— До связи!
Не успел майор переключить станцию, как дом тряхнуло от взрыва, повалил дым вперемежку с пылью.
Уланов вновь вызвал Чернова:
— Что произошло?
— Насколько понимаю, «духи» обвалили восточный пролет между первым и вторым этажами.
— Я должен знать точно.
— Из лестничного проема валит дым. Оттуда летят крупные фрагменты бетона и металла. Это подрыв пролета.
— Лишили нас пути отхода по первому этажу?
— Черт их, бородатых, знает. На хрена рвать лестницу, если они контролируют ее?
— Ладно. Жди приказа!
— Жду.
Сигналом вызова сработала специальная, основная радиостанция командира группы. Это была одна из последних разработок отечественного военпрома. Станция, напоминавшая кнопочный сотовый телефон с выдвижной антенной с радиусом действия до пяти километров. Радиус специальной станции «Эхо» обеспечивал мощный ретранслятор, который находился в штабе сирийского пехотного батальона, переданный туда из Хмеймима на время работы группы спецназа.
— «Шторм» на связи! — ответил Уланов.
— «Батый»!
Это был позывной куратора группы полковника Смолинского. Уж почему он взял или ему присвоили этот позывной, не знал никто. На ордынца он никак не был похож.
— Да, слушаю!
— Ну что, Улан, нашлись и на тебя гусары?
— Мне не до шуток. Группа по сути заперта в каменном мешке. Мы на втором и третьем этажах дома, обозначенного как крайний рубеж отхода. «Духи» контролируют одну лестницу, пролет другой, скорей всего, подорвали. К ним подошло подкрепление, моя позиция была обстреляна из южного дома.
Полковник передал:
— Это не подкрепление, там рядом с тобой сидит наблюдатель батальона правительственных войск. Он видел все. В южном доме один из стрелков отряда, который блокировал вас. Уберите его, легче станет.
— Легче станет, если оставим здесь Аль-Аграна.
— Это исключено. Главарь банды должен быть у меня.
— Но вы сами-то понимаете, что нам не пробиться, таща груз.
— Не понимаю и не хочу понимать. У тебя один вариант, Улан, это выход к коллектору, это в двадцати метрах северо-западнее дома. Но ты сам знаешь, где он. Вам надо пробиться туда.
— Как?
— Думай, Улан. Но думай быстро. Подкрепление действительно идет к отряду блокады, сейчас оно в трех кварталах от вас. Так что у тебя на решение проблемы не более получаса.
Уланов спросил:
— Сирийцы помочь не могут?
— Нет! Они в огневом контакте с основными силами Аль-Аграна. Понесший серьезные потери батальон не сможет прорвать оборону игиловцев. Так что работать придется самостоятельно.
— Я понял. Значит, полчаса.
— Не более. Я жду в штабе. В коллектор комбат сирийцев вышлет людей, чтобы тащили главаря банды, но до этого пробивайся сам.
— Принял, «Батый»!
— Тебе тяжело, Улан. Но безвыходных положений нет. Есть люди, которые не могут найти выход. Ты к их числу не относишься.
— Не будем терять время. Есть у меня план. А уж сработает или нет, как по «ящику» говорят — время покажет. До встречи.
— Я очень жду вас.
Связь оборвалась.
Командир группы вложил в чехол специальную станцию, включил рацию малого радиуса. По сути это было переговорное устройство. Он вызвал снайпера Лазарева:
— «Пятый»! Ответь!
— Отвечаю.
— Занять позицию у проема. Я покажусь стрелку из соседнего дома, ты должен засечь его и снять. Ты же видишь проем окна комнаты, где нахожусь я?
— Ограниченный сектор.
— Должно хватить.
— Но это рискованно, командир.
— Он не успеет выстрелить, если не промажешь ты. И, смотри, не покажись «духам» в торце.
— Понял.
— Готов?
Через полминуты:
— Готов! Выставил зеркало. Вижу стрелка. Этот черт даже не прячется, морда на виду. Смотрит на проем, рядом автомат.
— Работаем!
Командир группы встал и вышел на пространство, видимое вражеским стрелком. Тот поднял автомат, майор упал на битый кирпич, прозвучал хлопок «Винтореза» — бесшумной снайперской винтовки!
И сразу же доклад:
— Есть, командир. Влепил «духу» пулю меж глаз!
— Молодец! Я на крышу.
— Куда? — удивился прапорщик.
— Душно здесь и пыльно. Проветрюсь. «Третьему» привести гранатомет «Муха» в боевое положение, тебе подготовить дымовую шашку. И без вопросов. Действия по команде.
Уланов привел станцию в режим «Приема», забросил автомат за спину, вышел на балкон. Подсознательно он ждал очереди или выстрела. Но улица промолчала.
Майор полез по балконам, благо перегородки ступенчатые и это можно было сделать без особых усилий, на крышу.
Там откатился от парапета, выдохнул воздух, проговорив:
— Ну вот и ладненько.
Пригнувшись, стараясь не шуметь, он пробежал до торца. И здесь его ждал приятный сюрприз в виде прямой железной лестницы, закрепленной на парапете и спускавшейся до первого этажа. На ней и на подступах к дому никого, в двадцати метрах северо-западнее крышка люка в вожделенный коллектор. Добраться бы туда. Но до этого…
Он расстегнул сумку, ввернул запалы в гранаты РГД-5 и Ф-1. Начал спуск. Ему предстояло пройти всего один этаж.
Прошел без проблем.
У проема торцевого окна замер. Услышал, как переговариваются боевики. И на позиции, и на лестнице. Чего они ждали? Подхода подкрепления? Возможно. А возможно чего-то другого. Например, прорыва противника. Сами атаковать они не решались. Из-за плененного главаря. Наверняка тоже имели приказ освободить его. Но ладно… работа есть работа. Майор достал первую гранату, выдернул зубами кольцо предохранительной чеки и забросил ее в коридор. Время замедления запала три-четыре секунды. Но, как показалось Улану, взрыв прогремел раньше. Кто-то выкрикнул.
Он переключил рацию:
— «Третий»!
— Да?
— С «Мухой» по полу в коридор и выстрел! Быстро!
— Принял!
Отдав приказ, Уланов бросил в сторону лестницы еще две гранаты, одну мощную Ф-1, уклонился в сторону. Прогремели взрывы. Одновременно из проема второго этажа вырвалось огненное облако. Доклад:
— «Третий, «Первому», позиция «духов» уничтожена!
Уланов приказал:
— Бегом к лестнице. Отстреливая всех, кто встретится, выход в коридор третьего этажа.