Венчанные огнем - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Гусейнова cтр.№ 119

– Римс Вальт!

Он говорил еще что-то, но, увы, моего словарного запаса не хватило, чтобы понять, о чем речь.

– Юлия Крымова, – наконец назвалась я и тут же отметила, что, услышав мурлыкающий голосок, мужик расслабился и поплыл, глядя на меня с радостной улыбкой.

Так у меня, оказывается, дополнительное достоинство имеется, которое по незнанию записала в недостатки. Это хорошо, учту!

Римс Вальт пробыл с нами всего минуту, а потом, помявшись, коротко поклонился и под моим любопытным взглядом быстро вышел. Недоуменно пожав плечами, я повернулась к Кершину и заметила, с каким жадным интересом он наблюдал за мной. Но в нем незаметно было ни похоти ни чего-то неприличного, глаза горели вниманием исследователя, наткнувшегося на необыкновенную, даже уникальную находку.

Вид Кершина снова заставил задуматься, что же я такое, если даже этот несомненно умный человек смотрит на меня, как на птицу Феникс, внезапно восставшую из пепла? Тяжко вздохнув, снова оглядела себя и, убедившись в печальном факте своего незавидного положения, вытерла вспотевшие ладони о рубашку. Ну да, оказалась непонятно где, да еще в одной ночной рубашке. Позорище-то какое! Хоть обратно крыльями прикрывайся.

Умница Кершин сразу понял, в чем дело, и неуверенно шагнул ко мне, осторожно положил ладонь на плечо в успокаивающем жесте. Мягко улыбнувшись, под локоток подвел меня к еще одной двери, прихватив с собой канделябр. Провел в другую комнату, судя по обилию одежды, гардеробную. Снова улыбнулся, заметив, что я в восторге, и отступил на пару шагов, предоставляя возможность самой выбрать одежду.

Я ринулась в саму гущу словно хищная птица, чтобы все внимательнее рассмотреть, погладить и пощупать. Столько красивого «тряпья» не видела никогда. Нет, вспомнила! Видела в исторических фильмах по телевизору, а тут – вживую. Мало того, еще и предлагают что-нибудь выбрать для себя.

Пробежавшись взглядом по рядам платьев, я вспомнила о своей новообретенной особенности и снова приуныла: ну как надеть хоть одно из них, раз у меня за спиной крылья? Самое удивительное, сейчас, когда я уже обвыклась с новой внешностью, поняла, что от крыльев уже никогда не смогу отказаться. Слишком люблю летать, чувствуя всем телом ветер свободы, парить в голубом небосводе. За этот подарок буду вечно благодарить те «пятна», что дали мне вторую жизнь.

Осталась только сущая ерунда – подыскать одежду, которую я смогу надеть. И – о чудо! – нашла платье со шнуровкой не по бокам, а на спине. Тяжелая бархатная ткань сохранит тепло и придаст уверенности в себе. Я повернулась к Кершину и показала глазами на дверь. Как только он выполнил мою молчаливую просьбу, начала переодеваться.

Немного подумав, я решила не снимать рубашку, а надеть платье прямо на нее. Расслабив шнуровку сверху, влезла и потуже завязала бантик на поясе. Ура, оно жестко село на талии и не сползет с полностью обнаженной спины и не будет мешать крыльям. Пока я одевалась, в голову пришла идея моего будущего гардероба. Признаться, платье, да еще бархатное, – совсем не мое, в смысле неудобная и непривычная для меня одежда. Поэтому как только смогу заработать немного денег, придется потратиться что-то практичнее.

Как только мне пришла в голову эта обычная житейская мысль, я задумчиво замерла, пытаясь осмыслить факт планирования дальнейшей жизни, шагов, которые нужно в первую очередь сделать. А ведь еще вчера… Вчера ли? Надо бы выяснить, сколько я тут провалялась в беспамятстве! Как давно сменила одно тело на другое? Сменила мир! Участвовала в войне и убивала. Убивала! Меня накрыло воспоминаниями, словно приливом, заставив согнуться в три погибели и уткнуться лицом в колени.

