Забытые союзники во Второй мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Брилев cтр.№ 17

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Забытые союзники во Второй мировой войне | Автор книги - Сергей Брилев

Cтраница 17
читать онлайн книги бесплатно

Оказывается, однако, что и участие в турнире, и исполнение самого себя в короткометражке Пудовкина для Капабланки — где-то лишь предлог. Чего же ещё он искал для себя в Советском Союзе?

Много лет спустя, в 1986 году, кинематографисты СССР и уже социалистической Кубы ставят о той поездке полнометражный игровой фильм, который так и назвали: «Капабланка» [22]. Лента — очень даже симпатичная. Но написанный ещё до перестройки сценарий изобилует характерными идеологическими изъятиями. Если вдуматься, то этот фильм — лучшее отражение того, как продиктованные идеологией изъятия надолго лишили нас истинной истории российско-кубинских отношений.

Итак, в фильме есть не только московские, но и ленинградские эпизоды. Но, во-первых, только как бы «между прочим» звучит намёк на то, что шахматист помнит и какой-то другой Питер. А ведь так и было! Просто в советские времена, конечно же, нельзя было напрямую сказать, что впервые Капабланка приезжал в Россию как консул Кубы ещё при царе. Именно в этом качестве он и участвовал в очень важном для него международном шахматном турнире в Санкт-Петербурге в 1913 году.

Строго говоря, самым первым кубинским дипломатом, аккредитованным при дворе Его Императорского Величества в Петербурге, был сеньор Гойкоэчеа {23}. Капабланка был при нём. Но, судя по всему, и сам Хосе-Рауль дипломатом был весьма толковым. Об этом можно судить по тому, в какие ключевые дипломатические миссии отправляло его гаванское начальство после, скорее, представительской командировки в Санкт-Петербург: Париж, Вашингтон, Нью-Йорк. Много лет спустя, когда Капабланка будет работать в посольстве своей страны в Америке, глава кубинской дипломатической миссии в США Аурелио Кончесо напишет: «Родная Куба признала в Капабланке национального героя и предоставила ему дипломатический статус. Кому-то казалось, что это — для красоты. Но это не так. Капабланка относился к своей дипломатической работе очень серьёзно» {24}.

Ну, а в России Капабланка уже в начале XX века дал свои первые у нас сеансы одновременной игры. На одном таком сеансе он познакомился с самим Сергеем Прокофьевым. «Капа, — вспоминал композитор, — прыгнул конём так, что я неизбежно должен был потерять ладью. Капа сделал этот ход и отошёл в сторону. По совету приятелей я изменил свой предыдущий ход, надеясь, что Капа этого не заметит. Капа снова подошёл, улыбнулся и выиграл и при этом варианте» {25}.

Впрочем, детали — деталями. Но ведь ещё из всего этого выходит, что и при Фиделе, и при Батисте дипломатическое присутствие лишь восстанавливали! А установили — при Капабланке. Не будем об этом забывать!

Но вернёмся к советско-кубинскому фильму. Во-вторых, в нём изображён и ход сеанса одновременной игры, который Капабланка дал уже не в Петербурге, а в Ленинграде: уже в советском 1925 году. А там и тогда Капабланка-чемпион вдруг начал для себя понимать, что вот-вот проиграет одному скромного вида молоденькому «очкарику». Как выяснилось, судьба свела тогда в Ленинграде с будущим чемпионом мира. В фильме в этом месте звучит такой диалог Капабланки с организаторами:

— А кто этот мальчик за последним столом?

— Это Миша Ботвинник. Ему 14 лет. Он шахматист второго класса.

— В моей стране он был бы маэстро. Интересно на него было бы взглянуть через 10 лет {26}.

Через десять лет они и встретятся: на международных турнирах, которые в СССР проходили уже в середине 1930-х. И именно Ботвинник оставил в советской печати мимолётное, но ценное воспоминание: после таких проигрышей Капабланка замечал, что, вообще-то, шахматист он — только во вторую очередь. А кем же он был в первую?

«Капабланка подчеркивал, что он — дипломат или негоциант. Приезжая в Москву, он каждый раз уговаривал купить при его посредничестве кубинский сахар» {27}.

Впрочем, как выясняется при внимательном прочтении советских газет, Капабланка на эту тему распространялся не только в среде шахматистов. В интервью газете «Вечерняя Москва» он ещё в 1925 году признался, что его занимают другие дела, которые не позволяют сконцентрироваться на шахматах. Произнесены эти слова были после того, как Капабланка провёл переговоры по сахару в Наркомате внешней торговли {28}.

Опять сахар! С одной стороны, после просмотра того же советско-кубинского фильма можно предположить, это для Капабланки было своего рода «нагрузкой» или даже «индульгенцией». По крайней мере, из фильма следует, что тогдашний президент Мачадо был вовсе не в восторге от того, что Капабланка отправился пусть даже и играть в шахматы в какую-то там Советскую Россию. Вон он, русофил Капабланка, будучи сотрудником министерства иностранных дел, и вёл в СССР ещё и коммерческие переговоры — для «отмазки».

Но, с другой стороны, Капабланка вёл такие переговоры и за пределами Советского Союза, когда нельзя было сказать, что ему требовалась какая-то индульгенция.

Здесь уместно будет вспомнить о таком его партнёре по шахматному турниру в Москве 1925 года, как Александр Фёдорович Ильин-Женевский. Кстати сказать, он тогда одержал над Капабланкой сенсационную победу. Но дело даже не в этом. Дело в том, что, как и Капабланка, Ильин-Женевский был и шахматистом, и дипломатом.

К 1931 году оба они, Ильин-Женевский и Капабланка, представляли свои страны, СССР и Кубу, в Париже. И там они вновь встретились — но уже как официальные лица. По итогам этой встречи Ильин-Женевский сообщил наркому иностранных дел СССР Литвинову, что целью визита Капабланки в советское полпредство было «желание прозондировать почву относительно позиции СССР по вопросам экспорта [ну, конечно же] сахара. Капабланка старался меня убедить, что какая-либо договоренность в этом вопросе представляет обоюдный интерес» {29}. Кстати, словно заглянув в будущее, Капабланка говорил, что Куба взамен могла бы покупать у СССР нефть и лес. А ведь именно с пакта «нефть за сахар» потом, при Хрущёве и Фиделе, началась многолетняя стратегическая дружба СССР и уже социалистической Кубы.

Ещё один раунд переговоров с официальными советскими представителями состоялся у Капабланки 1 октября 1934 года. К тому времени его уже перевели в США. На завтраке у советского полпреда Трояновского речь зашла о целесообразности налаживания торговли между СССР и Кубой. «Посол, — докладывал в свой МИД Капабланка, — был настроен весьма благожелательно. Я сказал ему: установление торговых связей явится очень хорошим средством для восстановления в будущем всех видов отношений между нашими двумя странами» {30}.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию