Здоровье ребенка. Современный подход. Как научиться справляться с болезнями и собственной паникой - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Бутрий cтр.№ 40

– Может ли хорошая вакцина испортиться и при каких обстоятельствах?

– При нарушении сроков хранения и холодовой цепи, разумеется, может. Поэтому требования к этим параметрам чрезвычайно строгие. И соблюдение этих требований всеми медучреждениями строго контролируется Роспотребнадзором.

– Какие бывают вакцины? И какие из них в каком случае предпочтительнее?

– Отечественные и импортные, живые и неживые, монокомпонентные и комбинированные.

Предпочтительнее импортные, потому что качество выше, и предпочтительнее комбинированные, потому что боли и визитов к врачу меньше. Но при отсутствии возможности выбора идеального варианта любая вакцина лучше, чем затягивание вакцинации. Лучшее – враг хорошего.

– Есть ли смысл «готовиться» к прививке (например, давать накануне ребенку антигистаминные препараты)?

– Нет доказательств того, что антигистаминные препараты или какие-либо другие лекарства улучшают переносимость и снижают количество осложнений от прививок. Популярная в России практика назначения различных схем «подготовки к прививкам» обусловлена лишь желанием врачей снизить уровень страха родителей (или даже самих врачей) перед вакцинацией, но не имеет под собой научных оснований.

– В каком случае ребенку дается медотвод?

– Существуют международные и российские регламентирующие документы, на которые опирается врач в этом вопросе.

В целом, перечень истинных противопоказаний довольно небольшой, а многие хронические болезни, из-за которых родители стремятся откладывать вакцинацию, наоборот, являются дополнительным показанием к прививкам, так как если такого ребенка не защитить вакциной, а он заболеет еще и управляемой инфекцией, это может нанести ему огромный вред, гораздо больший, нежели когда той же инфекцией болеет изначально здоровый ребенок.

В российской педиатрии чрезвычайно распространена практика ложных медотводов от прививок, есть даже глава в Методических указаниях, посвященная ложным противопоказаниям к вакцинации. Только вдумайтесь, насколько должна быть серьезной проблема, чтобы посвятить ей главу в приказе.

– Проводились ли долгосрочные исследования, однозначно доказавшие безопасность вакцинации беременных женщин?

– Да, в настоящее время беременным женщинам разрешено вводить инактивированные вакцины и анатоксины. Эти рекомендации основаны на крупных и надежных исследованиях, в том числе долгосрочных.

– Был ли в вашей практике хоть один случай, заставивший усомниться в безопасности прививки, – тяжелая реакция или отсроченное осложнение?

– В моей практике регулярно происходят случаи, когда я сомневаюсь даже в эффективности медицины как таковой. Профессия врача в принципе заставляет постоянно сомневаться и перепроверять, быть критичным и самокритичным. К счастью, лично у меня и у моих ближайших коллег не было тяжелых осложнений на прививки, но когда я читаю о таких случаях в прессе или медицинских журналах, я всегда огорчаюсь, ведь врач не хотел зла, вводил прививку, чтобы защитить пациента, и внезапно нанес ему непоправимый вред.

Это всегда ужасно, но вокруг нас постоянно происходят несчастные случаи: люди калечатся и погибают по самым нелепым поводам, такова жизнь. Это не повод прятать голову в песок и отказываться от прививок. Некоторые люди погибают от наркоза – это ведь не повод отказаться от него, ведь без него погибнет несравнимо больше людей. С вакцинами точно так же.

В целом, я настоятельно рекомендую в полном объеме вакцинировать детей и взрослых. А людям, желающим узнать больше о доказательствах эффективности и безопасности вакцин доступным языком, советую прочесть книгу Пола Оффита «Смертельно опасный выбор», она по косточкам разбирает все страхи родителей и нападки антипрививочников на вакцины.

Несколько лет назад у меня была очень запоминающаяся встреча. Я сидел в кабинете на приеме, и ко мне обратилась семья: бабушка (лет 55, властная, крупная и хамоватая), мама (лет 23, хрупкая, робкая и несамостоятельная) и ребенок, лет четырех, худощавый и робкий, как мать.

Говорила со мной бабушка, а мама и ребенок все время сидели молча, было очевидно, что бабушка тут хозяин. Суть ее просьбы (скорее, даже приказа) была проста, как огурец: мы не хотим делать прививки, у ребенка их нет ни одной и не будет; напишите нашему внуку/сыну липовый прививочный сертификат, будто все вакцины у него введены, чтобы у нас не было проблем с детским садом и прочими структурами.

Я, разумеется, отказал. Она намекнула, что заплатит, и чтоб я тут не строил из себя идейного (в этом месте мои постоянные пациенты должны оценить комичность ситуации). Я отрезал, что профессиональная репутация стоит намного дороже денег, и на этом бы нам следовало расстаться с нелестным мнением друг о друге, но женщина почему-то решила остаться и проверить меня на прочность. Видимо, ее ввел в заблуждение мой юный возраст: я и сейчас не очень-то похож на серьезного врача, а шесть лет назад и вовсе был сопляком.

Бабушка перешла в активное наступление. Она начала сыпать случаями в духе «после прививок все становятся инвалидами», я остановил ее и попросил выбрать самый вопиющий случай инвалидизации от прививок среди лично ей известных. Разумеется, это оказался детский церебральный паралич, который развился после, но не из-за прививок, и ее атака рассыпалась.

Рассердившись и теряя терпение оттого, что не удалось заткнуть такого слюнтяя первым же ударом, женщина начала длинную пулеметную очередь из заезженных до дыр антипрививочных мифов про то, что вакцина от кори вызывает аутизм, что в вакцинах содержатся страшно токсичные мертиоляты-алюминии, которые отравляют / снижают интеллект / приводят к бесплодию / убивают естественный иммунитет и т. д. – нужное подчеркнуть. Я парировал, что автор мифа об аутизме давно уличен в подлоге и с позором изгнан из медицины, что ртутных солей в морской рыбе содержится на порядок больше, чем в вакцинах, что вред от гидроксида алюминия, который добавляют в некоторые вакцины, – безграмотная выдумка, что паранойя про злых масонов, отравляющих вакцинами яичники непорочных славянских девочек, даже всерьез обсуждаться не должна, и т. д., и т. д.

Она не унималась и горячилась все сильнее. Стала давить на то, что мы, врачи, все сплошь продажные твари и получаем огромные откаты от фондов Рокфеллера и Сороса за то, что своими руками вводим яды под видом вакцин детям. Я иронично соглашался, что именно на эти откаты я купил себе велосипед, который пристегнут на улице, под окном моего кабинета, и на котором я езжу на работу уже который год (я до сих пор на нем езжу, кстати, – Сорос не балует). Стала нажимать на то, что производство вакцин – космически выгодный бизнес, и за такие деньги можно купить ученых и получить какие угодно исследования. Я отвечал, что те же самые фармкомпании заработают гораздо больше, проще и без всякого риска на производстве детских реанимационных аппаратов для лечения последствий управляемых инфекций.