Хвост сочувственно обвился вокруг моих ног, крылья укутали плащом, скрыв от мира. Господи, как больно осознавать, что ты убийца, пусть даже не людей, а тех, кто сам с радостью убивал их. Лучше мне все равно не становилось. Такой грех на душу лег и давит пудовой гирей, не давая вздохнуть полной грудью.

Открылась дверь, а в следующее мгновение мне на голову легла большая теплая ладонь и по-родительски ласково погладила. Я подняла взгляд и сквозь слезы посмотрела в темные, умные глаза Кершина, вставшего рядом со мной на колени. В них было столько тепла и понимания, что я не выдержала и прильнула к нему, уткнулась в шею и разрыдалась, выплескивая накопившееся. Он стал гладить меня по растрепанной макушке, словно заботливый отец обиженную дочь. Так мы просидели пару минут, пока нас не прервали.

Шелестя юбками, рядом с нами присела женщина, вернее, дама лет тридцати с золотым обручем на голове, который был украшен большим красным рубином, и в бархатном платье, подобном моему. Она печально посмотрела на меня большими голубыми глазами, горестно поджав четко очерченные, пухлые губы. Красивая, белокожая и c неожиданно хорошеньким курносым носом. Прекрасные каштановые волосы мягкой волной спускались до талии, придавая ей особый шарм.

Отчего-то мне показалось, что эта красавица давно не улыбалась, но все равно добра и участлива. От нее исходило тепло и симпатия, и мне она сразу и безоговорочно понравилась. Вытерев слезы и шмыгнув носом, я отстранилась от Кершина, который сразу встал на ноги и учтиво склонился перед дамой, подтверждая мою догадку о том, что она очень важная особа. Я тоже встала, хотя кланяться не спешила. Пиететом к высоким должностям я не страдала, уважала только за поступки и заслуги, а не звания.

Что-то я расклеилась, а ведь раньше этим тоже не отличалась. И оправдывают меня в собственных глазах, по крайней мере, две причины: раньше я не убивала и в другое тело не переселялась. В прежней жизни рассчитывала больше на себя. Другие не всегда помогут. Хочешь спать – постели постель, хочешь есть – сначала добудь еду, а потом сама и приготовь. Мне в жизни даром и просто так ничего не доставалось.

Я молча разглядывала даму, оказавшуюся почти на голову ниже меня, – ну хоть что-то осталось неизменным: как была модельного роста, так и осталась. Точно, я не ниже ста восьмидесяти сантиметров. А незнакомка неуверенно, робко смотрела на меня, не решаясь сделать первый шаг. Ага, значит, мы в одной лодке, можно расслабиться. К счастью, Кершин пришел нам обеим на помощь и представил женщине сначала меня, а потом медленно, чтобы я запомнила, произнес:

– Хасин Эливия Пограничная!

Я повторила, и они оба остались довольны. Потом Кершин быстро пояснил Эливии, что я не говорю на известных им языках, чем вызвал у той удивление. Затем она, оглядев мое платье, весело хмыкнула, сложила ручки перед грудью, коротко кивнула и быстро вышла, громко выкрикивая непонятные мне слова.

Кершин недовольно поморщился, наверняка догадавшись, что будет дальше, а я напряглась, оставшись в неизвестности. Впрочем, ненадолго. Через минуту Эливия вернулась вместе с тремя женщинами в чепчиках, державшими в руках небольшие деревянные ларцы. Одежда на них оказалась гораздо проще, да и держались они за спиной хозяйки (бархат и гордая осанка сомнений не оставляли) и разглядывая меня широко раскрытыми глазами.

Я приветливо улыбнулась служанкам Эливии, чтобы расположить их к себе, но двое почему-то растянулись в обмороке на ковре. Упс-с-с, про клыки забыла! Прикрыв рот, виновато улыбнулась Эливии и третьей женщине, схватившейся за сердце. Извиняясь, слегка развела руками, мол, простите, хозяева дорогие, я не хотела. Эливия звонко рассмеялась, чем полностью разрядила обстановку. Устоявшая на ногах женщина осторожно подошла ко мне.