Билет в Зазеркалье - читать онлайн книгу. Автор: Антон Леонтьев cтр.№ 37

«И автомобиль!»

Инне вспомнилась ставшая нарицательной фраза-завывание ведущего «Поля чудес».

— И Женечке специнтернат или куда ты его там послать намерена — оплачу. Десять тысяч евро в год. И мы квиты!

В дверь постучали, на пороге возник один из людей Геныча.

— Простите, что прерываю, Геннадий Эдуардович…

— Все в порядке. Мы закончили. Вижу, что вертолет уже прибыл. Пойдем!

И, не оборачиваясь, произнес с порога:

— Ну, вот и все. Извини, если что не так. Но теперь наши пути расходятся. Мои адвокаты с тобой в самое ближайшее время свяжутся. Можешь остаться, осмотреться, выбрать еще что-либо из обстановки. Если Инна согласится, то получишь. Мне пора к ней. Пока. Желаю тебе счастливой новой жизни!

И вышел.

«Если Инна согласится…»

Если бы Геныч ударил ее в лицо со всего размаху, было бы не так больно и обидно.

«Желаю тебе счастливой новой жизни».

Жизни, в которой она не будет бедной голодающей матерью-одиночкой.

А всего лишь женщиной, некогда весьма состоятельной, у которой отбирали то, что принадлежало ей по праву.

«Мы квиты».

Инна смотрела на парадный портрет супруга. А потом перевела взгляд в сторону.

Медленно встав, Инна двинулась к письменному столу, обогнула его и подошла к бронированной двери комнаты-сейфа, которую муж в пылу своих признаний то ли забыл, то ли не счел нужным закрывать.

Он же сам предложил ей осмотреться. Выбрать что-либо из обстановки.

Инна вошла в комнату-сейф и вернулась мгновением позже с двуствольным ружьем.

Что же, она сделала свой выбор!

Как недальновидно со стороны Геныча, что он брал ее на охоту и научил стрелять из ружья.

Ой, как недальновидно.

Вставив два патрона, которые извлекла из коробки, стоявшей там же, в комнате-сейфе, Инна защелкнула ствол и, облокотив его на плечо (в желтом вечернем платье это выглядело наверняка оригинально), вышла из кабинета.

Она слышала голос мужа, доносившийся с первого этажа.

Подойдя к перилам, Инна посмотрела, что происходило внизу. А затем, сбросив туфли, сбежала по лестнице вниз.

Мрамор ступеней приятно холодил босые ступни. Оказавшись в холле, Инна увидела распахнутую входную дверь и нескольких людей мужа, куривших на крыльце.

В самом же холле никого не было.

Инна, сняв с плеча ружье, погладила его.

Нет, она не сошла с ума — просто Геныч должен заплатить за то, что сделал с ней.

И со своим сыном.

Боковая дверь раскрылась, оттуда появился официант в ливрее, тащивший поднос с фужерами. Увидев Инну, он сначала непонимающе уставился на нее.

Инна, направив в него ствол, произнесла:

— Бум!

Выронив поднос, официант скрылся в обратном направлении, и звук от падения множества бокалов привлек внимание стоявших на крыльце людей Геннадия.

Промедление смерти подобно.

Да, смерти — ведь она намеревалась прямо сейчас убить мужа. Или отстрелить ему то самое ценное, что позволило ему стать отцом второго сына, будет более изящной месть?

Тогда и контроль над миллиардным холдингом уже не сумеет компенсировать тяжести утраты.

А что, это мысль…

Еще не решив, убьет ли она Геныча или всего лишь превратит его в евнуха (а нельзя сделать сначала одно, а потом другое?), Инна ударом ноги — благо, что фасон платья позволял — распахнула дверь в бальный зал.

— …стал три с небольшим часа назад отцом прелестного сына!

Раздались аплодисменты, заглушившие стук двери — гости били в ладоши, узнав от Геныча, что его Инна разродилась сыном.

Жаль, что малыш потеряет отца в тот же день, когда появился на свет. Но зачем малышу такой отец?

Верно, незачем.

Кто-то, повернувшись, заметил Инну с ружьем, и с лица гостя тотчас сползла подобострастная улыбка.

Гость отвалил в сторону, а Инна, чувствуя себя, словно в трансе, направлялась прямиком к мужу. Геннадий же, не замечая ее, продолжал что-то радостно вещать о весе и росте сына.

Своего сына. Своего единственного сына.

Как же ей это надоело!

И опять перед ней все расступались, словно шествовала коронованная особа. Инна, двигаясь к мужу, взяла его на мушку.

Кто-то вскрикнул, и Геныч наконец повернулся, все еще не понимая, отчего-то сразу несколько гостей с испуганными лицами тычут куда-то вбок.

Повернулся. И наконец понял.

— Нинка! — прошептал он. — Нинка…

И все понял, без малейших пояснений с ее стороны. А что тут было не понять? Он обманул ее, как обманывал долгие годы, и теперь настала пора поплатиться.

Впрочем, если уж на то пошло, все закономерно. То, что началось с обмана, обманом и закончится…

Но если бы он обманул и обобрал только ее (как и тогда — тридцать лет назад — хотел обмануть и обобрать, и она ему еще и помогала!). Он обманул и обобрал их сына.

Их единственного сына.

Геннадий, понимая, что его ждет, а также то, что никто из гостей не намеревается ему помогать и не желает броситься на его супругу, вооруженную ружьем, попятился задом, в сторону террасы.

Инна медленно приближалась, вдруг подумав, что так тому и быть.

Она убьет его и…

И все будет хорошо?

Однако отступать уже поздно. Споткнувшись, муж едва не полетел на паркетный пол. Застыв в нелепой позе, он мученическим взором уставился на жену.

На свою жену.

Инна, оказавшись от него буквально в метре, наставила ему на грудь ружье.

Она делает это не ради себя — она делает это ради сына.

Ее сына. И только ее!

Внезапно ей пришла в голову мысль о том, что Женечка находится где-то здесь. И, соответственно, увидит, как она застрелит сейчас его отца.

— Нинка… — Муж, наконец грохнувшись на пол, вдруг заплакал. Инне стало невыразимо жаль его — да, в том числе и его. И Женечку. И себя.

И всех-всех-всех…

Но тут позади раздался треск, шум, гомон. Лицо мужа просветлело, и он, пытаясь подняться, дико заорал, указывая на Инну:

— Стреляйте в нее, олухи, стреляйте же!

Инна поняла, что подоспела подмога и что на нее вот-вот набросятся люди мужа. Ну, или выстрелят в нее, как он приказывал.