Слово Оберона - читать онлайн книгу. Автор: Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 62

Принц-саламандра чуть не тащил на себе Принца-пленника. В темноте пещеры тот снял повязку с глаз, но силы его давно подошли к концу.

— Скорее! — крикнул Уйма. — Быстро через ров, я пойду последним!

— Развяжи меня, иначе мне не дойти, — повторил Принц-деспот.

Я провела навершием посоха по ремням, стягивающим его руки. Ремни упали. Руки повисли плетьми. Я вспомнила, как освобождала Максимилиана, только тот был щуплый мальчишка, а этому я едва доставала до груди.

— Зря, — проворчал Уйма. — Живее. Вперёд.

— Я за тобой, — сказал ему Принц-деспот.

— Сейчас! — Уйма осклабился. — Пущу я тебя за спину, жди! А ну пошёл, коли не хочешь быть падалью!

К моему удивлению, Принц-деспот послушался. Зашагал с камня на камень — ноги у него были длинные, он шёл легко и уверенно, успевая на ходу разминать онемевшие руки. Я подумала: как быстро он пришёл в себя! Нам на правилах дорожного движения рассказывали, что если слишком долго держать на руке жгут — рука отмереть может…

Хотел ли Оберон, чтобы ради его Обещания кого-то связывали, скручивали, тащили под венец силой?

Я сползла с края рва, спрыгнула на камень и почуяла запах. Принц-чума был уже здесь. Он входил в тоннель, который мы только что прошли.

А если он прорвётся через Печать вслед за нами?!

Мысль была такая страшная, что я замерла на секунду. Уйме пришлось подтолкнуть меня в спину:

— Заснула?!

— Мы не можем… — я задыхалась. — Если он… мы должны…

— Вперёд! Вперёд!

Я зажмурилась от страха и подумала: если не успеем — раздавлю ключ. Наступлю на восковой отпечаток Гарольдова пальца, чтобы чума не мог пройти и никто не мог пройти… Мамочки!

Я упала, ушибла колено. Поднялась. Вот уже край рва, осталось только взяться за него руками, подтянуться…

Нету сил. А сзади всё сильнее накатывает запах. Как во сне: за тобой погоня, а ты не в силах пошевелиться.

— Давай!

Уйма, сопя, подсадил меня и с трудом выбрался сам. Оставалось совсем чуть-чуть. Вперёд по узкой пещере, мрачной и сырой, как настоящее загробное царство… Здесь должна быть гладкая скала, из глубин которой мы с Уймой явились в этот мир. Где?!

Я обернулась направо, налево… Нагромождение камней, сталактиты и сталагмиты, как сомкнутые клыки, а где же эта чёрная скала?!

— Лена, вы где? Я ничего не вижу… — голос Принца-саламандры. Он стоял в десяти шагах от меня и пялился в темноту. У ног его лежал Принц-пленник. Кажется, опять без сознания.

— Сюда!

Обернувшись, я увидела Максимилиана. Никогда в жизни я ему так не радовалась. Некромант стоял, расставив ноги, хищно подавшись вперёд, глаза его сверкали. Он был похож на вратаря, а за спиной его темнела та самая гладкая скала со вбитыми в неё скобами.

— Давайте ключ! Ради всего, что вам дорого, скорее давайте ключ!

Уйма снял с пояса кожаный мешочек. Мне казалось, что людоед еле движется. Очень медленно — зубами — срывает тонкий ремешок-завязку. На ладонь ему ложится восковой отпечаток — великое сокровище, за которым в этом мире нашлось столько охотников…

Ключ лежал на ладони у Уймы. Максимилиан смотрел на него, как очень голодный хищник на розовую нежную дичь. И Принц-деспот перестал себя контролировать — в его глазах зажглись цепенящие жёлтые огоньки.

— Дай! — некромант кинулся вперёд, но Уйма вовремя убрал руку:

— Я сам.

Уцепившись за скобы, он поднялся метра на два и приложил восковой отпечаток к скале.

Ничего не случилось. Запах смерти становился всё сильнее: Принц-чума переходил, наверное, ров.

Может быть, мы испортили отпечаток? Перегрели, расплющили, стёрли, ведь это всего лишь воск! Сперва я таскала его в кармане, потом Уйма на поясе, во сне и в бою, и… — меня обдало морозом, — и в стране вулканов! Там ведь такая жарища… Ключ расплавился! Всё пропало!

— Поворачивай, — напряжённо зашептал Максимилиан. — Линии не совпали. Просто поворачивай. Она откроется, вот увидишь!

Волосатые пальцы Уймы медленно повернули отпечаток.

Я обернулась. Ещё секунда — и Принц-чума окажется рядом с нами.

— А-ах!

Они вздохнули одновременно. Принц-саламандра поднял к потолку зелёные глаза, мне показалось, он готов заплакать. Некромант завизжал и повис на железных скобах. А перед Уймой — над всеми нами — загорелся огонёк, сделался больше, расплылся радужным пятном, и вот уже это дыра в стене, и вот уже можно в неё пролезть!

— Пусти! — Максимилиан вцепился Уйме в штаны. — Пусти!

Людоед взял мальчишку за шиворот и с натугой перебросил его через радужный край открывшегося люка. Потом спрыгнул вниз, подхватил Принца-пленника и поволок его к скале. Пятно света мигнуло и медленно начало сокращаться, будто замерзающая полынья. Уйма, рыкнув, забросил в люк Принца-пленника и подоспевшего Принца-саламандру.

— Лена!

Я увидела его протянутую волосатую ладонь. И я шагнула к нему, поудобнее перехватив посох, но в этот момент Принц-деспот кинулся, как волк, и я отлетела назад.

Принц-деспот схватил Уйму за руку и резко рванул, так что людоед сорвался и грохнулся на каменный пол. Принц-деспот взлетел к проёму в скале, обернулся и осклабился:

— Удачи.

Проём сокращался всё быстрее. Принц-деспот помедлил, выжидая, пока он затянется посильнее, а потом скользнул на ту сторону; прощальный взгляд его был — за моё плечо.

Я обернулась. Принц-чума стоял шагах в двадцати и глядел мне в глаза.

— Уходи! — я выставила перед собой посох. Он покачнулся. Расстояние между нами сократилось вдвое. Я не смогу причинить ему вреда, но наверняка смогу задержать, пока дыра в скале не закроется…

— Лена!!!

Руки людоеда сгребли меня за штаны и куртку. Уйма закряхтел, прямо перед грудью у меня обнаружились ржавые скобы в скале.

— Иди!

Сжимая одной рукой посох, перехватывая скобы зубами (больно, и металлический привкус во рту), я поднялась к сужавшемуся окошку. Перекинула ногу через радужный край. Оглянулась.

Людоед стоял под скалой, спиной к лестнице, перегородив её собственным телом. Принц-чума был в нескольких шагах от него.

— Нет!

Я весила в пять раз меньше Уймы и, конечно, по законам физики никак не могла сделать того, что случилось в следующую секунду. Уже проваливаясь сквозь Печать, я протянула Уйме посох. Людоед вцепился в древко, а я рванула посох на себя — в тот самый момент, когда от светлого проёма осталось пятнышко размером с суповую тарелку.