругам, которые встречаются лишь три раза в день — на завтрак, обед и ужин, чтобы обсудить погоду, политику и размер собственного трастового фонда.

Фло всегда заботилась обо мне: следила за тем, как я одет, что поел, где провожу свое время и из вежливости даже интересовалась, как мне хотелось бы провести выходные.

Но никогда она не заглядывала мне в душу.

И меня… устраивало.

В спорте я мог быть собой, на учебе — циничным, равнодушным негодяем, дома — трудным, проблемным сыном, а с ней — идеальным Кеном рядом с такой же тщательной уложенной и безупречной Барби с осанкой манекенщицы и достоинством богатой наследницы. Почему все время, что мы были вместе, я потакал ей во всем? Вероятно, чтобы не огорчать родителей, для которых с подросткового возраста я привык считаться сплошным разочарованием.

Не знаю.

Но только сейчас понимаю, что не чувствовал к Фло ничего больше дружеской привязанности. И мое сердце никогда прежде так не пело, мозг не взрывался, а внутренности не стягивало тугим узлом при виде девушки, как это происходило сейчас, здесь, в Росси, с Зоей. Бледной, вечно краснеющей Зоей, маленькой занудой, рядом с которой вечно хотелось посидеть подольше, послушать ее забавный акцент, украдкой коснуться бархатной кожи или мягких волос и сделать вид, что это произошло случайно и совершенно ненамеренно.

Зоя. Не идеальная ни в чем.

Уникальная…

При одной только мысли о ней, на лицо снова лезет идиотская улыбка, которую еще и просто так не сотрешь. Уверен, что выгляжу совершенным недоумком, думая о ней, но ничего не могу с собой поделать. Думаю, думаю, думаю. Меня будто подменили, сломали, рассыпали и собрали вновь — настолько я себя не узнаю.

Когда нас, наконец, отпускают с занятий, скручиваю тетрадку в трубочку, прячу карандаш в карман и встаю. Немногочисленные иностранные студенты, которые, в отличие от меня, кажутся не столь шокированными сложностью русского языка, подтягиваются к выходу, оживленно болтая друг с другом, а я, пользуясь возможностью, подхожу к окну и молча смотрю на город.

Современные высотки соседствуют со старинными деревянными зданиями, роскошные дома с серыми блочными пятиэтажками. По улицам гоняют и красивые, дорогие тачки, и ржавые уродливые консервные банки, магазины пестрят яркой рекламой, перетягивающей внимание с их облупившихся фасадов. Они пугают высокими ценами и удивляют качеством фермерских продуктов и вкуснейшим хлебом.

Чистота, уют, грязь, хаос… При взгляде на все это в голове рождается целый водоворот эмоций. Как в одном городе могут обитать модные хипстеры с айпадами и помятые мужичонки, уныло бредущие куда-то с банкой пива в руке? Как могут сочетаться милые кафе с вкусным кофе и прекрасным обслуживанием и урны, переполненные мусором и окурками на входе?

Россия — страна контрастов. И все здесь кажется удивительным.

У русских на лице такое выражение, будто они идут убивать. Хладнокровие, сила, суровость. Настоящая ледяная мощь. Но стоит спросить, как добраться куда-то или сказать, что заблудился, они тотчас (все, как один), расплываются в улыбке и бросаются помогать тебе. Рассказывают, подсказывают, пытаются ободрить, даже если по-английски и двух слов связать не могут.

— Чтобы понять Россию, нужно ее полюбить. — Говорит пожилая преподаватель, собирая со стола бумаги и тетради.

Оборачиваюсь и понимаю, что это было сказано мне. В огромной аудитории больше никого, кроме нас с ней, нет.

— Спасибо. — Выдыхаю.

Женщина понимающе улыбается, берет в руки свой портфель и неторопливо идет к выходу.