– Смотрррю, да, – ответила тварь вполне членораздельно. Мбома ощутил, что сейчас упадет, отступил на шаг и все же не удержался, со всего размаха грохнулся на зад. На черной морде появилось нечто вроде улыбки. – Смотрю, гррр. Ты – ррразумный. Аргх. Чернож... чернокожий, гррр. Ну, в общем, и чернож... гррр, тоже, аргх.
– Ва-ва-ва, говоришь? – зубы Мбома неприлично лязгали. Он пытался отползти, но руки слушались плохо, подламывались.
– Гррр, да. Я – Страж. Страж – говорррит. А ты – нет, – ритмичные подвывания и похрюкивания сотрясли мощное поросшее короткой шерстью тело. Мбома не сразу понял, что Страж смеется.
Зул вытер выступивший пот, попробовал собраться с мыслями. Мысли оказались против. Выскальзывали верткими ужами, норовили удрать. Разум отказывался верить в то, что здоровенная зверюга, более всего похожая на помесь шакала и паука, может разговаривать, и еще вполне разумно!
– Гррр. Сейчас я тебя буду есть, – деловито сообщил Страж, по-доброму оскалившись. Зубы обнажились, и Мбома понял – будет, и именно сейчас.
И тут зул сумел собраться. Преодолев страх, поднялся, отряхнул одежду и начал беседу. Что он за купец, если даже не попробует выторговать себе жизнь?
– Приветствую тебя, доблестный Страж, да не выпадет твоя шерсть и не затупятся когти! Погоди меня есть, ибо, хотя я и представляю несомненную питательную ценность, но могу представлять пользу иного рода. Зовут меня Воме из Ашанти, – осторожность заставила соврать. Обойдется этот лохматый и без настоящего имени путешественника.
– Гррр, – нахмурился Страж, ошеломленный потоком слов. Уши его нервно задергались. – Мудрррено говор-рришь. Страж должен есть ррразумных, должен, гррр...
– Никто не подвергает сомнению эту обязанность, – горячо заверил Стража Мбома. – Но всех ли разумных должен есть Страж? И кто ему это приказал?
– Аргх, – на морде Стража отразилась неуверенность. – Страж: должен есть ррразумных... всех... и всегда должен был... аргх.
– Ну, а как ты считаешь, умнейший из Стражей, справедливо ли это? Ведь разумный, в данном случае я, в ответ не может съесть тебя!
– Спррраведливо, гррр? – Страж задумчиво почесал задней лапой за ухом. – Не можешь... аргх. Ты двигаешься медленно, и зубов нет.
– Вот и я говорю! – обрадовался Мбома почти натурально. – Не могу я тебе повредить. И где же справедливость? Должен же быть у меня шанс, чтобы не быть съеденным?
– Не съем? Гррр... аргх, – Страж напрягся, глаза его блуждали, морда морщилась. – Страж должен есть ррразумных!
– Да, но ведь тех, кто может от тебя убежать или победить тебя, ты не съешь? – спросил Мбома.
– Бррр, – Страж стыдливо отвернул морду. – Таких мало... аргх. Не съем...
– Но я вот не могу убежать, и драться мне с тобой бесполезно. И что мне делать?
– Аргх, – Страж вновь почесал за ушами. На этот раз, для разнообразия, другой ногой. – Сдавайся. А я буду есть.
– Ну, это скучно, – Мбома сморщился, стараясь сильно не дрожать. Здоровенные клыки были совсем рядом. – Есть вариант лучше и интереснее!
– Варрриант?? Гррр.... Какой? – на черной морде появился интерес.
– Загадки, – Мбома значительно поднял палец. – Игра в загадки.
– Гррр, мы иногда игррраем в загадки, да.... аргх. – Страж опустился на живот, подогнув лапы, и стал походить на непомерно раздувшийся бурдюк. – А на что будем играть?
– Если выиграю я, то ты пропустишь меня и проводишь до озера. Если проиграю я, ты меня съешь, – Мбома затаил дыхание, ожидая ответа.
– Но я тебя и так... гррр, съем, – резонно заметил Страж, зевая. Солнце отразилось от его клыков и испуганно спряталось. Зул похолодел.
– Ты разве не хочешь доказать, что ты не только сильнее меня, но и умнее? И не знаешь, что съеденный нечестно зул приводит к болезням живота?
– Болезни... гррр, – узкий лоб сморщился. Страж скривился и стал похож на прописного мудреца из какой-нибудь дикой деревни. – Болезни – не люблю! Аргх!
– Ну что, согласен? Даешь слово? – Мбома трясло от холода, хотя стоял солнечный полдень.
– Даю... гррр, – недовольно проворчал Страж. – Начинай.
– Зимой и летом одним цветом, – брякнул Мбома самую простую загадку, первую, что пришла в голову.
– Листья, – Страж ответил пренебрежительно, зевнул, даже не требуя подтверждения правильности. – Гррр, кричит, рычит, не верррь ему, он плачем заведет в беду, гррр.
– Морок, – ответил Мбома торопливо. Спешил не зря, ибо Страж, спросив, начал многозначительно облизываться и поглядывал на зула, словно покупатель на рынке на кусок мяса.
– Прравильно, – разочарование отразилось на морде чудища. – Спрррашивай ты, гррр.
– Из серебра построен дом, слиток золота спрятан в нем, – продекламировал Мбома нараспев. Добрым словом помянул бабку, что пока была жива, часто тешила внука загадками.
Страж щелкнул челюстями, уши его нервно задергались:
– Золото? Серррребррро? Аргх!... Что это? Ты меня обманываешь?
– Нет, – сказал зул сердито. – Серебро – это такая белая штука, белая и блестящая, а золото – желтая и блестящая. Я думал, ты знаешь, что это.
– Гррр... белое, желтое. Желтое в белом? – зул застыл в ожидании. Страж дергал хвостом и что-то бурчал.
Наконец, Мбома не выдержал, спросил:
– Ну что, сдаешься?
– Нет... аргх... дом из белого? Внутри желтое, – круглые глаза полыхнули алым, и огрызок хвоста задрался победно. – Яйцо! Гррр. Страж ест яйца, когда не ест ррразумных!
– Правильно, – вздохнул Мбома. – Твоя очередь.
– Ей от укусов не станет больней, следов от когтей не оставишь на ней, – четко и чисто выговорил Страж.
– Ей? – Мбома нервно захрустел пальцами. Резкий запах зверя мешал думать, клацающие клыки не давали сосредоточиться.
– Ну что? – Страж непонятным образом переместился немного ближе, хотя позы не изменил. Всем видом выказывал желание пообедать.
Догадка взорвалась в голове с треском молнии:
– Вода, это же вода! – завопил Мбома. Страж разочарованно заворчал и отодвинулся.
Следующую загадку Мбома постарался выбрать посложнее:
– Приходит с неба он в слезах и повергает все во прах!
– Уррр, – отозвался Страж. – Сложный вопрррос, аргх. Я должен думать.
– Хорошо, – покладисто согласился Мбома – и вдруг ощутил, что зверски голоден.
Страж напряженно морщил лоб, чесался, шевелил ушами, стимулируя мыслительный процесс. А зул, не обращая на него особого внимания, вытащил из мешка кусок вяленого мяса и принялся жевать. Вкуса не ощущал, но желудок требовал насыщения, и отказать ему было ой как сложно. «Хоть помру сытым!» – думал путешественник, жадно вгрызаясь в жесткое, жилистое мясо.