Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Альфред Генти cтр.№ 65

В начале августа 1568 года король разослал приказ взять со всех гугенотов присягу в том, что они никогда не возьмутся за оружие, иначе как по приказанию короля. Гугеноты единодушно отказались присягнуть. Между тем, после выхода канцлера из королевского совета, партия кардинала Лотарингского не встречала уже никакого противодействия. Было решено захватить всех вождей гугенотов, проживающих в своих поместьях. Арестовать Конде и адмирала было поручено Гаспару де Таванну, в распоряжение которого с этою целью было дано по четырнадцать рот пехоты и кавалерии, которые тайно направились в Нуайе.

Конде предупредили. К нему присоединился и адмирал Колиньи с семьей. Несколько соседних дворян с их людьми составили конвой в полтораста человек. Но бегство было невозможно; их сторожили на всех дорогах солдаты Таванна. Враги предполагали, что Конде и адмирал будут искать спасения в Германии, и сторожили эти пути особенно бдительно. Этим решили воспользоваться вожди гугенотов, направившись в противоположную сторону. Перед отъездом Колиньи послал королю красноречивый протест, указывая на кардинала Лотарингского как на главную причину бедствий Франции.

23 августа Колиньи и Конде выехали со своим конвоем из Нуайе и против ожидания нашли брод через Луару без охраны. Они приняли это за особую милость Провидения, тем более что вслед за их переправой пошел сильный дождь, от которого вода в реке поднялась и помешала переправиться тем же бродом преследовавшей их кавалерии Таванна. При наивозможной быстроте передвижения и осторожности им удалось избежать всех опасностей и проехать благополучно всю Францию до Ла-Рошели.

Вечером шестнадцатого сентября часовой на башне замка Лаваль заметил приближающийся большой отряд всадников. Ла-Рошели угрожали королевские войска, которые, конечно, могли послать и против замков гугенотов, и сторожевой колокол забил тревогу, извещая соседей об опасности. Сама графиня с Франсуа и Филиппом появились в башне над воротами. Отряд остановился, и два всадника выступили вперед.

– Франсуа! Да ведь это Конде и адмирал! – вскричал Филипп, всматриваясь во всадников.

Франсуа также узнал их.

Велели опустить подъемный мост и открыть ворота, и сама графиня поспешно спустилась в сопровождении Франсуа и Филиппа во двор навстречу неожиданным посетителям, уже въехавшим в замок по подъемному мосту.

– Графиня! – сказал Конде, почтительно снимая шляпу, – мы беглецы и просим у вас приюта на ночь. Со мной жена и дети, а адмирал тоже со своей семьей. Мы проехали по всей Франции из Нуайе по проселкам и малоизвестным дорогам, преследуемые как дикие звери, и нуждаемся в отдыхе.

– Милости просим! – ответила графиня. – Я принимаю как высокую честь посещение таких гостей, как вы и адмирал Колиньи. Прошу пожаловать. Сын мой встретит принцессу с отрядом.

Через несколько минут отряд принца и адмирала вступил в замок. Теперь в их отряде было уже около четырехсот человек, так как по дороге к нему присоединилось несколько дворян-гугенотов со своими людьми.

Прибывших приняли со всей роскошью, свойственной тому времени. Для солдат приготовили целых быков и баранов и выставили бочки с вином.

– Здесь наша первая спокойная остановка со времени нашего выезда из Нуайе, – говорил Конде, наслаждаясь в саду прохладой вечера. – И вам мы, вероятно, не причиним никакого беспокойства. Если бы против вас и направился гнев короля и католиков, то вы уже столько раз провинились перед ними, что одна лишняя вина не может идти в расчет.

– Я была бы глубоко обижена, если бы вы проехали мимо Лаваля, – сказала графиня. – Что касается опасностей, то я уже двадцать лет живу среди них и в последний год чувствую себя даже более спокойной, зная, что Ла-Рошель за нас. Я отправила туда за последние месяцы много драгоценностей, на случай, если меня принудят выехать отсюда. Но я буду защищать свой замок до последней возможности, тем более что в случае опасности могу предложить убежище всем окрестным гугенотам.

– Опасаюсь, графиня, – заметил адмирал, – что наше прибытие в Ла-Рошель взволнует всю страну. Но бежать ради собственной безопасности в Германию было бы с нашей стороны эгоизмом. Мы не хотели оставить наших братьев, которые возлагают на нас все свои надежды. Из Ла-Рошели мы можем сноситься с Наваррой, Гасконью и, без сомнения, скоро станем во главе новой гугенотской армии, потому что теперь гугеноты знают, что только оружием мы можем добиться своих прав. Уже и теперь, когда двор считает нас простой горстью беглецов, наши братья по всей Франции отозвались на наше воззвание, которое мы издали, уходя из Нуайе. Они уже соединяются и вооружаются, и теперь уже есть немало отрядов, готовых выступить в поход по первому нашему призыву.

На следующее утро принц и адмирал со своим конвоем уехали в Ла-Рошель, куда и прибыли 18 сентября.

Графиня с сотней своих воинов и слуг в течение первого дня пути сопровождала своих гостей и вернулась в замок только на следующий день.

Вести о гугенотских вооружениях обеспокоили двор, и король поторопился издать указ, обещавший королевское покровительство всем гугенотам, которые не восстанут. Но лишь только силы католиков собрались в достаточном количестве, последовала отмена всех эдиктов о веротерпимости и воспрещение всяких обрядов, кроме католических, под страхом смерти и конфискации имущества. Фанатическое население городов очень обрадовалось этому эдикту. В Тулузе и в других местах образовались союзы для искоренения ереси, именовавшие себя «Крестовыми походами». Но и для вождей гугенотов этот эдикт был на руку, так как убедил самых мирных приверженцев новой веры, что им нет другого выхода, как взяться за оружие, а гугенотским агентам при иностранных дворах дал основание утверждать, что французский король намерен искоренить реформатство в своих владениях и что гугеноты вынуждены восстать ради самосохранения. Прибытие адмирала в Ла-Рошель воодушевило всех гугенотов, которые энергично стали готовиться к военным действиям. Замок Лаваль был центром всей местности, в котором и должны были собраться все окрестные гугеноты. Было весьма вероятно, что католики попытаются напасть на него, и потому адмирал отклонил предложение графини послать своего сына с пятьюдесятью воинами для усиления гарнизона Ла-Рошели.

– К тому же я не сомневаюсь, – сказал он, – что королева Наваррская присоединится к нам, и мы скоро перейдем к наступательным действиям.

На третий день после отъезда Конде и адмирала ранним утром в замок прибежал человек из Ниора с известием, что накануне городская чернь избила человек сорок гугенотов, а около двухсот человек заключили в тюрьмы. Появилось опасение, что эта чернь, побуждаемая католическими священниками, произведет избиение в окрестных деревнях.

– Следует попытаться помочь нашим братьям, – сказала графиня. – Франсуа, собери с Филиппом возможно больший отряд и поезжай к Ниору. Попытайся вывести оттуда всех гугенотов, а если встретишь буйствующих католиков, дай им хороший урок. Жаль, что мы не можем защищать наших братьев в городе, но с нашими силами немыслимо предпринять что-нибудь против укрепленного города.

Через четверть часа Франсуа и Филипп выехали из ворот замка в сопровождении шестидесяти всадников. Все знали цель поездки и ехали быстро, насколько позволяли силы лошадей.