Мститель. Офицерский долг (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шмаев cтр.№ 33

Обсуждая со «Старшиной» маршрут передвижения, мы собирались ехать в основном наобум, опираясь исключительно на извечное русское «авось», на «куда идет дорога» и мою бескрайнюю наглость. Но полицаи помогли нам не только кучей оружия, боеприпасов, продуктов и новыми бойцами, но и справочной информацией. Об этом мы и беседовали с полицаями. Я их очень вдумчиво попытал, и они, не зная, что мне конкретно нужно, вывалили кучу самой разнообразной информации, которую чуть позже я разложил по полочкам и проанализировал.

Дело в том, что я умею думать, но у меня позднее зажигание, и основные решения я принимаю, крепко подумав и собрав максимальное количество информации. Именно поэтому мои действия такие непредсказуемые. К тому же в Сарье мы подобрали четырнадцать местных «Сусаниных», и, сопоставив их знания со словами полицаев, я получил полную картину округи. Это еще одна причина, по которой мне нужно было пройти именно через этот пост.

Росицу мы прошли спокойно. Солидная, внушительная немецкая колонна, сопровождаемая местным броневиком, уверенно и неотвратимо катившаяся прямо по центральной улице этой большой деревни, не вызвала ни у кого никаких подозрений. Очереди из автоматов никого не вспугнули, это ведь не бой, с неизбежными взрывами и заполошной и беспорядочной стрельбой. Пара встретившихся полицаев торопливо умелась с дороги от греха подальше. Кто их знает, этих немцев? Еще намотают на колеса броневика вместе с белой повязкой и ржавой «Мосинкой». Кстати, я это сделаю с огромным удовольствием, если не сегодня, то в другой раз обязательно. Это как раз то, о чем я говорил, увидев броневик. Потом была еще одна деревня, небольшая, тихая и ставшая пустынной, как только колонна «захватчиков» появилась на околице.

Мы остановились у колодца, где наши водилы залили воду во всю технику, и мы, пользуясь случаем, набрали ледяной воды во все наши фляги. Молодые, понятно, сидели в кузовах. Минут через двадцать к нам подскочил мелкий, полупьяный и какой-то опустившийся мужичонка, с белой повязкой полицая и рыжей кобурой на немецкой портупее. Общался с ним я на вполне русском языке, немало его поначалу удивив. Загрузив уродца поисками самогона, я отправил его домой, сказав, что с господином офицером мы заедем к нему позже. Затем, прихватив банку тушенки, я зашел в низенький покосившийся домишко и коротко переговорил с маленькой старушкой, смотревшей на меня вначале с откровенной ненавистью.

До полицая мы доехали вдвоем с «Сержем», набрали самогона, и я предложил поехать с нами, объяснив, что нам надо проехать на ближайший хутор, где скрываются бежавшие евреи. Мужичонка обрадовался в предвкушении будущего грабежа и, прихватив неизменную «Мосинку», поехал с нами. Проходя по его двору обратно к мотоциклу, я как бы невзначай срезал четыре метра крепкой хозяйственной веревки. Хотя я уверен, что если бы я походя разнес бы ему весь дом и изнасиловал его жену, если бы она была у такого обмылка, он точно так же подобострастно улыбался бы.

Сначала я хотел повесить полицая прямо здесь, в центре деревни, но потом, подумав немного, решил, что местные жители этого не заслуживают. Приедут потом из Росицы дружки этого недоноска и устроят здесь зачистку. Зачем такой экстрим местным бабулькам с детишками? Поговорив пару минут с бабушкой, я вообще хотел освежевать полицая прямо у него дома, но потом просто сказал ей, где будет висеть этот добровольный помощник оккупантов. К тому же не все же нам с «Сержем» за всех отдуваться, пусть молодые парятся. Хотя, я думаю, повесят они его не просто с удовольствием, а еще и с чувством глубокого удовлетворения.

Мне не дано понять, чем думал этот пропивший мозги полицай, машины были сильно загружены, и не заметить этого было невозможно, но, видимо, немцы вообще не объясняли собственным холуям свои поступки, и, соответственно, выдрессировали их соответствующе. Отъехали от деревни, впрочем, недалеко. У ближайшей рощи я притормозил и, сойдя на землю, коротко заехал полицаю под дых. Все остальное сделали без меня.

Через четверть часа мы покинули эту красивую березовую рощу, на опушке которой, на старой раскидистой березе, висел голый труп с обломком доски с надписью «Предатель» и цифрой «2» над ней. Еще через полчаса движения мы остановились на опушке небольшого леса на короткий привал. Остановиться надолго я не мог, слишком близко мы были от мест своих жутких подвигов, но нам надо было помыться, постираться и переодеться. Кроме всего прочего, здесь будет первый тайник, в который мы уберем часть продуктов из неприкосновенного запаса, оружие и боеприпасы.

Дело в том, что в места основного базирования мы придем не скоро, а сюда со временем будут ходить боевые группы, и возвращаться они могут этой дорогой, да и вообще небольшой энзешный склад не помешает. Надеюсь, моя первая заначка помогла лейтенанту. Таких закладок я собирался сделать много, а двинемся мы отсюда ночью или ближе к утру. Моя идея была принята с пониманием и одобрением, особенно стариками, а молодым я объяснил, что это одна из степеней доверия, может быть, этот склад поможет кому-нибудь из них выжить. Пока «Старшина» с Виталиком формировали заначку, «Погранец» с молодыми готовил схрон. Мне там делать было нечего. Такой человек, как «Погранец», который три года на границе разыскивал нарушителей и их закладки, лучше меня определит место и оборудует тайник. Всегда надо доверять профессионалам.

«Серж» с саперами занимался нашим увеличившимся хозяйством и вооружал молодых, по пути обучая и инструктируя по оружию. Девчонки готовили еду и прихорашивались. Женщина – она и на войне женщина, а может, на войне она женщина втройне, мужиков-то на войне больше. Без женщин в отряде это не отряд, а опустившееся, завшивевшее стадо, но наличие красивых девчонок в большой мужской группе – это и дополнительные морально-этические проблемы. Я обязательно столкнусь с ними, но не сразу. Поэтому думать об этом буду не сейчас.

Эстер

Моя жизнь изменилась стремительно и необратимо. Вечером мы сидели на скамейке за домом под грушей, и я слегка касалась своим плечом его плеча и млела от счастья. Это было прекрасное, необычайное чувство, и казалось, что нет войны. Хотелось, чтобы этот восхитительный вечер никогда не кончался. Скоро у него заживет нога, и мы вместе пойдем воевать. Война же не кончится. Тетя, конечно же, меня отпустит, не буду же я сидеть дома, когда ОН воюет там где-то далеко.

Утро началось с тупых ударов по телу и по голове, разорванной рубашки, пронзительной боли, автоматных очередей, криков, опять ударов, связанных рук. Потом пришли другие люди, быстро убившие всех полицаев, и девочка, русая, худенькая, в мальчишечьей одежде, с двумя «Наганами» на узком поясе брюк. Девочка вытирала мне разбитое лицо, увела в дом, протерла всю холодной водой и дала мужскую одежду, а я все время видела лицо тети, вернее, то, что осталось от ее лица. Потом я делала все, что говорила мне эта девочка, и даже там, на дороге, безропотно вынесла все, что сказал тот высокий мужчина, одетый в ненавистную полицейскую форму. Он же дал всем нам оружие, а девочка помогла мне надеть ремень с пистолетом. Сейчас я сидела в маленьком кругу девчонок и бездумно смотрела на заходящее за лес солнце. Заканчивался очередной восхитительный летний вечер.