Венчанные огнем - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Гусейнова cтр.№ 114

Очень красивая шатенка с потрясающими желто-карими глазами также от души забавлялась, поглядывая то на немцев, то на меня, предлагая разделить с ней веселье. Ее искренняя, добрая улыбка располагала, и я улыбнулась в ответ.

– Вы тоже в Берлин? – спросила девушка.

– Да, к тетке лечу!

Перекинувшись парой фраз, мы на минутку замолчали, и в этот момент объявили о начале посадки на наш рейс. В самолете девушка села в бизнес-классе рядом со мной, и пока пассажиры проходили дальше по салону, мы с ней переговаривались ни о чем, предварительно представившись друг другу. Оказалось, мою соседку зовут Алевтиной, коротко и предпочтительнее – Алев.

Прямо перед закрытием люка в салон вкатили небольшую коляску для инвалидов. Высокий солидный мужчина помог хрупкой, болезненного вида девушке с маской на лице и небольшим кислородным баллоном в тонких синюшных руках пересесть в кресло. Как только она устроилась, быстро окинула карими любопытными глазами пассажиров и с горящим в них энтузиазмом уставилась на нас, явно надеясь поболтать. Увидев, что мы тоже не против, она представилась:

– Привет, меня зовут Елена. Еду на операцию и надеюсь ее благополучно пережить.

Сказала она это с легкой, располагающей улыбкой, но мы с Алев в первую секунду не смогли сдержаться и нахмурились, сочувствуя и сожалея. Затем быстро взяли себя в руки и, улыбнувшись, по очереди представились. Я постаралась сгладить первые секунды неловкости:

– Привет, меня зовут Юля. Я в гости к тетке лечу. Она недавно замуж за иностранца вышла.

После меня Алев, сверкнув огромными, раскосыми, потрясающей красоты золотисто-коричневыми глазами, произнесла:

– Привет, меня зовут Алев. Я сирота, уже много лет ищу своих родителей, и немцы, к которым лечу, возможно окажутся ими. Кроме имени и фамилии ничего о себе не помню!

Мы с Леной с сочувствием посмотрели на нее. И хотя я не могла похвастаться тем, что моя большая семья меня обожает, но все равно они родные и близкие люди и, что бы ни случилось, я люблю их и всегда приду на помощь, если потребуется. Уверена, они сделают то же самое. Я непроизвольно пожала ладонь Алев, делясь с ней сочувствием, пониманием и теплом. После того, как Лена коротко пообщалась со своим врачом, интересовавшимся ее самочувствием, мы плавно перевели тему и начали болтать о мелочах. Выяснив, кто где остановится в Берлине, мы на секунду замолчали, а дальше начался кошмар любого пассажира самолета.

Все началось с оглушительной тишины, потом раздался хлопок и выпали оранжевые кислородные маски, от чего на голове волосы встали дыбом. Резкий душераздирающий вопль словно разрезал тишину надвое. Алев схватила Лену за руку, я – Алев, затем нас накрыл шквал огня, который всего на мгновение опалил нестерпимой болью, а затем наступила темнота.

Боль исчезла так же внезапно, как появилась, и забрала с собой тьму. Вместо нее меня окружала сплошная серая муть. Тела не было, только сплошной клубок чувств, страхов и эмоций. И этот клубок, мой клубок, болтался непонятно где. Меня куда-то тянуло, я почувствовала-увидела других, таких же неприкаянных. Хотя каким образом это можно видеть или чувствовать, не имея тела, лично мне было непонятно, но остальные так сверкали и искрились, словно маленькие серебристые искорки, что я непроизвольно потянулась к ним.

Подплыв поближе, я поняла, что это Алев и Лена, и прижалась к ним в поисках тепла и хоть какой-то надежды. Мы слились в единую искру и поплыли в общем потоке, устремленном к расширяющейся светлой точке, в которую все время вливался кто-то еще, выныривавший из серого ничто.

Я чувствовала непередаваемый ужас от нашего пустого, бессмысленного скольжения и, судя по нарастающему внутри напряжению, мои невольные спутницы чувствовали то же самое. Было обидно, что моя жизнь закончилась вот так. Ничем. Будто я призрак, незаметно появилась и так же незаметно исчезла, ничего не испытав, не изведав, не сделав чего-то действительно полезного и большого, не любя и даже не ненавидя. Я не знала и не испытывала сильных переживаний, а ведь так хотелось, чтобы кто-нибудь любил, холил, лелеял и нуждался именно во мне. Чтобы самой хоть раз в жизни очнуться от серого, безликого сна и почувствовать себя живой.

Лишь прыжки с парашютом дарили кратковременный взрыв чувств и эмоций, но и их хватало ненадолго. И затем душа снова покрывалась словно пылью тоски и одиночества. Боже, как обидно, что все уже закончилось, и нет второго шанса исправить свою жизнь.

Терзания моей души прервала Елена, которая неистово задергалась, борясь с течением и пытаясь вырваться из общего потока. Сначала я поддержала ее просто из чувства солидарности, а потом, сама заразившись стремлением к свободе, начала рвать эти сковывавшие нас всех путы, толкаясь из стороны в сторону, и старалась улететь прочь из тоскливой реки неприкаянных душ. Когда мне показалось, что мы не сможем выскочить, лопнули будто бы последние нити – и мы, как пробка из бутылки шампанского, вылетели наружу и тут же потеряли из виду всеобщий поток. Как неожиданно и вместе с тем страшно внезапно оказаться в полной темноте, хоть она и была странно прозрачной! Мы медленно плыли сквозь нее, слабо озаряя пространство светом своих потерянных душ.

Казалось, это мистическое путешествие будет длиться вечно. Мы скитались среди туманных пятен миров, а ощущение безвременья и одиночества окружало все плотнее. Времени здесь не было, и мы бы вряд ли смогли определить, сколько вот так парили, пока неожиданно не увидели вдали странное скопление огромных ярких звезд, нанизанных на невидимую нить словно шары. Они выглядели подобно гигантскому блестящему ожерелью. Подплыв к нему поближе, мы застыли, завороженные сиянием, недоступным нашему пониманию, в попытке узнать, что же это такое.

Вдруг темнота вокруг нас сгустилась, превратилась в чернильное пятно, причем четко ощущалось, что оно живое. Рядом с ним расплылось яркое светлое облако. И это облако почему-то в темноте не выглядело инородным. Вся моя сущность засверкала и потянулась к нему. Весьма странные ощущения для меня, очень осторожно относившейся к любым потусторонним существам. И вдруг зазвучали голоса, кажется, разговор этих удивительных пятна и облака.

– Трое? Это странно, но зато как удобно, ты не находишь?

– Сестра, ты уверена, что приняла правильное решение?

– Да, родной, столько моих детей страдает, я должна помочь им исправить свои ошибки.

– Сестра, тогда одна достанется мне. Мои дети уже слишком много заплатили за чужую вину. Если ты правильно выберешь хрустальную слезу, она станет искуплением и милосердием для них.

– Братец, не много ли ты на себя берешь, требуя у меня чего-то?

– Я прошу. Ведь в них и твоя сущность! И ведь это твои детишки неудачно поиграли в проклятье, ты не находишь?

В пустоте всплыло третье пятно – тускло-серого цвета – и вступило в напряженный разговор странной парочки:

– Брат, сестра, боюсь, вам обоим придется поделиться. Мои потомки вымирают, и скоро некому будет петь мне священные песни, а сила уйдет в пустоту, как и мы. Слишком много мы давали воли детям, осталось мало времени и возможностей все исправить. Нам необходимо объединиться и решить проблему, иначе созданное погибнет, будет нарушен еще один закон мироздания, а главное – ожерелье миров распадется. Мне будет жаль, а вам?