Дикие истории. Дневник настоящего мужика - читать онлайн книгу. Автор: Тимофей Баженов cтр.№ 49

Как пели смазливые солистки известной поп-группы, «это медленный яд». Деревенские колдуньи юга и средней полосы России давали своим клиенткам рецепт избавления от мужей с помощью жаб. Современные люди, к счастью, таким образом к решению вопросов не прибегают. А современные термиты прекрасно знают о такой особенности жаб, поэтому стараются по пустякам их не лизать.

Мы перешагнули через масляную термитную реку, распугали гекконов, которые, недовольно щелкая, разбежались по близлежащим стволам. И, освещая путь фонариками, двинулись к гнилым пням. Пни, к слову, сами светились, так как их пожирала особая фосфоресцирующая грибница. Здесь операторы остановились надолго. Так как на гнилушках желтые скорпионы охотились на радужных кивсяков (многоножек).

Желтые скорпионы гораздо опаснее черных, императорских, хотя выглядят не так устрашающе. Укус черного скорпиона — это просто очень больно. Укус желтого же может запросто отправить на тот свет.

Желтый скорпион похож на уродливую маленькую полупрозрачную креветку. Когда он боится, становится плоским, как лист бумаги, и очень быстро убегает. Свой смертоносный хвост он не держит над головой, как на картинках. Хвост лежит вдоль его тела, обвивая тварь справа. Шип не торчит наружу, он загнут под головогрудь.

Кивсяк — абсолютно безопасная тварь размером со стандартную молочную сосиску, весит примерно пятьдесят-семьдесят граммов. Тело его состоит из члеников, покрытых довольно прочными хитиновыми скорлупками. Из каждого членика с двух сторон торчат ноги. Они короткие, но их много, до тысячи на взрослой особи. Кхмеры считают кивсяков смертельно ядовитыми. Они уверены, что любое прикосновение к кивсяку, не говоря уж о его укусе, становится причиной мучительной смерти: человек гниет заживо.

Это не так. Справедливости ради надо сказать, что кхмеры считают всех ящериц и змей одинаково смертельно опасными.

На ярком солнце тело кивсяка переливается всеми цветами радуги. Хотя на самом деле оно черное. Единственная защитная реакция, на которую способен кивсяк, — выделение резко пахнущей жидкости, фенола. Некоторые лемуры специально ловят кивсяков и лижут их, добиваясь фенольного наркотического опьянения. Питается кивсяк гнилыми листьями. Ими же и испражняется.

Скорпионы подкарауливают проходящих мимо и похожих в размерном соотношении на электричку кивсяков. Хватают их передними клешнями, засовывают голову в рот и не позволяют кивсяку свернуться калачиком, растягивая его между руками-педипальпами. Потом поднимают хвост и медленно, нащупывая слабые места между чешуйками брони на спине, наносят маленькие укусы. Парализуют жертву. Дело в том, что кивсяк — прототип компьютерной сети. У него не один мозг, как у нас с вами. В каждом членике свой мозг. И он отвечает за свою пару ног. Если воткнуть булавку в один из члеников кивсяка, все ноги ниже по течению будут шевелиться хаотично. Синхронная работа всего аппарата достигается только при работе всей нервной сети.

По задумке сценария, я должен был рассказывать все это, держа каждую тварь в руках. И если с кивсяком все было просто: я под аккомпанемент всхлипываний со стороны кхмеров о моей ближайшей кончине запускал кивсяка по рукам и лицу, лизал его, показывая, как это делают лемуры, то со скорпионами все было иначе. Скорпионы очень сообразительные, трусливые и быстроходные существа. Издалека завидев приближающуюся руку, они прыжками устремлялись в глубину гнилого пня. Нам приходилось разбирать гнилушки, докапываться до углублений, где они затаились. В конце концов одного мы загоняли. Я медленно поставил перед ним ладонь, свернутую трубочкой. Коллега тихонько пугнул скорпиона сзади, и тот пулей залетел в полусжатый кулак, думая, что это норка. Несколько минут я не шевелился, успокаивая своего героя.

Коллеги поставили свет, и я медленно развернул руку перед своим лицом. Рассказал в камеру все, что надо. Но тварь не шевелилась. Для нас это было плохо, так как мы не хотели обвинений в том, что в руке у ведущего не живое существо, а мумия, купленная на сувенирном рынке. Тогда мы попробовали посадить кивсяка на ладонь, прямо перед скорпионом. Это немедленно дало свои плоды. Скорпион напал. Кивсяк завонял. Съемка закончилась. Я вытер руки об штаны.

Вслед за коброй

Мы пошли дальше. В свете фонарей мимо нас проползла крупная королевская кобра. Она называется «офиофагус ханах» (лат. Ophiophagus hannah), то есть «пожирающая себе подобных». Действительно, эта змея питается другими змеями. Причем преимущественно ядовитыми. Кхмеры тут же стали вопить, пытаясь отпугнуть смертоносную хищницу. Мы только улыбались. Не стали рассказывать кхмерам о том, что змея глухая. А офиофагус ханах для нас был настоящей находкой. Потому что это змея спокойная и благонравная. Не зря в бродячих цирках заклинатели используют именно их.

Мы быстро догнали кобру. С помощью герпетологического крючка заставили ее свернуться и поднять голову. Змея стала раздувать капюшон, шипеть и делать выпады. Это то, что нам было нужно.

Мы отпустили змею и пошли дальше по роще. Навстречу нам стремительно ползла азиатская кобра. Это существо совсем другого нрава. Ее яд в десятки раз сильнее, чем у королевской. У нее нет капюшона и мозгов. Она никогда не уступает в лесу дорогу. Продуктивность ее ядовитых желез на порядок выше, чем у большинства змей региона. Если укус королевской кобры — это сто процентов смерти, то укус азиатской — все двести. Причем яд она не экономит, может кусать направо и налево. Она плюется и снайперски попадает. Зубы у нее не закреплены в челюсти прочно, и при укусе она перебирает ими по телу жертвы, как ногами.

В нашей героине было примерно полтора метра. Она вошла в нашу компанию, как нож в масло. Все отпрыгнули в разные стороны. И она поползла дальше. Мы погнались за ней. Она развернулась, и коллега ловко прижал ее голову крючком к земле. Я перехватил ее за основание черепа, держал настолько крепко, насколько это было возможно, чтобы не покалечить змею. Некоторое время ушло на то, чтобы размотать ее тело, крепко сжимавшее мою кисть, запястье и предплечье. Это всегда необходимо делать, чтобы иметь возможность быстро отбросить пойманную змею, если что-то пойдет не так.

Зажатая между большим, указательным и средним пальцем голова змеи выглядела недобро. Рот криво приоткрылся, маленькие глазки не мигая смотрели на окружающих, все ее лицо было преисполнено первородной ненависти. Черный язык был вывален из угла рта и безжизненно лежал у меня на пальце.