За спиной разбилось окно, что-то тяжелое хлопнулось на стол, брякнуло свалившееся со стены зеркало.
– Ну все, вы меня достали! – рявкнул я.
Ударил с размаху, и оказавшийся неожиданно легким противник сбил с ног стоявшего на пороге сородича. Оба они с писком и бульканьем вылетели в коридор, а я обернулся.
Через разбитое окно с сорванной шторой проникал свет фонаря, и я хорошо видел темную фигуру, замершую посреди комнаты. Вырастающая из плеч голова, более всего похожая на лягушачью, огромные глаза, отвислое пузо, длинные лапы с изогнутыми когтями.
Будь у меня чуть поменьше адреналина в крови, я бы точно испугался.
А так, когда урод нагнулся, и в лапе его блеснул найденный Антоном диск, я окончательно озверел. Прыгнул к незваному гостю и замолотил кулаками – челюсть, корпус, челюсть, корпус.
В этот момент я совсем потерял голову, что со мной бывает редко, и не осознавал, с кем именно дерусь. Хотя дерусь – громкое слово, противник мой сипел, булькал и неумело пытался защититься.
Очередной мой удар пришелся по выставленной лапе, прямо по запястью, и цацка с берега Клязьминского водохранилища упала на пол. Урод разочарованно завыл, открыл пасть, обнажив два ряда мелких, но острых зубов, но тут я угодил ему прямо в подбородок.
Раскоряченная фигура с хрустом улетела в разбитое окно.
– Куда?! – несколько разочарованно завопил я, бросаясь к нему.
Залитая светом фонарей улица Коперника была пустынна, словно холодильник алкоголика. Только блестели внизу, на асфальте, осколки стекла, да валялась оторванная оконная ручка.
Куда делась эта тварь? Упорхнула в небеса?
Я повернулся, намереваясь уделить внимание тем уродам, что проникли в мой номер через дверь. Услышал донесшееся из коридора рычание, а затем два негромких хлопка – такие издает пистолет с глушителем.
Я рванул к выходу из номера, точно какой-нибудь Уссейн Болт.
Ангелика стояла у своей двери, такая собранная и деловитая, будто не спала только что. Распущенные волосы золотистыми волнами лежали на плечах, а «Йерихон» в изящной руке не дрожал. Из другого номера выглядывал Бартоломью, лицо его было белым, а рот – слегка приоткрыт.
И немудрено – на полу лежали два трупа с огнестрельными ранениями, и принадлежали они никак не людям. Более всего существа, нашедшие смерть от руки нашей валькирии, напоминали помесь лягушки с человеком – влажная кожа, местами покрытая чешуей, перепонки между пальцев, растущие из плеч головы и гипертрофированные половые органы.
Плюс невероятная, с трудом переносимая вонь.
– Что… что это? – спросил Антон.
– Гости, – ответила Ангелика, и тут я сообразил, что она смотрит на меня с интересом.
Понятное дело, что я не секс-символ и даже не секс-значок, но держу себя в форме и поэтому в трусах смотрюсь не так плохо. Как и сама шпионка в короткой маечке и шортиках, обтягивавших тугую попку.
– Гости? А откуда они взялись? – Бартоломью слегка трясло, но, в общем и целом, учитывая ситуацию, он держался неплохо. – И кто они? Мы что, все сошли с ума? Или это костюмы?
– В этом я сомневаюсь. – Ангелика присела и дотронулась до лапы одного из странных существ. – Мы видим то, что есть. А судя по мокрым следам, они вышли из воды. Из Вислы?.. Я вечером общалась с парнем из службы безопасности отеля, так он заверял меня, что муха не пролетит.
– Муха, возможно, и не пролетит, – сказал я, ощущая, как с дрожью выходит из меня адреналин. – А двуногие лягушки-переростки – тут как, далеко до Чернобыля? – проползли.
– И направились к тебе в номер, – мне достался подозрительный взгляд небесно-голубых глаз. – Зачем?
– Точно не знаю, – пожал я плечами. – Но, похоже, им нужна была одна штука, связанная с Церковью Святой Воды. Цацка, которую наш худредовский приятель нашел в кустах.
– Пат, они тают! Тают! – воскликнул Бартоломью, и я решил, что у него началась истерика.
Но взглянул на тела лягушоидов и переменил мнение – трупы на глазах оседали, точно сугробы под солнцем, серо-зеленая плоть с чавканьем оплывала, обнажая черные кости, а те истаивали серым дымом.
Пара минут, и на полу остались две смрадные лужи.
– Вот так так! – сказал я, ощущая сильное желание проснуться. – Может, и вправду пора посетить психиатра?
Ангелика нахмурилась, будто человек, пытающийся вспомнить нечто важное.
– Твардовский говорил что-то о плоти, которая отличается от человеческой, как воздух от воды… – произнесла она. – Не это ли он имел в виду?
– Понятное дело, что он бредил, – буркнул я. – Я готов поверить в уродских нелюдей, вымерших тысячи лет назад от поклонения злобным богам, но не могу принять то, что они в состоянии появиться в центре крупного города.
– Даже после этого? – белокурая бестия указала на вонючие лужи.
Да, тут она, честно говоря, меня подловила… Трудно оспорить то, что существа, с которыми ты дрался пять минут назад, являются реальными. Ведь от них остались ссадины на костяшках, ужасное зловоние, выбитая дверь, вынесенное напрочь окно и две лужи воды на полу.
Или это все – изощренная галлюцинация?
– Так это Твардовский прислал их, чтобы отомстить нам? – спросил Бартоломью, пребывавший, мягко говоря, в несколько возбужденном состоянии. – Он настоящий чернокнижник?
– Сам злодейский Саруман, – согласился я. – Сомневаюсь только, что это он. Скорее «папочка» Сингх как-то узнал, где мы находимся, и навел на нас эту команду земноводных.
– Насколько я понимаю, он прислал бы обычных киллеров, – возразила Ангелика. – Да и не мог он так быстро напасть на ваш след. Тут что-то иное, куда более странное…
– Возможно, фройляйн, – сказал я. – В теории будем разбираться потом, а сейчас надо решить, что нам делать.
– Как можно быстрее убираться отсюда. И попытаться еще раз переговорить с Твардовским.
План выглядел дельным, и мы приступили к его выполнению.
Я включил свет в номере и сноровисто собрался, не забыв поднять с пола диск из желтого металла. Выйдя в коридор, обнаружил уже полностью одетую Ангелику и насмерть перепуганного ночного администратора.
– Но как же так? Как такое могло случиться? – бормотал он по-английски, растерянно оглядывая пострадавший дверной проем. – И этот запах… Чем леди и джентльмены тут занимались? Они сушили рыбу? Или коптили ее? Или делали еще что-то?
– Долго объяснять, – бросила шпионка на том же языке. – Я пошла за машиной, а ты заплати ему.
Последняя реплика предназначалась мне.
– Ну что, хлопец? – сказал я по-русски. – Разумеешь мову клятых москалей, злобных советских оккупантов? И смотрел ли ты в детстве чудный фильм «Четыре танкиста и собака»?